Так: И-185 пошли в серию, первые двенадцать машин прошли войсковые испытания под Ленинградом, отзывы пилотов и техников превосходные, вторую партию пошлют на юг, отлично. Таубин вновь работает – хорошо. Таиров с подачи испытателей и немножечко моей поставил М-82 на свой самолет. Результат великолепный: масса 4750/6900 кг, скорость 560/640 (6000) км/ч. Скороподъемность, как и потолок, практически не изменились, дальность немного уменьшилась. Су-6 все-таки запустили в производство в двухместном варианте и с М-71. Он что, рабочий? Пишут, что – да. И-180 переделывают под М-82. С И-180 – инициатива инженеров завода. Посмотрим, что получится. Выпуск Ил-2 полностью прекращать пока не стали, сделали двухместный вариант, будут смотреть, что получится с Су-6. Первые Ту-2Р выпущены опытной партией, испытания будут проходить под Ростовом – великолепно.
Саня Букварь
Поселились мы в гостинице, окна которой выходят на Кремль. До приема оставались еще целые сутки. В первую очередь к нам пригнали парикмахеров и портных и стали приводить внешность в соответствие с предполагаемым уровнем встречи. Бритье и стрижка, длившиеся несколько часов, очень напрягали. А потом нам выдали по комплекту новенькой формы ГБ-шного образца, однако с девственно пустыми петлицами. Также были вручены таблички с правильными названиями воинских званий всех видов. При попытке выучить это я заблудился между сержантом НКВД и воентехником второго ранга окончательно. В процессе расселения Ярошенко, получивший к этому времени второй ромб в петлицы, исчез куда-то. Я отпросился посмотреть город на часок. К моему удивлению, отпустили, дав в сопровождение целого сержанта ГБ. Только никуда я не попал, так как при выходе из здания встретил старых знакомых.
У ступеней при входе остановился легковой «ЗиС», и из него выбрались сначала озабоченный чем-то Ярошенко, а потом и Соджет со своей Аней. Пока мы с Олегом здоровались, к Ярошенко подскочил штатский из «эмки», подъехавшей с другой стороны, и что-то обстоятельно доложил ему.
— Все участвовавшие в прорыве первой группы, ваши спутники, — указал комиссар третьего ранга на Олега, — и некоторые товарищи, вывезенные самолетами, будут сведены в отдельную бригаду особого назначения. Вы же пока присоединитесь к остальным «попаданцам». Вот же, нахватался таких слов, теперь не могу говорить нормально. А вы куда собрались? — Это уже мне.
— В город…
— Чтоб и здесь что-нибудь прихомячить? Вас лично даже к лотку с мороженым в декабре, если он на колесах, ближе километра подпускать нельзя! Думаете, не знаю про ваши художества на Тракторном заводе в Сталинграде? Да еще и с нарушением формы? Назад! Послезавтра погуляете.
— Ты чего учудил там? — заинтригованно спросил Олег.
— Да так, мелочи. В заводском гараже среди хлама откопал СТЗ-35, помнишь, такой прототипчик, и притащил к КБ своим ходом, хотя народ был уверен, что мотор в нем убит насмерть. Потом бешеный трактор собрал из сверхпланового. Там с моей подачи моторные цеха организовывают. С пиндосовским оборудованием. Вот я один из моторов, что прибыли как образец, на СТЗ-5 и поставил, правда, нос пришлось слегка удлинить. Родного мотора все равно не хватало. А потом этот трактор стал при заводе вместо дежурного «ЗиС-а». Дороги-то в Сталинграде отсутствуют как явление.
— А теперь, товарищ Букварь, расскажите, куда вы с полигона отлучались и на чем, — влез в разговор Ярошенко, когда мы уже поднимались в лифте, — и чем это все закончилось.
— Да ничего там не было такого. С разрешения начальника полигона поехали с мамлеем НКВД, помнишь, к нам прилетал, я еще его на мост в группу брал, в деревню Латошинка, где кухня походная застряла. А там на почту заскочить решил. А там зэки беглые, типа грабить собрались. Там недалеко зона. Ну, в общем три трупа среди них, один раненый почтарь, четверых взяли. Они ж не ждали, что их брать на танке приедут. А у нас два «ТТ» на троих. И танк без БК. Но прокатило.
— На почту, — просипел Олег, — на танке… Ой, не могу… Ты б еще на 35-м туда приперся… Или на СМК, например. Кстати, — осенило его, — а как там с ним вообще-то? Есть еще он?
— Так я на 35-м и приехал, правда, на СТ. А «Горыныч» и пара «саблезубых» в Кубинке сейчас, и еще что-то из нашего.
Услышав сие заявление, Олег просто повис на мне кулем. Ибо со смеху чуть не упал – так скрутило…
— А кое-что – это что? — спросил он, успокоившись.
— Две самоходные зенитки, разные. «Саблезубых» там – «белка» и «тигр». «Бешеная трибуна», ну и тот супертрактор с СТЗ, — опять влез Ярошенко, — и бригада ваша будет базироваться там теперь.
В общем, пока мы поднимались, Олег умудрился у Ярошенко выбить СУ-14, СУ-14-1, СМК и Т-100 с СУ-100-Y для нашей будущей бригады.
— Товарищ комиссар третьего ранга, а почему нарушение формы одежды? — спросил я, выходя из лифта.
— Комиссар госбезопасности, — буркнул Ярошенко, — ты рядового ГБ-шника в жизни видел? В командирской форме? Я – пока только тебя. То-то было бы радости патрулю диверсанта поймать! Убить не убили бы, но бока намять – запросто. У капитана Сергиенко, что тебя отпустил, неплохое чувство юмора. Он, наверное, уже все соседние участки милиции и комендатуры обзвонил. Предупредил.
Ника
«Москва. Как много в этом звуке…» Ага, много… звуков. А толку? Кто бы что ни говорил, а по своей воле я в Москву ни за какие коврижки не поехала бы. Не люблю я ее. Сто раз была, и каждый раз в какие-то неприятности попадала. Вот и теперь тоже. Нас хочет видеть САМ. А я хочу его видеть? У мужиков глаза горят, верят, что можно все изменить, все сделать, переделать, а у меня мурашки по коже…
С утра принесли форму. Мне, как и ожидалось, юбку. Фасон еще дурацкий – бочонок, а что ожидать? Моду, что ли, им перекроить? Тоже шитье, но заклепочное. А тут – увеличить только вытачки, изменить немного крой и вот уже – совсем другое дело… Но это потом, когда руки дойдут после войны.
Стою перед зеркалом, как идиотка: туфли – страх божий, юбка – я уже повозмущалась… И вообще, вот возьму психану и никуда не пойду! Ни в какой Кремль!
Вышли в холл. И тут навстречу – Соджет! Ах ты, падла! Это из-за тебя нас самолетами! В общем, в коленку я его все-таки стукнула, пока меня свои же не оттянули… Ничего, я тебя еще достану! Вот только юбку сниму… хотя было желание снять ее прямо здесь, в холле… или разорвать к чертовой матери!
Не знаю, кто чего ждал от встречи в верхах, а я туда ехала как на эшафот.
Степан
Олег вернулся. Без шума и пыли, просто в один прекрасный день наш куратор приволок этого… орла. Ника его чуть не убила. И правильно сделала, в смысле, что не убила. Дальше все было как положено – встреча старых приятелей. Ну а что тут скажешь? Действительно, старые приятели.
Крепкое рукопожатие. Молча. Здравствуй, Олег. Нет, не так! Здорово! Здорово, и спасибо, что дошел живым…
Саня Букварь
А потом был Кремль. То, что мы видели в своей допопаданческой жизни по телевизору, не шло ни в какое сравнение с реальностью. Чтобы описать красоту и богатство того, что предстало перед нами внутри, у меня просто не хватало слов. Нас провели в Георгиевский зал. Там уже собралась изрядная толпа народа. Что характерно, гражданских из них – человек двадцать, а военных около сотни. Стульев и тому подобных излишеств не было. Только вдоль стены стоял ряд столов с красными коробочками. Видимо, мы прибыли одними из последних. Совсем тихо к нам подошел Карбышев. Открылась дверь, противоположная той, через которую мы вошли в зал. И тут у меня, что называется, сердце ушло в пятки. Ровным шагом в зал прошел человек, которого мы знали по кадрам хроники и художественным фильмам. Все присутствовавшие моментально затихли. Следом за Иосифом Виссарионовичем, словно тень, проскользнул круглолицый человек в пенсне. Присутствовавшие в зале, попадая под взгляд круглолицего, ощутимо съеживались. Следом вошли еще несколько человек, но их я достоверно не узнал, хотя все лица были знакомы. Всесоюзный староста присутствовал в зале и ранее, просто я со своего места его не заметил. Руководство страны остановилось около первого из столов и что-то тихо обсуждало.
