Впрочем, это все лирика. Пока наземный эшелон сворачивается, контролирую, чтобы мои взяли все необходимое на новом месте, и накачиваю лейтенанта. Ну, а потом, несколько успокоившись, иду к взлетной площадке. Сержант Воробьев докладывает о выполнении предполетной подготовки. Что же, остается только ждать разрешения на вылет. Долго ждать не приходится, точно в одиннадцать пятьдесят один за другим запускаются двигатели наших «вертушек», и ровно в полдень первый борт отрывается от земли. Вертолет, на котором я лечу борттехником, взлетает крайним и пристраивается в конце летящим колонной пар остальным машинам.
Перелет идет совершенно буднично, даже, я бы сказал, скучно. Хорошо, что я прихватил с собой «наладонник», перечитываю залитые в него книги. Пассажиры убивают время сном или болтовней, лишь один, невысокий, но крепкий сержант, похожий на уменьшенную копию Рэмбо, только без его тупости на лице, читает книгу. Проходя по салону и осматривая вертолет, успеваю подглядеть, какую. Ха, наш человек, читает о советских десантниках во время ТОЙ войны. Очень страшная книга…
Возвратившись на свое место, открываю тоже книгу о войне. Правда, не о той, которая одна в народе называется просто войной, а о другой, которая не состоялась и теперь уже точно не состоится. Читаю о гражданской войне на Украине. Нет, все-таки непричесанный электронный вариант мне нравится больше, чем отредактированный бумажный. Вся экспрессия книги после вроде бы незначительных поправок ушла. Конечно, в неотредактированном варианте мата вроде бы слишком много было. Так ведь на войне в армии матом не ругаются, на нем разговаривают. А книга действительно жизненная, не зря говорят, что автор в процессе ее написания заработал инфаркт. Дочитываю, плохая привычка — быстрочтение. Если другим на неделю и одной книги много, то мне в сутки до двух мало. Смотрю в иллюминатор, а то память КПК не резиновая — надолго книг не хватит. Интересно, что в воздухе практически пустынно. За время полета до Смоленска нам попадаются лишь несколько летящих в стратосфере самолетов, судя по скорости изменения следа, истребителей, и все.
Садимся в Смоленске. Вот тут, контрастом к пустынному до того небу, военный аэродром кишит жизнью. С ревом взлетают пары «мигов», на стоянке среди капониров мельтешат люди и автомобили. С удивлением замечаю примерно два десятка «двадцать седьмых» «мигов», которые стоят на ЦЗТ и явно планируются к перелету, потому что около них разъезжает несколько топливозаправщиков и АПА. Неужто и такие машины откуда-то с хранения сняли? Хотя, почему и нет, штурмовик из этого самолета, благодаря изменяемой стреловидности крыла, куда лучше, чем истребитель. А уж его шестиствольная тридцатимиллиметровка — это вообще нечто бесподобное. Помню, на полигоне видел, как во время очереди самолет в воздухе застывает, а внизу встает стена разрывов. Для немецких танков сорокового, а тем более для автомобилей и паровозов — полный кирдык. Интересно, откуда такие раритеты выкопали, вроде все попытки поставить их на хранение в России кончились неудачей? Впрочем, помнится, их еще в советские времена в Казахстане много складировали, да и в Белоруссии с Украиной их немало было. Хотя, если вспомнить, в каком виде мы Ту-160 от украинцев получали, я в белорусские поверю быстрее. Ага, успел заметить опознавательные знаки — в звезде желтый круг и внизу что-то вроде венка. Если не ошибаюсь, ВВС Казахстана. Он же тоже в ОДКБ входит, вот, наверное, и прислали пару эскадрилий.
Вертолет выруливает на стоянку, открываю дверцу и ставлю трап, поднимаю глаза и присвистываю от удивления. В соседних капонирах, выставив вперед характерно сплюснутые носы, стоят две «сушки», «тридцать четвертые». Да уж, это штука посильнее «Фауста» Гете, хе-хе.
На каждой машине висит, как я понимаю, полный возможный для дальних перелетов боекомплект — ракеты, несколько разных бомб калибров от двухсот пятидесяти до пятисот кило, причем две — КАБ, то есть управляемые. Не завидую я фрицам, такой самолетик их способен накрошить не меньше, чем артиллерийская дивизия времен прошлой войны. Еще бы, более восьми тонн бомб и дальность полета до шести с половиной тысяч километров…
Печально вздыхаю, вспомнив, что в свое время переучивался на «Сухие», вот только служить на них так и не довелось. Но огорчаться особо некогда, дозаправляемся и готовим машины к следующему перелету. Пробегаю, контролируя выполнение работ и расписываясь в журналах, весь строй наших вертолетов и у крайнего натыкаюсь на смутно знакомого незнакомца, пытающегося «украсть» выделенный нам АПА. Окликаю его и тут же узнаю. Он меня тоже. Радостно жмем друг другу руки и от души хлопаем друг друга по плечам. Еще бы, не виделись лет десять как минимум, переписка в «одноклассниках» не в счет. Дима Телепнев, сослуживец, техник самолета. Несколько минут обмениваемся последними новостями, пытаясь впрессовать в несколько предложений происшедшее за все это время. Естественно, не успеваем, к вертолетам уже идут экипажи. Быстро прощаемся, и он огорченно топает к КДП, надеясь выбить АПА для своих самолетов там.
В полете обдумываю услышанное. Интересно, какую же сверхважную цель собираются бомбить? Вольфшанце, Пенемюнде, Цоссен? Хотя, пожалуй, для укрытий в Цоссене эти бомбы маловаты, если только ОДАБы применить. Видел я эти бомбоубежища вживую, когда предписание в штабе Группы Советских Войск в Германии получал. Их даже изнутри взорвать не смогли, только повредили слегка. Так и стояли эти покрытые трещинами горы бетона около здания штаба.
Ладно, чего гадать впустую, рано или поздно обо всем сообщат.
Осматриваюсь и замечаю, что нас сопровождают. Смешно, вместо боевых истребителей с нами звено «Элок» послали. Как ни удивительно — боевых, «тридцать девять зет». На каждом две ракеты висят, старые К-13М, точно, по силуэту видно, и пушка встроенная торчит. Ну и ну, откуда такие нашли, нам их вроде чехи не поставляли, только учебные. Да только истребители из них, хотя и боевых… Впрочем, для защиты от немецких, устаревших по факту, истребителей вполне сгодятся, особенно если летчики в них подготовленные сидят. Правда, где их взять, подготовленных-то, после стольких лет развала? Летят и ладно, надеюсь, на немцев не наткнемся, да и отпугнут в случае чего.
Вот, наконец, и Береза. На аэродроме такая же, обычная, внешне не отличимая от беспорядка, авиационная суета, что и в Смоленске. Взлетают и садятся звенья истребителей и бомбардировщиков, натужно гудя моторами, приземляются тяжелые транспортники, по дорожкам в разные стороны движутся специальные и прочие автомобили, в том числе и обычные гражданские «повышенной проходимости» легковушки. Видимо, «батько» уже и транспорт мобилизовал.
Молодцы белорусы, несмотря на все пертурбации, бардак у них под контролем. Для нас выделили отдельную стоянку, покормили и даже отвели в специально приготовленные сборно-щитовые домики. Даже не палатки, представляете? Не, молодцы, однозначно. У нас беспорядка точно больше.
Да и из разговоров понятно, что у них и отказников поменьше, а уж нациков всяких вообще нет. Белорусы ту войну точно лучше помнят, а у нас вон до сих пор идиоты встречаются, готовые с нацистами подружиться, а уж патриотизма у многих хватает лишь на то, чтобы в Интернете против «рашки-федерашки» выступать.
