– Почему? – не понял полковник. – Все так и было. Я получил приказ только сегодня. А вы двое знали о том, куда поедете, еще вчера или даже гораздо раньше.
– Из нас двоих только я живой и невредимый, – напомнил Эхидо. – Если учесть, что Валид Шариф-хан получил пулю и сейчас борется в больнице за свою жизнь, то получается, что единственный человек, кто мог сдать террористам нашу поездку, – ваш покорный слуга.
Полковник улыбнулся.
– Я вас не обвиняю, господин Эхидо.
– Спасибо. Но меня обязательно спросят, почему террористы ждали нас на этом мосту. Или это была случайная встреча? Но тогда почему пуля попала именно в нашего друга, который знал, где находится лаборатория?
– У меня тоже есть конкретные указания насчет этой лаборатории. А в него стреляли потому, что он вылез из машины, чтобы поторопить полицейских. Террорист решил, что он и есть главный офицер, что, собственно, было правдой.
– Это не объясняет, почему они здесь оказались.
– Случайная группа бандитов, – поморщился Интизар Хаким, – увидели военных и открыли беспорядочную стрельбу. У нас так часто бывает.
– Я должен сказать вам, что нахожусь в вашей стране довольно давно, – сообщил Эхидо, – и знаю, как ведут себя обычные террористы. Но эту операцию мы готовили очень давно, и поэтому я не могу поверить, что случайно появившийся бандит выстрелил прямо в того человека, который помог нам сюда попасть.
– Они еще убили и вашего водителя, – напомнил полковник.
– Это уже технический момент, – возразил Эхидо. – Извините, но это как раз могла быть случайная смерть. У меня два возможных варианта, один из которых я должен принять за истину, – или согласиться, что это была случайная банда, которая открыла беспорядочную стрельбу, ранив нашего ведущего офицера и убив водителя, либо признать, что произошла утечка информации и нас ждали именно на этом мосту, для того чтобы застрелить полковника Валида Шариф-хана. Меня больше устраивает второй вариант, в первый я просто отказываюсь верить.
– Могу с вами согласиться. Но тогда ищите источники утечки информации в Исламабаде. У нас об этом никто не знал, – твердо заявил полковник Хаким, – в этом я уверен.
– Какой у вас приказ насчет лаборатории и ее сотрудников? Вы можете быть со мной откровенны. В конце концов мы союзники.
– У меня приказ помочь вам, – сказал полковник, – оцепить лабораторию и никого оттуда не выпускать, разрешив вам проверить все на месте. Операцией должен был руководить лично Валид Шариф-хан, но, очевидно, теперь командование придется принять мне. А завтра сюда прибудут наши специалисты по ядерному синтезу. Вот, собственно, и все. У вас будет только одна ночь, чтобы решить все ваши проблемы. Только вы не можете ничего отсюда вывозить или кого-либо забирать. В остальном вы абсолютно независимы и можете делать все, что угодно.
– Одна ночь… – прикусил губу Эхидо. – Теперь понятно, насколько благожелательно к нам относится ваше руководство. Хорошо еще, что не один час. Ладно. Мы что-нибудь придумаем. Который сейчас час?
– Около восьми вечера, – взглянул на часы полковник.
– Давайте поторопимся, раз у нас осталось так мало времени.
Эхидо откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Интересно, как же все-таки произошла утечка информации?
Ясенево. Москва. Россия. За сутки до дня «Х»
Стриженюк лично прибыл к генералу Денисову, чтобы сообщить ему абсолютно невероятную новость: американцы предложили Ветерану встречаться с его соседкой, с которой он часто виделся на улице. В такое просто невозможно было поверить. Денисов мрачно выслушал своего подчиненного.
– Это явная подстава, – подумав, решил он, – они проверяют Ветерана, очевидно, не доверяя ему. Нужно немедленно отзывать Стрелу обратно в Ливан. Пусть возвращается.
– Наши аналитики считают, что она может на некоторое время задержаться в Нью-Йорке, – осторожно сообщил Стриженюк. – Судя по нашим данным, американцы ее здорово проверяли, даже прислали в Махачкалу своего представителя. И убедились, что она как раз тот самый человек, за кого себя выдает. Сейчас для них самая большая опасность – террористы из пещер Афганистана, а не супруга ливанского бизнесмена, к тому же родившаяся в Советском Союзе. Любая, даже самая тщательная проверка подтвердит, что она не имела никакого отношения к мусульманским экстремистам. Наоборот, ее супруг был очень уважаемым человеком в Ливане. Мать у нее учительница, отец работал начальником стройуправления. Просто идеальная биография.
– Наверно, они сумели вычислить Ветерана, который допустил какую-то ошибку, – недовольно произнес Денисов. – Неужели вы верите в подобную невероятную случайность, Евгений Андреевич? Таких чудес в жизни просто не бывает. Мы посылаем женщину в один из самых больших городов мира к нашему агенту, и они несколько месяцев не могут даже нормально общаться. А потом приходит куратор американской разведки и советует нашему агенту встречаться именно с ней… Это просто немыслимо.
– Не совсем так, как вы говорите. Дело в том, что он постоянно живет в Ривердейле. Никуда не выезжает, ни с кем не встречается. Ходит на работу в свой магазин и обратно. Место тихое, людей почти нет, все работают. У него давно не было никаких контактов с женщинами. А тут на соседней улице появляется женщина с собакой, которая ему явно нравится…
– Собака или женщина? – поднял голову Денисов.
– И собака, и женщина, – улыбнулся Стриженюк. – Они встречаются почти каждый день, чаще дважды в день. Все знают, что Саида Джалал занимается благотворительностью. Всем известно, что она его соседка. Очевидно, он и не очень скрывает свою симпатию к ней. Понятно, что американцы, которые за ним наблюдают, решили подтолкнуть его к более активному поведению. Их тревожит депрессивное состояние агента, который, кроме работы, нигде не бывает. А в магазине у него работают пожилая уборщица и мальчик-вьетнамец, что тоже говорит не в пользу здоровья его психики. Ведь понятно, что он хочет отгородиться от людей, стараясь лишний раз ни с кем не встречаться. По-моему, все правильно. В этих условиях его куратор, который тщательно проверил Саиду Джалал, рекомендовал ему обратить внимание на молодую вдову.
– Это все красивые слова. А мы обязаны думать не о его психологическом состоянии, а о нашей операции. Ведь эксгумация трупа человека, похороненного на дамасском кладбище, подтвердила, что там не было настоящего Хозвана Джабри. Значит, он жив. И еще хуже, что он не просто жив, а работает в какой-то подпольной лаборатории, о которой мы ничего не можем узнать. И это при нашей-то многочисленной афганской агентуре!
– По нашим сведениям, американцы готовы заплатить большие деньги за информацию об этой подпольной лаборатории, – сообщил Стриженюк. – Речь идет о миллионах долларов.
– Очень удобно работать, когда у тебя бюджет состоит из сплошных миллионов, которые ты можешь спокойно отпускать на подкуп информаторов, – вздохнул Денисов. – У нас таких денег нет, и мы не можем платить их кому попало. Хотя у нас тоже немаленький бюджет. Но если и мы, и американцы так и не найдем эту лабораторию, то рано или поздно «изделия» доктора Хозвана Джабри могут появиться у нас в Москве. И тогда никто не захочет слушать наши объяснения насчет маленького бюджета или плохой агентурной работы. Я продолжаю настаивать на отзыве агента Стрелы обратно в Ливан. Их встречи слишком опасны. Достаточно им один раз выдать себя… Кстати, как вы считаете, они хотя бы симпатизируют друг другу?
