Убедившись в отсутствии слежки и выбрав удобный момент, Питер догнал «прохожего». Оказалось, что тот с аппетитом уплетает сандвич, купленный, по-видимому, в одном из ночных кафе.
– Извините, не успел поужинать.
– Немного подкрепиться всегда кстати.
– Совершенно верно. Хотя я сандвичи не люблю. Предпочитаю что-либо более солидное и вкусное. Вас интересуют планы Беназир?
– Да, и ее договоренности с американцами.
– Понимаю, не доверяете американцам.
«Прохожий» тонко улыбнулся. Он был уверен, что снабжает информацией германский МИД и тем самым помогает разобраться в сложных азиатских делах. Интерес немцев к дипломатическим маневрам Вашингтона он воспринимал как невинную и вполне оправданную шалость, вполне допустимую в отношениях между близкими родственниками.
Впрочем, это не мешало ему всегда проявлять неустанную и даже мелочную заботу о собственной безопасности. Мало ли как сложится жизнь! К тому же он опасался не столько ревнивой реакции британцев или американцев в случае своего разоблачения, сколько более опасной мести Беназир, которая не терпела, чтобы в ее окружении заводились люди, не умеющие держать язык за зубами.
– Все, что удалось выяснить, – пояснил «прохожий», незаметно передав Питеру конверт со своим сообщением.
– Благодарю, – сказал Питер. – Ваш банковский счет не изменился?
– Нет ничего более постоянного в этом быстро меняющемся мире, – заметил незнакомец, питающий явную слабость к философским обобщениям.
Он ценил юмор, особенно собственный.
Июль 2007 года,
Объединенные Арабские Эмираты,
Дубай
Шейх Анвар предпочитал проводить большую часть времени в эмирате Дубай, превратившемся в один из мировых финансовых центров и популярное место для проведения переговоров. Здесь можно было встретить много знакомых лиц – президентов и генеральных директоров крупнейших западных корпораций, не меньше, чем в Нью-Йорке или Лондоне.
Успешным переговорам в немалой степени способствовала обстановка восточной роскоши, которая поражала привыкших к показной скромности западных предпринимателей и, как подозревал Шейх, подавляла их волю. В число обязательных атрибутов приема гостей вошли катание на верблюдах по песчаным барханам, обильное угощение, танцы живота, а нередко и плотные конверты с наличными или другие ценные подношения.
Словно изголодавшиеся осы, вокруг арабских миллиардеров, купающихся в потоках нефтедолларов, кружили бесчисленные посредники, нередко предлагающие весьма сомнительные сделки. Однако Шейх не нуждался в их разорительных услугах, прекрасно разбираясь в бизнесе и финансах.
Он родился в Кувейте, вырос и получил образование в Великобритании. Рабочий день начинался в семь утра и продолжался, с перерывом на обед и отдых, не менее десяти часов.
Шейх предпочитал традиционную белую одежду и соблюдал все предписания ислама, включая обязательный пост в Рамадан. Он был примерным семьянином и любил баловать свою юную жену и двух маленьких дочерей. Старший сын и еще две дочери жили отдельно – с бывшей женой.
Его репутация в деловых кругах была безупречна.
Лежа на подушках в Деловом центре и в личных покоях Шейха, руководители крупнейших корпораций мира обсуждали условия продажи акций стратегически важных предприятий в самых разных отраслях промышленности, цены на сырье, стратегию банков и хейдж-фондов.
К мнению Шейха прислушивались главы государств и правительств. Он слыл щедрым меценатом и человеком широких взглядов, не подверженным национальным и религиозным предрассудкам.
Древний род гарантировал Шейху почетное место среди арабской элиты, а реальные размеры его состояния были неизвестны даже ближайшим сотрудникам. Однако Шейх понимал, что ему рано равняться с богатством правящих семей Саудовской Аравии, Дубая, Кувейта, Абу-Даби, Омана и Катара, которым принадлежит почти половина мировых активов суверенных фондов – около 1,7 триллиона долларов.
Он был очень богатым человеком, но не всемогущим и считал, что достоин большего. Свою жизнь Шейх рассматривал как шахматную партию, в которой можно получить удовольствие от блестяще задуманной комбинации или погрузиться в мрачную меланхолию, если игра окажется скучной и неинтересной. Он существовал даже не ради богатства и тем более не для быстро приедающихся наслаждений, а в постоянном поиске сладостного азарта в игре, фигурами в которой служили человеческие жизни, искушения, страсти, государства и народы.
Однако как истинный восточный владыка он мог испытать всю полноту удовольствия только в том случае, если проведенные им операции не просто тешили ум и щекотали нервы, но и приумножали его состояние.
Шейх вряд ли произнес бы вслух или даже про себя известную формулу: «Если ты такой умный, то почему же такой бедный?» Это звучало слишком неизящно и грубо, но было для него само собой разумеющимся понятием.
Средства, методы, приемы лишались какого-либо морального значения. Единственным критерием служила эффективность, которая, в свою очередь, требовала нестандартных и неожиданных для остального мира решений.
В рамках своей жизненной концепции Шейх считал террор одним из самых сильных инструментов в осуществлении задуманных им хитроумных комбинаций. Разумеется, ему был ближе зеленый флаг ислама, но в случае необходимости он легко использовал совершенно другие, несопоставимые друг с другом силы – от католической церкви до сомалийских пиратов.
Он, например, не считал ревностным мусульманином президента Пакистана Мушаррафа и хорошо знал, что в юности тот воспитывался в христианской школе, но до определенного момента поддерживал генерала потому, что это было выгодно.
Одновременно Шейх был одним из основных спонсоров и идеологов «Аль-Кайеды», хотя никогда не упоминался в этой роли в сводках новостей и публичных заявлениях политиков.
Сейчас он чувствовал необходимость принятия новой стратегии, которая смешала бы фигуры на мировой карточной доске и дала бы ему власть, соответствующую размерам накопленных богатств и его реальному влиянию.
Ради этого Шейх Анвар был готов пойти на любые союзы, но хотел еще раз все взвесить, прочувствовать и оценить. Дегустируя свои впечатления, он с удовольствием подумал, что еще совсем недавно было невозможно представить, что глава англиканской церкви, насчитывающей в мире более 80 миллионов прихожан, архиепископ Кентерберийский призовет ввести в Великобритании суды шариата для мусульман и обязать британские суды признавать их вердикты о заключении браков, разводах и по имущественным спорам.
Невероятно!
Представив ошарашенное этим призывом английское общество, Шейх внутренне поблагодарил блестящего теолога и поэта Роуэна Уильямса, дослужившегося до сана архиепископа Кентерберийского, чтобы признать силу ислама.
Почему только мусульман считают террористами? А баски, бойцы Ирландской республиканской армии, «Красные бригады» в Германии? Да мало ли! Только примитивные западные мыслители могут думать, что бедность порождает терроризм.
