Единственное сомнение состояло в том, что Бартон не мог до конца понять, а что же привлекло его нового знакомого в передаваемых бумагах. Речь шла о материалах, посвященных международному сотрудничеству против терроризма. В основном это были обзоры прессы разных стран о деятельности «Аль-Кайеды» и других известных своей вредоносностью экстремистских организаций, поступающие из Форин-офиса.
Британские посольства аккуратно «шерстили» сообщения СМИ по всему миру и пересылали их в Лондон. Выглядели эти документы солидно – на бланках министерства иностранных дел и даже с грифами «секретно». Однако их конфиденциальность этими «архитектурными излишествами» и ограничивалась, что было ясно даже Бартону с его сомнительным образованием.
Впрочем, в эту казуистику углубляться он не хотел. Где-то в глубине души Бартон допускал, что, несмотря на божественное покровительство, эта история может закончиться для него полным и неприятным разоблачением. Но тут же успокаивал себя тем, что в тюрьму за хищение обзоров прессы из канцелярии премьер-министра его вряд ли посадят.
А что касается увольнения, то ничего страшного! Переживали и более серьезные неприятности.
В прелестное солнечное утро Бартон, как обычно по воскресеньям, сел на поезд, отправляющийся с вокзала Ватерлоо в графство Суррей на юго-востоке. Там он должен был выйти на перрон станции, пересечь привокзальную площадь и пройти по нескольким переулкам – обязательно в порядке, который указал ему его знакомый, – а затем устроиться на террасе кафе.
Его благодетель появится спустя минут десять. Они выпьют пива, и Бартон передаст очередную партию «макулатуры», за которую получит приличные деньги.
Прекрасно и, главное, полезно проведя время, он в благодушном расположении духа отправится обратно в Лондон. Будет еще время посмотреть футбольный матч по телевидению. Как все истинные патриоты, он болел за «Челси».
Хотелось бы, конечно, чтобы встречи проходили где-нибудь поближе, но вечно занятый коммерсант объяснял, что его офис и дом находятся недалеко от станции, а выбираться в Лондон приходится все реже. Оно и понятно – экономический кризис. Забот много.
Бартон уже собирался выйти из вагона на знакомой станции, как вдруг сзади возникла неприятная толчея. Толстая тетка с противно ревущим ребенком больно задела его своей огромной сумкой и вдобавок кому-то наступила на ногу.
Его также толкнули в спину. Бартон мог бы обернуться и сделать замечание, но вместо этого брезгливо повернулся спиной и с достоинством направился к выходу. Он не любил бесцеремонных людей.
Выйдя на перрон, Бартон глубоко вдохнул полной грудью. Даже здесь, на перроне, воздух был намного чище, чем в Лондоне.
С удовольствием прогулявшись по твердо установленному маршруту и насладившись безмятежностью провинциальных улочек, Бартон с достоинством уселся в кресло на террасе кафе и сразу же заказал кружку пенистого холодного пива. Он сделал два глубоких глотка и отправил в рот хрустящие чипсы с сыром. А потом еще раз отхлебнул – уже побольше, – чтобы почувствовать приятное щекотание пузырьков и аромат пива.
Блаженно зажмурившись, посидел несколько минут и пододвинул поближе портфельчик из черной синтетической ткани, с которым обычно ездил на эти встречи. Скоро должен был появиться любознательный коммерсант-востоковед.
Молния у портфеля оказалась расстегнутой. Отругав себя за неряшливость, Бартон взял портфельчик в руки, ощутив его необычную легковесность.
Внутри пакета с документами не было!
Коммерсант, любитель обзоров прессы, так и не появился. Очарование августовского утра сменилось палящей жарой.
Бартон надеялся, что забыл пакет на столе в крошечной гостиной лондонской квартиры, хотя отчетливо помнил, как сунул документы внутрь портфеля.
Чуда не произошло. Стол в гостиной был пуст.
Не раздеваясь и не помыв руки после поездки, Бартон открыл бар и прямо из горлышка выпил теплого виски. В животе забурчало. Лоб покрылся липким потом.
Становилось душно. Кондиционера в квартирке Бартона не было, и разогретый воздух повис слоями, как дым от сгоревшего дома в безветренную погоду. Осторожно, чтобы не потревожить разболевшуюся голову, он доплелся до дивана и заснул.
Совершенно разбитый и отупевший от мерзкой смеси пива и виски, Бартон проснулся поздно – перед последним выпуском новостей.
Хотелось есть. Он поджарил в тостере два кусочка хлеба и сделал себе сандвич с сыром и листочком зеленого салата. Немного поразмыслив, втиснул между салатом и хлебом тонкую пластинку сырокопченого бекона с перцем.
Вновь в центре внимания террористическая организация «Аль-Кайеда».
Однако на этот раз речь идет не о взрывах, похищениях людей, угрозах или подозрительном белом порошке. Хотя и об этом тоже говорится в толстой пачке секретных документов, содержащих правительственную информацию о деятельности «Аль-Кайеды».
Эти документы совершенно случайно обнаружил один из пассажиров поезда, следовавшего с вокзала Ватерлоо в Лондоне в юго-восточном направлении. Он тут же сообщил о находке в полицию, которая приступила к расследованию странного происшествия.
Это уже не первый подобный случай. Британские чиновники оставляют секретные документы в самых неожиданных местах.
Улыбчивый диктор вечерней программы новостей внимательно посмотрел на заледеневшего от ужаса Бартона и, кажется, даже погрозил ему пальцем.
Сентябрь 2007 года,
Вашингтон
– Не собираюсь отдуваться за других. Если у кого-то появится желание упрятать меня в тюрьму, я не постесняюсь назвать всех этих людей. Мне не важно, какой пост они занимают. Пусть знают – я ничего не боюсь!
Испуганные глазенки и торчащие в разные стороны немытые волосы опровергали это смелое утверждение.
Памела Дэлфри с вызовом смотрела на окружающих ее журналистов. Маленького роста, в черном коротком пиджаке, глухо застегнутом на все четыре пуговицы, темных брюках в едва различимую клетку и с тяжелой хозяйственной сумкой в руке, она была похожа на взъерошенного воробья.
Любой встретивший ее в магазине или на улице подумал бы, что перед ним скромная прислуга или в лучшем случае забитая жизнью служащая какого-либо незатейливого учреждения. Было трудно поверить, что в течение тринадцати лет Дэлфри содержала в Вашингтоне дорогой бордель, поставляя проституток крупным чиновникам и видным политикам.
Сначала ее фирмой заинтересовались налоговые органы, а потом, когда на допросах зазвучали известные имена, дело было передано в Федеральное бюро расследования.
Видимо, нашлись влиятельные силы, не заинтересованные в раздувании скандала. Казалось, что расследование спустили на тормозах и любвеобильные государственные мужи могут спать спокойно. Дэлфри выпустили из кутузки, и она возобновила свою кипучую деятельность по удовлетворению тайных пороков и сексуальных аппетитов высокопоставленных клиентов.
