– У тебя своеобразный дар: ты все время пытаешься оказаться в ненужное время в ненужном месте. Тебя арестуют вместе с Беназир. Фотоаппарат отберут и вышлют из страны.
– На это я не согласна. Опять пугаешь меня, Питер! Знаешь, что это бесполезно, – возмутилась Валерия, но тему развивать не стала. Тем более что Штайнер замолчал и стал демонстративно собирать вещи. – Мы куда-то едем? – беззаботно поинтересовалась Валерия.
– Бери фотоаппарат, едем в пресс-клуб. Там все и узнаем.
В культурном центре, выделенном для журналистов, приехавших в Лахор якобы для того, чтобы освещать открытие международного театрального фестиваля, а на самом деле, конечно же, из интереса к маршу оппозиции, было многолюдно. В шумной толпе все уже знали, что сейчас состоится арест Беназир Бхутто.
«Чрезвычайное положение напоминает дешевый спектакль. Власти и Беназир в нем актеры, люди с улицы – статисты, а журналистская братия – благодарные зрители», – подумал Питер.
Знакомый корреспондент германского радио и телевидения пригласил Питера и Валерию за свой столик, стоящий у самого экрана, установленного перед гудящим залом.
Валерия заказала китайский зеленый чай, а Питер – черный. Других видов чая он не признавал, полагая, что их вкус слишком напоминает сушеную траву с непонятным запахом.
На экране возникли смутные очертания дома, в котором остановилась Беназир Бхутто, чтобы возглавить «поход» из Лахора на Исламабад. Затем во мраке появились озабоченные лица полицейских. Камера показала чью-то спину, забор, опять дом и полицейские автомашины.
Домысливая ситуацию, германский тележурналист забубнил в микрофон:
– Полиция перекрыла все доступы к дому, где находится в данный момент Беназир Бхутто. Сейчас ей предъявят постановление об аресте. Напомню, что экс-премьер Пакистана, лидер Партии пакистанского народа Беназир Бхутто вернулась 18 октября на родину после восьмилетнего изгнания. Два взрыва прогремели, когда кортеж Бхутто продвигался по улицам Карачи. Взрывные устройства сработали всего в пяти метрах от бронированного автофургона, в котором ехала Бхутто и ее ближайшие соратники. Число погибших достигло 150 человек, более 500 были ранены. Власти уже назвали этот теракт одним из самых кровавых за всю историю Пакистана. Однако Бхутто не намерена отказываться от борьбы. Отсюда, из Лахора, она собиралась возглавить марш всех оппозиционных сил на столицу страны – Исламабад. Через несколько минут мы узнаем, останется ли она в своем доме под надзором полиции или ее отвезут в тюрьму. Оставайтесь на нашем канале.
– Не волнуйтесь. Тюрьма ей не грозит. Только домашний арест. А через два-три дня ее отпустят, – услышал Питер знакомый голос за спиной.
Именно этого человека он почему-то и ожидал здесь встретить.
Голос американского президента звучал по телефону отчетливо, как будто он сидел рядом на диване. Беседа продолжалась уже двадцать минут и напоминала монолог глухого со слепым.
Буш без дипломатических околичностей и ухищрений изложил требования, которые Мушарраф слышал уже не раз: провести свободные выборы, отказаться от поста главнокомандующего и отменить режим чрезвычайного положения.
Мушарраф, в свою очередь, нудно повторял, что если не принять жесткие меры, то неизбежно обострение политического кризиса и ядерное оружие попадет в руки исламских радикалов. Однако этот аргумент, который еще совсем недавно безотказно действовал на американцев, оставил Буша равнодушным.
– Беназир Бхутто тоже радикал? – лукаво спросил Буш. Он вообще любил пошутить.
– Она вступила в союз с экстремистами и собирается штурмовать столицу. Во главе толп сторонников, которые требуют жить по законам шариата. Ничего общего с демократией это не имеет. Она ведет дело к гражданской войне.
– Так уж к войне?
«Не верит и хочет показать, что не верит», – подумал Мушарраф.
– А как иначе назвать взрывы? Погибли уже сотни человек. Я предупреждал Бхутто, что во время ее возвращения возможны теракты. Советовал воздержаться от массовых демонстраций. Но она даже не ответила. Пусть гибнут невинные люди. Разве это правильно?
– Господин президент, необходимо прекратить детективную историю с Беназир. Все телеканалы передают, что ее дом окружила полиция. Если она попадет в тюрьму, это произведет очень-очень негативное впечатление на американцев и на наших союзников. Будьте снисходительны к женским слабостям.
«Пытается свести все к шутке. Даже не хочет слушать». Мушаррафа не покидало ощущение, что он разговаривает не с президентом США, а с тенью. Такой разговор был, в сущности, бессмысленным. Это очередное, более жесткое предупреждение, не более того. А скоро последует и наказание.
Сухо попрощавшись с развеселым американским президентом, Мушарраф тут же позвонил начальнику Межведомственной разведки:
– Есть новости из Вашингтона?
– Американцы прервали переговоры об условиях доставки самолетов и о выделении финансового транша. Ссылаются на то, что правительство не может гарантировать безопасность ядерного оружия и средств доставки. Министр обороны вчера прямо сказал нашему послу: «Докажите, что вы контролируете ситуацию, и мы передадим самолеты».
«Врет. Требует доказательств, а его президент заставляет нас капитулировать перед Бхутто. Замкнутый круг. „Покер с дьяволом“ закончился. Карты на стол. Но козырей уже не осталось. Нельзя же все время стоять на одной ноге. Замахнулся, так бей. Или не замахивайся».
– Что еще?
– Содружество наций приостановило членство Пакистана в этой организации. Причина – введение чрезвычайного положения. По крайней мере такова официальная версия. По развединформации, британцы отрабатывают поручение Вашингтона. Завтра будет сделано заявление о том, что возобновление членства Пакистана в Содружестве станет возможным после восстановления демократии.
– Когда, ты сказал? – не поверил своим ушам Мушарраф.
– После восстановления демократии.
– А если демократии у нас не было и быть не могло? Значит, никогда. – Мушарраф прервал разговор.
«Одни неприятности!» – подумал он и вытер пот со лба.
Президент сильно постарел за эти дни. Глаза приобрели затравленное выражение. Давило в левом боку. На лице все чаще стала выступать испарина.
– Вы так уверены, что Беназир ничто не угрожает? – спросил Питер улыбающегося и безмятежного Мак-Грегора.
«Случайно меня увидел в пресс-клубе или приехал специально, чтобы отловить меня здесь? Может, он и есть тот самый „контролер“, который должен присматривать за мной в Пакистане? – спрашивал себя Питер и пока не находил ответа. – Нужно присмотреться к Мак-Грегору. Все же он появился здесь явно не случайно. А значит, могут быть и другие сюрпризы».
– Я не сказал, что Беназир ничто не угрожает, – уточнил Мак-Грегор. – В данный момент президент Соединенных Штатов Джордж Буш-младший разговаривает с генералом Мушаррафом по телефону и убеждает его не делать глупостей. Он их и не сделает. Максимум, что светит Беназир, – это домашний арест на несколько дней. Но вот когда она выйдет на свободу, я бы не рекомендовал подписывать с ней страховой договор. Гарантий никаких. Жажда власти подавляет у нее даже инстинкт самосохранения.
