— Но человек с отрубленной рукой! — не выдержал я. — И женщина рядом!
— Ну, я и подумал, что их примут за нас — обгоревшая одежда и неузнаваемые лица — иначе и быть не могло… Это был Вгашфарн, хозяин. Ему отрубили руку и еще почти отсекли голову. А с ним Маха. Я не видел, как ее убили. Очень, очень много людей погибло сразу же… Мне надо было только чуть подтащить их повыше, к лестнице, чтобы всем было видно. Они все равно сгорели бы — огонь был уже везде. После чего можно было быть уверенными, что нас искать больше не будут. Никогда не думал, что способен так быстро двигаться, да еще весь увешанный сумками с деньгами…
— И потом? — продолжал я расспросы.
— А вот потом было плохо, — серьезно ответил Сангак. — Мы вернулись на подворье, оказалось, что всадники ускакали, но делать на подворье было уже нечего. Надо было трогаться в путь. Но мы ждали вас. Ждали день, два, три. Из города ушла вся гвардия. Потом начали появляться отряды мятежников — уже не та жалкая горстка, как в тот день, а побольше. И я понял, что если бы вы хотели… и могли… то к этому времени нашли бы нас. Или караван. Так что караван тронулся в путь… А я подождал еще немного. И, пристроившись к другому каравану, мы двинулись на юг, поскольку дорога на запад стала, как бы это сказать, уже ненадежной. Наш путь был совсем недолог. Хорошая дорога, почтовые станции… Оставалось только верить, что вот этот день, сегодняшний, — что он придет, — завершил мой дорогой друг.
Я уже понял, что если бы всего-то навсего показался на сгоревшем подворье чуть позже, то жизнь моя сложилась бы куда легче. Можно было бы не послушаться бессмертного, пробраться вместе с Ян в столицу и спокойно пуститься в путь в любом направлении. Но кто же спорит с бессмертными? Оставалось надеяться, что Сангак никогда не узнает, сколько я наделал глупостей за последнее время.
— Вы ведь мне все расскажете — что с вами произошло, почему путь занял у вас так много времени? — наклонился ко мне Сангак.
— Все расскажу, — торжественно пообещал я. — А пока скажу только, что в какой-то момент я оказался сначала в форме гвардейского офицера — с конем, но почти без денег. А потом, поскольку за офицером этим гнались, пришлось переодеться вот в эту одежду. И остаться уже совсем без денег, — поведал я, незаметно переводя разговор на то, что меня волновало больше всего.
— Сангак, ты понимаешь, что человек, сидящий перед нами, в одежде даоса и без денег, пробирался через всю империю до самого ее юга? — сказала Меванча. — Я хочу все об этом услышать. Потому что такие вещи надо рассказать нашим детям.
— Их что, будет двое? — поднял я брови. Потом мягко положил руку на живот Меванче. — Нет, один. Мальчик.
Они смотрели на меня молча.
— Вы действительно стали даосским волшебником, господин? — почти шепотом сказал Сангак.
— Со мной много чего произошло, — посмеялся я. — Например, как вам мое лицо? Я не похож на новорожденного младенца?
— Ой, нет, господин, — Сангак взглянул на меня и содрогнулся. — То есть совсем не похожи. А вовсе даже наоборот. Я думаю… я думаю, вас надо подкормить, господин. Какое же счастье, что вы сюда пришли… Но представьте себе, — тут физиономия моего друга начала оживляться на глазах, — наша еда здесь не то чтобы не получается — ее тут едят очень редко. Даже наши. Воздух другой, солнце другое — и люди здесь едят нечто совсем другое. «Золотого зерна» больше нет, господин. Есть «Золотой вок». Не худший из ресторанов в этом городе, между прочим.
— Что за вок? — удивился я. — Сковородка, — объяснил он. — Вот представьте себе, хозяин: в отдельных мисочках лежат и ждут морские моллюски, нежные такие, вымачиваются в сладком соусе, который готовится из всякой рыбной мелюзги. Местный лук, тоже в соусе, но другом. И еще несколько видов овощей, каждый в своем соусе, чаще всего — из вина. (Тут он щелкнул над головой пальцами и уверенно прокричал кому-то целую фразу на языке народа мань.) Дальше, господин, — немножко масла на дно вока. Вок раскаляется, сильно раскаляется, вы представить не можете, на каком мощном огне тут готовят! Туда швыряется содержимое каждой мисочки, быстро помешивается, шипение, пар, — а тут повар еще и наклоняет вок и как бы зачерпывает его краешком живого огня. Я уже сам умею это делать, хотя без руки неудобно. И вот, хозяин, то, что в воке, начинает гореть — но в то же мгновение повар гасит огонь. Блюдо готово, его приготовление заняло всего несколько мгновений.
В качестве подтверждения его речи перед моим носом появилась миска, наполненная дымящимися, коричневатыми от соуса кусочками. Я еле дождался палочек и с огромным трудом заставил себя начать есть это чудо медленно и с достоинством. Впервые за все годы, прожитые в Поднебесной, я понял, что кроме скучной, пресной и тяжелой кухни ее севера здесь есть и другая еда, и она может быть весьма неплохой.
— Я тут все думал: в городе много ресторанов, но какой-то ведь должен быть самым лучшим. Так вот, а почему бы не один из моих? — мечтательно сказал Сангак.
И только когда чашка опустела, я почувствовал угрызения совести: вспомнил про Ян, оставшуюся в монастыре.
— Ведь вы поселитесь у меня, господин? — озабоченно спросил меня Сангак. — Помните, как тогда, — у вас еще не было своего дома в столице, и вы приезжали иногда, ненадолго. Комнаты тут такие же. Сколько угодно горячей воды. Над крышей огромное дерево, вы живете как в лесу. Вот только все время будет пахнуть едой… но Меванча… — тут голос его стал просительным, — ей будет веселее, если рядом будет даосский лекарь. А потом вы построите свой дом — тут это безумно дешево…
Я перевел взгляд на высокие соломенные крыши, окружавшие нас, на кроны деревьев, нависавшие над ними: а ведь это и правда выглядело совсем неплохо.
— Дом? — наконец коснулся я чувствительной для меня темы. — Сангак, ты не понимаешь. Я не просто беден. Я зарабатываю на еду руками. Я не могу купить даже связку фруктов. Это ты — хороший воин, ты успел убежать с деньгами. У меня такого шанса не было.
Повисла пауза. Сангак явно не понимал, о чем я. Меванча смотрела на меня, как на пришельца из другого мира.
— Но ведь это ваши деньги, господин, — выговорил, наконец, он. — Вы не поняли? Я вытащил с подворья ваши деньги. Они ждут вас. Я, правда, одолжил у вас немного на открытие первого ресторана — но вернул все сполна уже месяц назад. Вы не представляете, как они здесь едят, — спускается ночь, загораются огоньки, и все эти здешние мань, а также персы, северяне и кто угодно еще сидят рядами, только успевают работать палочками, — продолжал вещать Сангак. — Найди хороших поваров — и ты богат. Господин, приходите завтра — мы устроим настоящий банкет!
Я не верил своим ушам. Только сейчас до меня дошло, что новый торговый дом в Гуанчжоу открылся, на деньги, которые смуглый юноша с бритой головой привез с собой. А Сангак… значит, Сангак довез до южных морей весь найденный накануне катастрофы клад моего несчастного предшественника!
Я снова стал богатым человеком.
— Банкет? Только я не один, — сказал я им. — Со мной путешествовала одна замечательная женщина. Вам она понравится.
