Книга Дегустатор, страница 10. Автор книги Мастер Чэнь

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дегустатор»

Cтраница 10

Он молчал. Невероятно — но Монти молчал. Секунды, наверное, две.

И тут над притихшим столом раздался голос Алины — низкий, тихий, такой, что люди вокруг, кажется, боялись даже звякнуть вилкой:

— Джентльмены, вы были великолепны. Ваша бескомпромиссность, Монти, против авантюризма господина Рокотова. Правы оба. Вы никогда не победите друг друга. Вам остается только уважать оппонента — и пожалеть нас.

— Дебаты в палате лордов, честное слово, — пробормотала по-русски Юля, быстро бросив взгляд на Алину.

Монти молчал — и я даже знал, в чем дело. Акцент. Страшное оружие одного англичанина против другого — это акцент. Монти, кажется, не только не был лондонцем, но даже ливерпульский акцент, поднятый на пару социальных ступеней усилиями «Битлз», был для него слишком высок.

Мойра, очевидно, подумала о том же.

— Сергей, вы спрашивали меня в прошлом году о моем произношении. Я ответила, что это не акцент высшего общества — он оскорбителен, — а то, что мы называем оксфордским. И вот я с радостью слышу его у вашей соседки. Госпожа… Кам-менева (Мойра справилась)… вы учились где-то в упомянутых мною краях?

— Ну что вы, дорогая Мойра, Московский университет. — У уголков рта Алины появилось несколько веселых складок.

Они начали общаться через стол, а получивший от соотечественницы социальный щелчок по носу Монти мрачно приступил к еде, заговорили все сразу.

— Сергей, — обратился ко мне Гриша, — я понимаю, что для вас разговор о вине — как для гинеколога сами знаете о чем, но все же. Вот вы тут ругаетесь, а что пить бедному еврею?

Вопрос был хороший, потому что Франц поставил перед каждым по три бокала с вином и предложил подумать спокойно, к какой еде каждое подходит. С этого, собственно, и начался очередной скандал — Монти не понравилось ни одно, Седов с ним не вполне согласился…

— Так, — сказал я, бросая взгляд на Гришину тарелку. — Курица с брусникой. Вот здесь — вино чуть угольное, очень деликатное, мягкое, но… То, что черно-муаровое — там изумительное послевкусие малины. Но вам лучше вот это, называется, кажется, не совсем по-немецки. «Святой Георг». Регент с пино нуар. Сладкое у корней языка, гладкое, нежное. Еще смородиновый лист в послевкусии. Яркая штука, понятная для начинающих — если это вас не обидит. Франц назвал его рыцарским вином. Хорошо, что не самурайским.

— Я, конечно, не рыцарь, — сказал задумчиво Гриша. — Хотя есть в создаваемом мною языке такое хорошее слово — жидальго. Это как бы испанский идальго еврейского происхождения.

Справа и почти сзади — поскольку я сидел, повернувшись к Грише, — я услышал тихий смех.

— А что, госпожа Каменева, — Гриша, с его носом и очками, почти лег мне на колени, — поскребите испанца — и найдете знаете кого? Там же везде наши люди. Так, Сергей, а это вино не отравлено? Вы уверены? У меня жена и трое детей.

— Мы сейчас проверим, — отозвался я, беря бокал Гриши. — Так, очень хороший фруктовый нос, сладкая ржаная корочка… Дети могут спать спокойно.

— Спасибо, — сказал Гриша и сделал глоток.

А я повернулся к Алине.

Ей было тепло, она вне всякого сомнения наслаждалась тем самым вином, с которого я начал — угольным, деликатным, мягким. И ей нравилась гордость Бадена — колбаса из какой-то дичи.

— Наконец-то я понимаю, что ваше вино и моя мода… — начала она.

Слева мне на плечо легла чья-то рука — Гришина, чья же еще. Сжала плечо очень сильно, начала давить меня вниз. Гриша встал и стоял какое-то время, явно собираясь произнести тост.

Потом молча повернулся, перешагнул через скамейку. Сделал несколько шагов вдоль стены и аккуратно опустился на пол, лег на бок. Его ноги мелко дергались.

4. Здравствуйте, товарищ майор

— Дайте я ему только раз врежу, уроду, — хрипел потерявший человеческий облик Игорь Седов, пытаясь достать ботинком на толстой подошве до Гриши, — который к этому моменту уже полусидел и явно понимал, что доигрался.

Потому что в углу две девушки из кооператива приводили в чувство Мануэлу, ее голова с прилипшими ко лбу волосами и посеревшим лицом лежала на чьем-то плече; Франц, захлебываясь, бормотал в мобильник — видимо, звонил доктору.

Седов извернулся и вновь замахнулся ногой, но над поверженным Гришей встали мы, я и Алина, как два скорбных ангела. Седов отлетел от моего плеча, рванулся обратно — и наткнулся на взгляд Алины Каменевой.

Она ничего особенного не делала (как и я), просто стояла на пути у Седова с опущенными руками и внимательно смотрела ему в глаза.

Игорь сделал шаг назад и перевел страшный взгляд на Гришу.

— У меня жена и трое детей, я еврей, — напомнил тот снизу. — Игорь, вы же тоже немножко еврей, как же вы можете. Ну, я просто хотел оживить обстановку, воссоздать картину преступления.

Проговорив все это — в ускоренном темпе, — Гриша, удостоверившись, что опасность миновала, осторожно поднялся и начал отряхиваться. И продолжил монолог:

— А то вы все о минеральных оттенках, концентрации и прочем — как будто нелюди какие-то. Знаете ли, Игорь, когда человек вдруг утрачивает чувство юмора, то это очень плохой признак, говорит о неожиданных психиатрических проблемах. А если этого чувства и не было, то дело совсем плохо.

Потом Гриша неуверенными шагами приблизился к Мануэле, та посмотрела на него и отвернулась.

Франц мужественно напомнил нам, что десерт заказан и готов, и нет лучшего способа сделать людей добрее, чем дать им чего-то сладенького.

— Аналогичный случай был в «скорой помощи», — вполголоса начал рассказывать мне Гриша, на которого все прочие старались не смотреть. — Сцена такая: едет перевязанный, но в полном сознании пациент в «скорой помощи», в которой еще врачиха, санитар и шофер. И видит такую сцену. Светофор, машина тормозит, вдруг шофер подносит руки к горлу и начинает дико хрипеть. Врачиха со всей силы лупит его сумочкой по голове, хрип немедленно проходит. Проехали еще километр — и тут санитар вываливает язык и как-то странно раскачивается. Врачиха снова берет сумочку и шарашит по голове уже санитара, и у того симптомы тоже мгновенно исчезают. «Что у вас тут творится?» — спрашивает больной, а санитар ему отвечает: «Да фигня, просто у нее недавно муж повесился, и мы теперь над ней прикалываемся». Вот. Госпожа Каменева, вы что, тоже на меня сердитесь?

Она не сердилась.

— Они поднимут нас опять в семь утра, — сказала Алина ровным голосом. — Это невозможно.

— Да нет же, завтра день отдыха, — напомнил я. — Мы ночуем во Фрайбурге, делаем что хотим, вечером торжественный ужин с местной винодельческой знатью — и все. Потом в Рейнгау. Фрайбург — отличный город, там торгуют ведьмами, я покажу.

— Ах, город, — вздохнула Алина. — Я буду спать. И весь день тоже. Но после завтрака я отдам тебе наконец куртку, потому что пойду куплю себе что-то подходящее. Ты покажешь где?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация