Вот родит она Владу дочку, и он поймет, осознает, что детские шалости — это просто шалости, а не психиатрические диагнозы.
— Ты можешь его отвезти к своей этой… Лене? Хотя бы на сегодняшний вечер?
Натка вдруг поняла — если она согласится на это, Сенька останется у сестры навсегда. Просто потому, что места ему в этой квартире не будет.
— Лена очень занята, — сказала она. — Я с Сенькой поговорю. Лучше, чем психиатр! Приезжай, не бойся, Владюш.
После этого она обняла сына и расплакалась.
— Мам, я буду хорошо себя вести, — погладил ее по голове Арсений. — Хочешь, я даже говорить перестану?
— Не хочу, — покачала головой Натка. — Говори, пожалуйста, только мало.
— У нас в садике говорят — не отсвечивай.
— Не отсвечивай, — согласилась Ната, поцеловав Сеньку в затылок.
С тех пор жизнь более-менее наладилась.
Сенька сдержал слово, эксперименты свои прекратил, а в разговорах употреблял только два слова — «спасибо» и «пожалуйста».
Влад перестал обращать на него внимание. Натку это расстраивало, но она решила, что это нормально, пройдет, — сначала он к Сеньке привыкнет, потом его полюбит, а потом и вовсе забудет, что он неродной ребенок.
Все будет хорошо.
Потому что иначе в такой квартире с этим красавцем быть не может.
Однажды, когда Влад был в хорошем расположении духа, Ната обняла его и спросила:
— Владюш, расскажи, чем ты занимаешься… Ну, чем деньги зарабатываешь.
— Зачем тебе? Ты все равно не поймешь, — улыбнулся Влад.
Натке понравилось, что он занимается чем-то таким, чего она не поймет.
— А скоро ты провернешь свое дело? — прижалась она к нему.
— Думаю, да…
— И мы начнем строить дом?
— Конечно.
— А свадьба?
— Что свадьба?
— Когда мы подадим заявление в загс?
— Солнце, ты не видишь, как я занят? Вздохнуть некогда. Ты не против, если мы поженимся весной?
— Не против… — Натка представляла себя в платье цвета слоновой кости. А если удастся уговорить Влада вместо лимузина заказать экипаж с тройкой белых лошадей, она будет на седьмом небе от счастья.
Впрочем, она и так на седьмом небе.
Про свадьбу и загородный дом она решила пока не говорить Лене, пусть это будет сюрпризом. Пусть сестра наконец поймет — не такая уж Ната и непутевая…
В тот день она пораньше забрала Сеньку из садика, зашла в супермаркет и купила все продукты для яблочного пирога. Влад не был замечен в любви к домашней выпечке, он предпочитал мясо, овощи и морепродукты, но Ната решила, что дома — пусть даже в таком модерновом пентхаусе — должно пахнуть пирогами. Это запах уюта и семейного счастья. И потом, Влад ведь не пробовал ее пирогов.
Вот попробует и забудет про своих осьминогов и морских гребешков, от запаха которых Натку уже мутило, а от вида — коробило.
Она испекла пирог и морской коктейль на всякий случай приготовила — вдруг от пирога Влад откажется.
Часы показывали девять, а его все не было. Он, конечно, часто задерживался по своим неизвестным ей делам, но к девяти всегда приходил — усталый, отрешенный, немного рассеянный.
Ната набрала номер его мобильного, но услышала, что «абонент недоступен».
Время шло, беспокойство Наткино нарастало.
Куда он мог подеваться?
Воображение рисовало автокатастрофы, теракты и… соблазнительных женщин, которые навязывались Владу в деловые партнеры, в попутчицы, а из попутчиц плавно превращались в соблазнительниц и любовниц.
Натка даже не знала, что ее больше пугает — теракты и автокатастрофы, или деловые партнерши…
Она выбежала на террасу, но с тридцатого этажа все машины казались ей «Лексусами», а люди — спешащими домой Владами.
Ната даже решилась на невиданную наглость — позвонить своему шефу Льву Петровичу, ведь он знаком с Владом. Но когда она взяла трубку, вспомнила, что не знает телефонов шефа — ни мобильного, ни домашнего. Их могла знать Мария Ивановна, но как ей позвонить, Натка тоже понятия не имела.
От бессилия она заревела — прямо тут, на террасе, обдуваемая горячим ветром, который даже после дневной жары не приносил ни прохлады, ни облегчения.
Когда в дверь позвонили, Натка ринулась в прихожую, едва не споткнувшись на крутой лестнице. Она не вспомнила, что Влад никогда не звонит, а всегда открывает дверь своим ключом.
Трясущимися руками Ната справилась с замком.
— Владюш! — Она хотела броситься ему на шею, но замерла как вкопанная.
Перед ней стояла высокая незнакомка в ярко-красном брючном костюме, такого же цвета шляпе и темных очках.
У Натки упало сердце.
Бывшая жена сейчас сообщит, что муж, то есть Влад, вернулся к ней, а она, Натка, должна собрать манатки и съехать со съемной квартиры… Это первое, что пришло на ум.
Никакие другие варианты оформиться в ее голове не успели, потому что незнакомка быстро шагнула в прихожую и захлопнула за собой дверь, будто опасаясь преследования.
— Ну наконец-то! — вместо приветствия сказала она низким, почти мужским голосом.
— Что? — только и смогла спросить Ната, чувствуя, как ладони вспотели от страха, а в висках, словно бешеные, застучали острые молоточки. — Что с ним?!
— Если ты имеешь в виду своего драгоценного Тишко, то с ним все в порядке, — незнакомка сняла очки и посмотрела на Натку пронзительно зелеными холодными глазами. — Наконец-то я смогла прорваться через охрану, когда его дома нет. Там на вахте сидят полные идиоты — денег не берут, в душещипательные истории не верят…
Она сняла шляпу, небрежно набросила ее на вешалку, прошла в гостиную и огляделась.
— Да-а, неплохо устроилась эта сволочь, — усмехнулась незнакомка.
— Кто вы?! — Натка решила, что сволочь — это она и ей сейчас предстоит сцепиться с дамой в красном за Влада — может быть, даже в самой настоящей драке с выдиранием волос, визгами, царапаньем и кусанием…
— Меня зовут Ася, — спокойно представилась дама. — Я пришла тебе сказать, что ты в смертельной опасности.
В повисшей тишине Натка слышала, как на втором этаже Сенька расстреливает компьютерных монстров. Она вдруг вспомнила свой животный страх, ощущение настоящей слежки и нависшей опасности…
— Я долго следила за тобой, — как сквозь вату слышала Ната слова незнакомки, — но подойти не могла — ты то с ребенком, то с Тишко, то с подружками. А разговор, извини, конфиденциальный.
Конфиденциальный… Сейчас она достанет из сумочки пистолет и выстрелит ей, Натке, в лоб. Не будет никакой безобразной драки. Только зачем, перед тем как стрелять, предупреждать о смертельной опасности?
