Девушка улыбнулась:
— Небось думаешь, Зойка Звездная богатых «папиков» доит?
Артем рассмеялся. Он так не думал, хотя, положа руку на сердце, другого способа познать разницу между тюрбо и оссобуко для юной детдомовки не видел.
— Я первый спросил.
Зойка заворочалась и положила голову ему на грудь.
— Мы когда из детдома вышли, я пацанов сразу в кабак повела. Знаешь, эта каша так всех запарила! Взяли каждый по одному блюду, и каждый их все перепробовал…
Артем удивленно хмыкнул и тут же понял, что удивляться нечему: привыкшие делиться с друзьями так и должны были поступить. И, наверное, только детдомовец мог быть настолько независим от косых взглядов персонала.
— А официанты?.. — все-таки задал он этот бестактный вопрос. — Не хихикали?
Зойка мгновение помолчала и вздохнула.
— Попробовали… но я их быстро на место поставила.
Артем вспомнил эти яростные рысьи глаза — там, в суде, когда он отрывал истицу от Зойки, и улыбнулся. Эта девушка и впрямь умела постоять за себя.
«Только не в случае с квартирой…»
— Я обязательно подам кассационную жалобу, — сожалея, что вынужден повернуть разговор в рабочее русло, тихо произнес он. — Я заставлю их вернуть тебе квартиру. Но мне нужно знать обстоятельства…
Зойка гневно фыркнула и рывком села на постели.
— Знаешь, почему с тобой бабы подолгу не живут?
Артем опешил. Во-первых, вывод был поспешный и необоснованный, а во-вторых…
— А потому, — сверкнула глазами Зойка, — что бабы не любят делить мужика по ночам с кем-то еще! Даже если этот «кто-то» — его работа!
Артем рассмеялся.
— Ладно, признаю ошибку, а теперь давай-ка с самого начала: как получила квартиру, как и что оформляла, с чего неприятности начались — мне нужно знать каждый твой шаг.
И понятно, что Зойка все рассказала, а затем тактично прозвенел будильник, и новый рабочий день целиком вступил в свои права.
Халтура
Артем быстро позавтракал, отдал Зойке запасные ключи, поцеловал ее и, чтобы снова не застрять на полчаса, под грохот ремонтных работ вылетел в подъезд.
— Это еще что?
Из подвала валил пар, а в подъезде опять было не протолкнуться. Всюду сновали работяги, разгружающие из спецмашины баллоны с газом, и баллоны гулко бухали и лязгали, словно колокола, которым забили рот. И, как и в прошлый раз, таджики таскали баллоны в подвал, а заправлял всей операцией уже знакомый Артему то ли инженер, то ли бригадир.
— Опять этот малиновый звон, — ненавидяще вздохнул Артем и поманил рукой мастера русского слова. — Эй, командир!
— Чего надо? — неприветливо насупился тот.
— Как чего? Я хотел с утра пораньше слушать пение птиц, а не ваш мат и грохот. Вы жильцам мешаете!
— Хм. Жильцам? А при такой температуре жильцы уже и не жильцы, — зло скаламбурил знаток русского фольклора. — Объявление на дверях читал?
Артем нахмурился, повернулся к двери и пробежал глазами текст. Жильцов извещали, что в связи с аварийной ситуацией отопление и водоснабжение будет временно отключено.
— Через час на кладбище и то теплее будет… — проронил сзади инженер, и Артем вздрогнул.
«Как я мог забыть?!»
Мать уже напоминала ему, что отцу нужна оградка. На кладбище то ли всерьез делили сферы влияния, то ли еще что, но — вот парадокс — заказать ограду было некому.
— Слушай, командир, — он повернулся к знатоку фольклора, — я вижу, здесь газосварочные работы планируются…
— Ну… планируются, — настороженно подтвердил тот.
— Мне надо оградку сварить на кладбище. Я отца похоронил неделю назад. Как тут у вас — умельцы есть?
Инженер расцвел:
— А то! Только сразу аванс давай, братан. Митрич, гад, ни фига нам не платит!
Он тут же принялся раскладывать смету, доказывать, что металл у них будет покупной, а не сворованный у жэка, а работа никак меньше стоить не может…
— А главное, все равно выходит вчетверо дешевле, чем на кладбище! Не веришь?
Но у Артема не было ни сил, ни желания это обсуждать.
— Держи, — отсчитал он аванс, — но у меня каждый час расписан, поэтому чтоб сегодня же оградка была готова. Сорвешь сроки — значит, сорвешь сделку. Ты понял?
Инженер молча кивнул, и Артем прошел мимо притихших, почуявших приработок таджиков — обратно в подъезд. Судя по тексту объявления, Зойке оставалось пользоваться горячей водой не более получаса. Лучше было предупредить.
Баланс
Министр строительства был зол. Он злился на весь белый свет. Его раздражали сведения с валютной биржи, сводившиеся к тому, что он терял и терял сбережения, прежде всего потому, что держал он их исключительно в рублях, свято веря в их надежность. Поменяв несколько лет назад все скопленные доллары и евро на отечественные дензнаки, Ковтун радовался тому, как прозорливо он поступил, поверив в укрепление отечественной валюты. И вплоть до этой осени она его не подводила.
Теперь каждый день превращался в пытку. Дисциплинированный Егор Кузьмич привык подводить баланс заработанным и потраченным средствам ежедневно, но вот уже третий месяц итоговые цифры его не радовали. А после обрушения рынка строительных проектов стало совсем плохо. Тогда он и сделал ставку на проект Поклонского, — Игореша был хоть и взбалмошным, но толковым. Главное же, показатели Игоря, невзирая на кризис, падение продаж и спроса, стабильно росли. Его гениальная идея «Барометров недвижимости», развешанных, кажется, уже по всей стране, подогревала настроения публики ловко и неуклонно. Продажи, о которых давно позабыли в других девелоперских империях, все еще росли. Плюс ко всему, за Поклонским стояли мощнейшие лоббисты. Ковтун не знал их всех поименно, но пристальное внимание к проектам Игоря со стороны высших государственных лиц чувствовал постоянно. То президент на совещании ненароком поинтересуется, как строятся жилые комплексы на западе Москвы, то в комиссии по доступному жилью именно Поклонского поставят в пример другим застройщикам. А то и сам Игорь Михайлович лично перед премьером отчитывается и рассказывает сказки о садах и домах на Луне.
И все-таки Егор Кузьмич тревожился и, прекрасно понимая, что нарушает субординацию, позвонил Поклонскому — сам, около одиннадцати утра.
— Ну что, Игореша, — энергично начал он, — как ты знаешь, у меня сегодня доклад на президиуме, и я тебя в статистику уже включил.
Поклонский на том конце связи лишь смиренно дышал в трубку.
— Ты меня хорошо расслышал? — напомнил о себе Ковтун.
— Да, Егор Кузьмич, — выдавил девелопер. — Я от своих слов не отказываюсь: считайте, что я начал вчера, так что в статистику включайте смело.
