— Новые подмосковные города. В стране не хватает не только жилья, но и городов. Вам это хорошо известно. На прошлой неделе министр социального обеспечения докладывал на всю страну.
— Было такое, — кивнул президент.
— Вокруг Москвы и областных центров вполне реально создать площадки для новых городов. Государство берет на себя расходы по проведению дорог и коммуникаций. Сдает частным застройщикам в аренду землю. По номинальной цене. Например, по сто рублей в год за метр квадратный сроком на сто лет. Представляете?
Президент замер, и Артем понял: он пытается это представить! Шанс уйти понятым возрастал.
— Далее предлагается пять-шесть типовых проектов. Лучше не отдельные дома, а таунхаусы. По себестоимости. По конкурсу. Строит тот, кто конкурс выигрывает. Решает комиссия. Половина — представители госструктур, другая часть — сами будущие жильцы и инвесторы. По предварительным подсчетам, метр такого жилья может стоить до тысячи долларов. Ниже цен не бывает. Купить новую квартиру в Москве сегодня дешевле, чем за полмиллиона, невозможно. А за сто-сто пятьдесят тысяч долларов в ближайшем Подмосковье при таком подходе — абсолютная реальность.
Артем уже видел, что внутреннего сопротивления его проект не вызвал, и тут же позволил себе мечту:
— При этом дайте людям кредиты. Пусть ипотека работает по-человечески, а не по-банкирски.
Президент еле заметно улыбнулся:
— Н-да. Предложение оригинальное. Пока никто такого не предлагал и не осуществлял.
Артем не согласился:
— Простите, но под Парижем, во Франции, есть такие города. Я был в одном из них. Валь Де Еуроп называется. Пятнадцать тысяч человек. Сплошь средний класс. Чистота, уют, зелень, красота…
— Мы — не Франция, — решительно отрезал президент. — Помимо жилья есть и более важные проблемы. Отопление. Зима стоит холодная по всей стране. С Украиной тему газа не закрыли. Про внешнюю политику не буду даже рассказывать. Города будем строить. Но не сейчас.
Он снова потер переносицу.
— Что же делать людям? Если бы не адвокатура, я бы и сам возглавил такой проект… — Артем с готовностью разложил подобранные документы.
— Да? А мне показалось, что вы уже давно адвокатурой и не занимаетесь. Телевидение, книги, стройки, города. Некогда, — усмехнулся президент и поднялся в кресле за столом. Показал на часы.
— Время истекло. Спасибо за предложение. Рассмотрим. Я поручу помощникам изучить вопрос, и вам дадим ответ. Документы оставьте.
Павлов тоже встал, но уйти не спешил.
— Спасибо. Но что мне сказать людям? Они же правда ждут.
— А вы так и скажите. По округам и префектурам созданы специальные комиссии. Ведите своих подопечных туда. Ставьте на учет. Федеральный бюджет уже выделяет деньги для обманутых инвесторов жилья. В течение года все получат квартиры. Не шикарные. Но жить можно. Вот это и скажите. И еще передайте, что ипотеку пусть не боятся брать. Я взял под контроль эту сферу. Теперь все будет, как это вы сказали? Не «по-банкирски, а по-человечески»! Забавно! Прощайте!
Президент скупо улыбнулся и протянул руку. Коротко пожал и вышел через боковую дверь в другую комнату. Артем остался один. Одиночество все настойчивее преследовало его повсюду. Дома, на работе, даже в Кремле.
Капитальный ремонт
Александр Дмитриевич отходил от пережитого шока часа полтора. И лишь когда ему с угрозами позвонил финансист Поклонского, в голове словно что-то щелкнуло, мозги включились, и почти сразу обнаружилось, что бояться-то нечего! Напротив, абсолютно все обстоятельства сложились — лучше не надо!
Говорите, убит Захар? Ну и чудесно! Значит, и старые концы в воду!
Говорите, Захар обо мне что-то сказал? А почему же ментов еще нет? Уж менты шанса пощупать пусть мелкую, но весьма упитанную рыбу, как начальник жэка, не упустили бы…
Говорите, Павлов увидел мой испуг? А что он сделает? Я-то ни слова не сказал, а испуг к делу не пришьешь.
Но главное, теперь ничто не могло предотвратить выселения двух оставшихся жильцов — даже закон. Более того, закон и настаивал на выселении этих двоих на все время капремонта, а уж в том, что дом нуждается в капремонте, сомнений не возникнет ни у кого. Он уже лет двадцать как в ремонте нуждается… а тут еще и рвануло.
Эти вот мысли Александр Дмитриевич и выложил Льву Давидовичу, немедленно получил зеленый свет и гарантии полного содействия по служебной линии, а едва Жучков пришел на работу, ему позвонили сверху и в приказном порядке нагрузили как раз тем, что сам Жучков и придумал. Так что уже к девяти утра посланный на дом таджик на каждой подъездной двери расклеил объявления о начале капитального ремонта. В длинном перечне того, что предстояло заменить, числились не только вся система отопления и водоснабжения, не только оконные рамы и кровля, но даже потолочные перекрытия из массивного бруса. Проживание в таком доме становилось невозможным, а потому ровно в девять утра Жучков позвонил Варваре Серафимовне и официально предложил переселиться на время ремонта в квартиру из резервного фонда — современную, удобную, модную «двушку» в престижном московском районе Жгутово.
— Вы ведь уже делали ремонт, — враждебно возразила пенсионерка.
— То был текущий, — охотно пояснил Жучков, — а это — капитальный. Даже если бы взрыва не было, срок износа, знаете ли, подошел… В этом доме, исходя из технических норм, уже опасно жить, а мы все технические нормы стараемся выполнять.
Понятно, что вдова архитектора тут же напомнила, что в стране 90 % жилья не отвечают техническим нормам, в том числе и «современное, комфортное жилье в Жгутове», но ее мнение Жучкова ничуть не интересовало. Он свое дело сделал — предупредил, а дальше… дальше можно было смело вызывать милицию и выселять зловредную старушенцию в положенное ей по жизни Жгутово при помощи российской власти.
Александр Дмитриевич боялся двух вещей: визита службы безопасности да звонка Льва Давидовича с сообщением, что его, жучковская, доля начинает быстро уменьшаться — в строгом соответствии с убытками г-на Поклонского.
«А эти… пусть хоть президенту жалуются!»
Митинг
Когда накал страстей стихийных пикетчиков достиг взрывоопасной точки, появился один из наблюдателей.
— Идет! Идет! Вышел из ворот и через площадь чапает! — закричал делегированный на пост мужчина, жестами позвал людей за собой на улицу и вновь выбежал наружу.
Людской поток обманутых инвесторов выплеснулся на воздух и заполонил собою угол Красной площади, поворот улицы Ильинки и тротуар возле входа в ГУМ. Движение остановилось, автомобили тревожно загудели, и, конечно же, к ним с трех сторон побежали милиционеры. Благо, с четвертой стороны шел и адвокат Павлов.
— Друзья! У меня хорошие новости от президента! — закричал он, бодро шагая по брусчатке, и люди тут же отозвались довольным гулом:
