– Да это совсем неважно, – отмахнулся гость. – У нас с вами, Александр Иванович, теперь другие задачи. И будем мы их решать вместе на новом качественном уровне.
– Вместе? – не понял владеющий 100 процентами акций своего предприятия Батраков. – Вместе с кем?
Улыбка сошла с лица московского гостя, и Батраков увидел серьезного, целеустремленного, полного решимости человека со стальным взглядом, не знающим ни преград, ни сомнений, ни возражений.
– Вот мои документы.
Батраков осторожно взял протянутую гостем кожаную папку и внимательно пролистал документы: приказы, письма, рекомендации, указ, листок по учету кадров, характеристика, диплом Высшей школы КГБ СССР, диплом выпускника Института им. Андропова и еще какие-то бумаги на иностранных языках с заверенными переводами.
«Мама родная!!!»
– Чтобы облегчить вам изучение моих регалий, – деловито сказал «гость», – буду комментировать. До недавнего времени я работал в 1-м Главном управлении, а затем в Службе внешней разведки, последние годы занимался решением ряда важных государственных вопросов, работая в центральном аппарате ФСБ России.
Батраков почувствовал, как по его лбу сбегает капелька едкого пота, но вытирать ее не рисковал.
– Сегодня уволен из органов безопасности переводом в народное хозяйство, то есть прямо к вам, – пронзил его взглядом посланец из Москвы. – Я направлен на ваше предприятие для решения чрезвычайно важной государственной задачи.
Соломин замолчал, дожидаясь вопросов, но Батраков был почти парализован, бессмысленно пробегал текст последнего документа глазами и… не понимал.
«…Указ Президента России… уволить в запас генерал-майора государственной безопасности Юрия Максимовича Соломина… переводом в народное хозяйство…»
Батраков поднял глаза на собеседника. Перед ним сидел действительно боевой полковник, ранняя седина которого была хорошо скрыта цветом светло-русых волос, а волевое лицо не давало оппоненту никаких шансов на победу в споре. Возражения также не принимались. При общении, а тем более при работе с таким человеком можно было лишь одно – подчиняться, причем безоговорочно.
Директор медленно, аккуратно закрыл папку и сложил руки на столе перед собой – как ученик первого класса.
– Ну и как теперь быть?
– Как?! – поднял брови генерал-майор. – Да все очень просто, господин генеральный директор. Я назначаюсь вашим первым замом. В течение двух, максимум трех месяцев мы осваиваем с вами всю институтскую кухню…
«…мы осваиваем с вами…» – мысленно повторил Батраков.
– …я имею в виду производство, рабочий цикл, коллектив, поставки, заказы, подряды и так далее. Как только будем готовы, объявляем о вхождении в состав РОСОБОРОНПРОМА.
Сердце Батракова стукнуло и застряло где-то в горле.
– Да-да, – наставительно забарабанил взятым со стола директора карандашом по директорскому же столу первый зам, – возвращаем государству потерянные активы. Сегодня, дорогой товарищ Батраков, пришло время собирать камни.
Батраков облизнул мигом пересохшие губы.
– А как же мои… ну… наши… – он замялся.
– Вы, наверное, хотите узнать, как быть с акциями, которые вы так удачно подсобрали? – по-хозяйски откинулся в кресле чекист. – Не беспокойтесь, государство вас не обманет! Все акции будут у вас выкуплены. По номинальной стоимости.
У Батракова помутилось в глазах. При создании акционерного общества он продуманно занижал номинал акций, чтобы легче было их выкупить, но теперь эта политика оборачивалась против него.
– После выкупа акций НИИ станет частью крупного государственного концерна-холдинга, – развивал перспективу Соломин, – и будет управляться Советом директоров. А вас, дорогой наш директор, мы с почетом и уважением отправим на заслуженную пенсию.
«Где же валидол? – пошарил глазами по столу директор. – Ну, где же он…»
– В общем, как говорится в анекдоте про «Красную Шапочку и Серого Волка», – встал с кресла первый зам, – вас, уважаемый Александр Иванович, хотели недружественно поглотить, а мы будем вас дружественно сливать с госконцерном.
Батраков тупо смотрел в пространство перед собой.
– Не вешайте нос, шеф! – похлопали его по плечу. – Лучше скажите, какой кабинет я могу забрать для работы и своих вещичек?
Батраков жестом показал на дверь, которая вела в приемную.
– Кабинет напротив.
Соломин стремительно двинулся к выходу, но у самых дверей остановился:
– Жду вас через пятнадцать минут у себя.
* * *
Ровно через пятнадцать минут первый заместитель попросил секретаршу, которая, примеряя роль «слуги двух господ», испуганно металась меж двух кабинетов, пригласить Батракова. И когда Александр Иванович вошел, первое, что бросилось ему в глаза, был стоящий на самом почетном месте большой снимок в стеклянной рамке. На снимке, широко улыбаясь, как близнецы-братья, были запечатлены три бравых вояки в полевой форме.
Молодые цветущие курсанты с петлицами связи на фоне таких же цветущих яблоневых садов, обнявшись, смотрели в объектив камеры так уверенно, словно смотрели в свое будущее. В правом явно угадывался Соломин, посреди важно возвышался орденоносец Пахомов, а в левом – хоть и с небольшим сомнением – Батраков идентифицировал… будущего адвоката Артемия Андреевича Павлова.
Правосудие для всех…
Едва Артем вошел в офис, позвонила Настя.
– И как там обещанный мне Париж?
– Сегодня вылетаем.
Не в силах сдержать счастливой улыбки, Павлов шел в свой кабинет, но перед глазами стояла только Настя – такая, какой он увидел ее посреди ночи, едва открыл глаза.
– Правда, что ли?! – восторженно охнула Настя. – Ну, и где ты тогда бродишь?! Я замучалась ждать!
Любимая женщина имела право на каприз, и Артем глянул на часы.
– Буду… через часик-полтора, но сначала я должен подвести итоги.
Безотрывно корпящие над бумагами адвокаты уже приветствовали его – кто жестом, кто кивком.
– Здравствуйте, – каждому кивал Артем и, понизив голос, прижал трубку плотнее: – Все, Настенька… у меня работа.
Он отключил телефон и победно оглядел помощников.
– Все, ребята, в Тригорске полная победа!
– Йес! – взвизгнула Маша. – Я знала!
Павлов рассмеялся:
– А теперь быстренько пробежим по итогам. Кто мне скажет, на чем рейдеры «поймали» Батракова?
Адвокаты переглянулись. Такое подведение итогов происходило каждый раз, и щепетильность и требовательность шефа, честно говоря, всех уже достали.
– Да мы знаем, Артемий Андреевич, – за всех ответил Сережа Гришковец, – закон надо соблюдать, и все будет тики-так.
