— Мне было бы полезно получить кое-какую свежую информацию о наших самолетах и ракетах, — обратился я с просьбой к генералу. — Разумеется, открытую информацию. Признаться, я немного отстал в этой области. А в разговоре с Риччи мне нельзя отмалчиваться. Неплохо было бы ответить взаимностью на его рассказы о натовской авиации.
— Поговори с Анатолием Белоусовым, — предложил резидент. — Пусть он тебя немного поднатаскает по этим вопросам до вашей следующей встречи. Нужно, чтобы мистер Риччи поверил в твою открытость и информированность. Надо поддержать его заинтересованность во встречах с тобой. Но не перестарайся с вопросами о военной технике и политике. Их должно быть максимум один-два на дюжину других вопросов о всякой ерунде. Ты говоришь, что видел у него дома коллекцию художественных альбомов по эротике, а на камине красуются таиландские фигурки, изображающие сценки полового акта? Прекрасно! Вот и беседуй с ним о сексе.
Ничего себе поручение?! — подумал я про себя. — Такого я еще не получал.
И тем не менее, задание шефа я принял к исполнению. Пол Риччи оказался знатоком в этой пикантной области. История секса была его коньком. Он мог часами рассуждать об индийской камасутре, искусстве любви африканских племен или сексуальных предпочтениях древних греков. Но временами я все же не забывал просматривать и деловые бумаги на рабочем столе бывшего пилота-истребителя королевских ВВС.
Что же касается разговора с заместителем военно-воздушного атташе в нашем посольстве Анатолием Белоусовым, провести который перед новой встречей с Полом Риччи рекомендовал генерал Павлов, то о нем следует рассказать отдельно.
Белоусов уже был в курсе моих контактов с англичанином, когда я обратился к нему за помощью. Очевидно, резидент накануне информировал его об этом. Мы расположились в «табакерке» в подвале посольства. Толя в тот вечер был настроен весьма серьезно.
— Женя, — сказал он по-деловому, — то, что я тебе расскажу, санкционировано руководством. Так что не удивляйся, что информация, которую тебе разрешено «засветить» в беседе с твоим англичанином, касается нашей системы ПРО.
— Противоракетная оборона — это же совсекретные сведения, — удивился я. — Вы что же, решили меня предателем выставить перед англичанином?
— Скорее хвастливым болтуном, — пытался парировать мое недовольство Анатолий Белоусов.
— Понятно. Так какую «дезу» о нашей ПРО я должен «слить» англичанину?
— Тебя не проведешь, Михалыч, — заметил Белоусов и перешел к делу.
Речь шла о советском противоракетном комплексе «Даль». В натовском словаре он проходил под кодовым названием «Гриффон». Над этим комплексом в Советском Союзе работало конструкторское бюро Семена Алексеевича Лавочкина. Сам конструктор, как известно, скончался в 1960 году, так и не успев довести свое детище до ума. Предполагалось, что система комплексов «Даль» закроет противоракетным зонтиком весь северо-запад страны. После московского это был второй комплекс ПРО в СССР. Работы велись с размахом. Еще до завершения испытаний противоракет на огромной территории вокруг Ленинграда готовились площадки для «Дали». Однако серии проведенных испытаний показали, что ожидаемых результатов от разработанного комплекса так и не удается получить. Никакие доработки и изменения помочь не могли. «Даль» оказалась провальным проектом. На ней пришлось поставить крест. Но знать об этом не должен был никто.
В ход пошла «операция дезинформация», разработанная в стенах ГРУ. К примеру, с 1963 года в течение целого десятилетия все военные парады на Красной площади завершали эскортируемые мощными тягачами противоракеты «Даль» — «гордость» советского военно-промышленного комплекса. Десятки площадок на северо-западе Советского Союза были превращены в выставки-дезинформации о якобы успешно действующей системе ПРО. Резидентурам ГРУ за рубежом были даны команды из Центра обеспечить «утечки» информации об эффективно работающем комплексе «Даль».
Свою лепту в эту игру внес и ваш покорный слуга. Понимая, что Пол Риччи работает на британские спецслужбы, я постарался максимально естественно обеспечить «утечку» секретной информации. Нужно было предельно достоверно изобразить из себя подвыпившего болтуна, пытающегося поразить своего английского друга достижениями отечественной оборонки.
Когда были рассекречены материалы этой операции, стало известно, что дезинформация ГРУ достигла поставленной цели. Западные разведки поверили в наличие действующей системы ПРО на северо-западе Советского Союза. В итоге Пентагону пришлось принимать дополнительные меры противодействия. Американскому бюджету это обошлось, по оценкам специалистов, в тридцать миллиардов долларов дополнительных и ничем не оправданных расходов.
Наши же академики, — Григорий Васильевич Кисунько и Петр Дмитриевич Грушин, — тем временем переиграли коллегу фон Брауна Вальтера Дорнбергера, разработчика американской системы ПРО «Найк-Зевс». Их КБ создали так называемую «35-ю систему» — систему, способную защитить Москву от МБР «Титан-2» и «Минитмен-2». Мы ушли в отрыв от американцев в деле создания эффективной противоракетной обороны, который не упустили до сих пор.
Перед моим отъездом на Родину Пол Риччи подарил мне на память свою книгу. Она и сейчас хранится у меня дома на видном месте в библиотеке. Книга называется «Летчик-истребитель». На ее титульном листе автором на память оставлена следующая надпись: «Дорогому Юджину, с которым мы сражались бок о бок — я в авиации, а ты на флоте».
Я сохранил также и подаренный мне Полом Риччи армейский нож. Выходя в поздний час на беспокойные московские улицы, я частенько брал этот клинок с собой. На всякий пожарный случай. И вспоминал при этом своего лондонского знакомого.
Говорят, Пола Риччи никогда не работал на «Санди тайме». Газета была лишь прикрытием для основной работы бывшего летчика-истребителя. В действительности он трудился на благо английской контрразведки. И был пущен в дело тогда, когда шефу МИ-5 сэру Роджеру Холлису стало ясно, что от Стивена Уарда в его контактах со мной желаемых результатов ждать не приходится.
Вполне возможно. МИ-5, конечно же, хотела меня «подцепить». Но никто и никогда из англичан не осмелился даже заикнуться со мной о так называемом «сотрудничестве». Побаивались, наверное, моего ответа. За такие речи любой провокатор мог бы от меня и по физиономии получить.
Рассказ тридцать второй
О «морской авиации», о Хью «Зануде», дне рождения королевских ВВС и о пьяных кошачьих поминках
Наш дуэт с Толей Белоусовым ребята из резидентуры в шутку назвали «морской авиацией». Представители двух различных родов войск — флота и авиации — мы действительно неплохо работали вместе. Иногда «авиация» помогала мне. Случалось, и помощь «флота» была необходима нашим «асам», и тогда я подстраховывал Толю. Так было, например, в одном из лондонских пабов, где у него был важный контакт. Каждый раз для посещения этого паба мы совместно разрабатывали сценарий, чтобы встреча с его «источником» прошла гладко.
Расскажу об одной такой операции «морской авиации».
