Оторвавшись от своего крепко сдобренного специями блюда, сержант помахал появившемуся Поертене. Оружейник привел с собой какого-то пожилого пенистого, и, похоже, оба были довольны друг другом.
— Салют честной компании, — выкрикнул Поертена, подошел к пустующей бочке, подкатил ее и поставил на попа, соорудив себе стул. — Что едим?
— Какую-то жутко острую муть, — ответил Андрас, припадая к кружке с пивом и помахивая ладонью у рта. — Я не знаю, что они сюда намешали, но это кошмар какой-то.
— Звучит неплохо! — воодушевился Поертена.
— Я сговорился с этим парнем, — признался Коберда. — Так что мы спокойно проедаем один из “вечных” фонариков.
— Ах, — пенистый схватился за голову. — Я не знал, что вас так много!
Денат засмеялся и потянулся к кувшину, стоявшему посередине стола. Взболтав его содержимое, он сделал один глоток и поморщился.
— Тьфу! Моча какая-то!
— Все же лучше, чем эта кровавая требуха, — вымолвил, улыбнувшись, рядовой Эллерс. Пожевав еще один кусочек, он запил его большим глотком. — По крайней мере, можете отведать пива.
Поертена вернулся с большой тарелкой в руках, поставив ее на стол. Довольно длинный стол был сделан из толстой доски какого-то черного дерева, очевидно распиленного вдоль ствола. Кроме мяса на столе стояли тарелки с нарезанными фруктами и овощами.
— Пахнет неплохо, — сказал Денат, отправляя в рот кусочек острейшего мяса. — Ой-йй-йй! — Он судорожно схватился за кувшин с пивом.
— Мать твою! — Он сделал огромный глоток и чуть не подавился. — Ай-йй-й! А все-таки пиво не такая уж и гадость, — прохрипел он.
— Коберда, где вы находитесь? — прозвучал по коммуникатору голос Косутик.
— Мои ребята как раз заканчивают обедать, старший сержант, — ответил сержант и огляделся. Отделение расползлось по всем столам. Жара достигла апогея, и большая часть мардуканцев покинули таверну в поисках местечка попрохладнее. И действительно, под шатром температура достигла уже отметки в сорок три градуса по Цельсию.
Поертена засел играть в покер с пожилым мардуканцем, хозяином комиссионного магазина. Оружейнику уже удалось провернуть с ним сделку, всучив несколько зажигалок и фонариков. Теперь ростовщик пытался вернуть свое в игре, в которую никогда доселе не играл.
Коберда перевернул карты рубашкой вверх и поглядел на них с отвращением. Поертена разрешил ему обменять несколько своих имперских кредиток на серебряные и медные монеты. Его поражало, как ловко оружейник заманивал такого с виду опытного и прожженного ростовщика.
— Я выиграл, — произнес Поертена. Мардуканец взглянул на свои карты, затем на куш.
— Я увеличиваю ставку. Против ваших денег этот фонарь, что вы мне продали. Я думаю, он дороже вашей ставки.
— Согласен, — улыбнулся Поертена, — он стоит как… обед на двенадцать персон.
— Ох, не напоминайте мне об этом! — запротестовал Пратол.
— Берите карты. Коберда уже взял свои. — Поертена поглядел на прикуп и покачал головой. — Ваша взяла.
— О, мне нравится эта игра! — Пратол захрюкал от удовольствия и жадно потянулся к банку всеми четырьмя лапами.
— Вот это да! — воскликнул вдруг Тратан. — Взгляните на этих недоносков!
В забегаловку вошла группа из пяти вооруженных пенистых. Мечи, которые они держали в руках, внушали уважение: длинные, прямые и достаточно широкие.
В отличие от остальных стражников, которых земляне видели до сих пор, эти были одеты в объемные кожаные доспехи с круглыми уплотненными пластинами на плечах и груди. По всей видимости, они сопровождали какого-то важного господина. Подопечный был безоружен, а на его шее болталась на ремешке небольшая кожаная мошна. Надо полагать, пенистый не особенно рассчитывал на прочность ремешка, так как крепко придерживал мешочек верхними руками.
— Это что еще такое? — спросил Поертена, изумленно взирая на вошедших.
— Бриллиантовая стража, — ответил Пратол, добирая две карты.
— Отморозки, — негодовал Тратан. — Они думают, что эта кожа делает их неуязвимыми.
Это не простые доспехи, — Коберда приподнял кувшин, оказавшийся пустым, и потянулся за другим. — Если бы у Талберта была такая броня, он бы сейчас был с нами.
— Да уж, — согласился Поертена, тоже взяв две карты. Не спасовали только три игрока, что, конечно, было слишком мало для удачного розыгрыша. Денат упорствовал и карты пока не сбрасывал. Взамен серебра он отдал Пратолу несколько великолепных драгоценных камней. В игре ему не везло, и он взял несколько монет в долг у Тратана. Добрав несколько карт из колоды, он с нескрываемым разочарованием скинул их.
— Пас.
Поертена посмотрел в свои карты.
— Увеличиваю. — Взглянув на уже приличную кучу, лежавшую в банке, он подбросил туда небольшой лазурит. Изящный ярко-синий камешек был исполосован тончайшими медными прожилками.
— Хм-м-м. — Пратол слегка сдвинул кучу серебра и положил рядом свой собственный лазурит, немного большего размера, отшлифованный в продолговатый овал.
— Доставляю и тоже увеличиваю. Поертена посмотрел на кучу и подкинул рубин.
— Ваша очередь.
Пратол подозрительно наклонил голову вбок, затем вытащил блеснувший голубоватым огнем небольшой сапфир и аккуратно положил его сверху.
Пинопанец взял в руку сапфир с рубином и, положив их рядом, взглянул на остальную кучу.
— Маловато будет.
— Ладно, — Пратол подбросил несколько серебряных монет и небольшой цитрин. — Теперь достаточно?
— Открываемся… — промолвил Поертена. — Четыре семерки.
— Мрак! — ростовщик откинул карты. — Но мне все равно нравится эта игра.
— Я закончил, — заявил Денат. — Иначе проиграю свое оружие.
— Что же так, наш юный друг? — раздался чей-то новый голос. — Я бы продала вам еще.
Косутик вместе с дюжим торговцем, с которым она оставалась поболтать, стояли позади игроков и улыбались. Они так тихо подошли к столу, что никто ничего не заметил. Коберда от испуга стал заикаться.
— Ах, старший сержант, я… да мы тут… э-э-э…
— Набираетесь сил перед предстоящим походом? Не перенапряглись, Коберда? Вы бы хоть одного человечка для охраны выставили, что ли. А то вы, по-моему, чересчур расслабились. Что, не ясно?
— Ясно, старший сержант, — ответил Коберда и в изумлении уставился на диковинку, торчавшую за спиной у Косутик. — Неужели это то, что мы искали?
— Да. — Косутик перекинула меч через плечо. Действительно, обладателю такого оружия позавидовал бы любой. — Меч мне, разумеется, нравится, но предназначен он принцу, как сыну королевской семьи.
