Ди-ли-ли-ли-ли! – надрывался телефон.
Борта автомобилей соприкоснулись, высекая друг из друга искры вперемешку с чешуей стесанной краски. Жалобно затрещала обшивка. Преследователи стремились вытеснить «Мартин» с проезжей части на рельсы, по которым, непрерывно сигналя, приближался трамвай. Бондарь уже отчетливо видел его номер: «двадцать семь». Его затрясло как в лихорадке, когда колеса запрыгали по бетонным плитам, которыми было выложено полотно. Неожиданно притормозив, он пропустил «Фольксваген» вперед, после чего едва успел разминуться с трамваем, прогромыхавшим в нескольких сантиметрах.
Телефон между тем не унимался. Армяне – тоже. Пока отставший «Мартин» выруливал на дорогу, они успели произвести не менее шести выстрелов, лобовое стекло превратилось в белесое крошево, испещренное отверстиями, вмятинами и трещинами. Чтобы сослепу не врезаться в «Фольксваген» или какую-нибудь случайную машину, Бондарь принялся выбивать остатки стекла, орудуя мобильным телефоном, как молотком.
И все же столкновения избежать не удалось. Резкий толчок помешал стрелкам из «Фольксвагена», но Бондарь лишился при этом телефона, выскользнувшего из левой руки. Обогнув машину преследователей, он выругался и ударил подошвой по педали газа. Номер, с которого ему пытались дозвониться, принадлежал Камениру – Бондарь вспомнил это совершенно точно. Что за чудеса?
Строить догадки было некогда. Выжимая под сто восемьдесят километров в час, «Мартин» приближался к пересечению с улицей Клары Цеткин. Обжигающий поток встречного ветра был таким тугим, что не удавалось сделать ни вдоха. Из глаз Бондаря текли ледяные слезы, лицо онемело, зубы сцепились намертво.
Преследователи, не ожидавшие от него такой прыти, сорвались с места с некоторым опозданием и теперь отставали на добрую сотню метров. Бондарь еле сохранил равновесие, когда его низко сидящий автомобиль, скрежеща днищем по асфальту, свернул вправо. Вдоль улицы, на которую он выскочил, тянулась сплошная вереница припаркованных машин, но навстречу, к счастью, никто не попался.
Вытаскивая на полном ходу пистолет, Бондарь бросил машину влево. При повороте автомобиль встал на два колеса. Правивший одной рукой Бондарь спешно придержал руль кулаком, из которого торчал взведенный «вальтер». После серии пружинистых скачков автомобиль окончательно встал на все четыре колеса, но его ожидало новое испытание.
Последний правый поворот едва не оказался роковым. Выполнив его, Бондарь обнаружил, что штатив с боковым зеркальцем срезало промелькнувшим слева деревом. Пустяки! Смотреть назад больше не придется. Стоп, машина!
Дымящиеся шины зашлись негодующим визгом. Ощущая едкий запах паленой резины, Бондарь выскочил из машины, наспех вытер слезящиеся глаза и взял пистолет обеими руками. Прохожих вокруг не было. По одну сторону от Бондаря тянулся бесконечный бетонный забор, по другую – высилось приземистое офисное здание, из-за угла которого должен был вынырнуть «Фольксваген» преследователей.
Он не заставил себя ждать. Заложив крутой вираж, водитель суетливо вертел баранку, стараясь выровнять машину раньше, чем инерция вышвырнет ее с асфальтовой полосы.
«Представь себе, что это «Сааб», – сказал себе Бондарь. – Хотя «Фольксваген» тоже неплохая мишень».
Трижды отрывисто пролаял «вальтер». Три выпущенные из него пули достигли цели. На расстоянии в пятнадцать метров иначе и быть не могло.
«Фольксваген» так и не завершил вираж. Он ударился колесами о бордюр, взмыл в воздух и с ужасающим грохотом приземлился на тротуар, теряя хромированные колпаки и плохо закрепленные детали. На этом маршрут потерявшего управление автомобиля не завершился. Для начала он врезался боком в дерево, затем шарахнулся о фонарный столб, наконец завертелся вокруг своей оси и только потом перевернулся набок, исправно пропахав не менее десяти метров заснеженного газона.
К тому моменту, когда Бондарь вернулся за руль «Остина», подбитый «Фольксваген» был уже совершенно неподвижен, если не считать вращающихся колес и дыма, струящегося из-под смятой решетки радиатора. Кто-то из уцелевших седоков царапал лобовое стекло, пытаясь выбраться. Бондарь не стал тратить на него ни пули, ни времени. Он надеялся, что работу за него довершит огонь, добравшийся до бензобака.
Ничего личного. Никакого национализма. Бондарю было абсолютно безразлично, представители какой именно народности продают наркотики в России. Армяне, вьетнамцы, цыгане, нигерийцы, братья-славяне… Гори они все синим пламенем.
Взрыв прозвучал, когда трофейный автомобиль удалился от места аварии на приличное расстояние. Даже не потрудившись оглянуться, Бондарь попетлял по соседним улицам и переулкам, нашел подходящий тупичок и остановился. Прежде чем покинуть машину, он примирительно похлопал ее по гладкому боку и открыл багажник. Запаска, облитая одеколоном из бардачка, загорелась неохотно, но вскоре языки пламени заплясали веселее. Прикрыв крышку багажника так, чтобы оставить доступ кислороду, Бондарь вышел на улицу, сел в первый попавшийся трамвай и был таков.
Дорога до набережной, где была назначена встреча с Дашей, заняла больше получаса, поскольку добираться туда пришлось с пересадками. Пользоваться услугами таксистов или частников Бондарь не рискнул, подозревая, что его словесный портрет уже создается случайными очевидцами бурных событий. Очень скоро начнется опрос московских извозчиков, а у этого народа внимательные глаза и длинные языки. Надежней затеряться в людской толпе.
Путешествие прошло без эксцессов. Потом Бондарь минут пятнадцать прогуливался вдоль свинцовой ленты Москвы-реки, но Даша так и не появилась. В очередной раз взглянув на часы, Бондарь похолодел. Поднесенная к глазам рука застыла в воздухе. Затем он стремительно приблизился к дороге и стал голосовать, с отчаянием глядя на проносящиеся мимо машины.
Он вспомнил про странный звонок с домашнего телефона Каменира и теперь почти не сомневался в том, что это была Даша. Неужели девочка сунулась к пособнику террористов в одиночку? Выходило, что так. Сам Каменир вряд ли догадывался о существовании капитана Бондаря и никак не мог позвонить ему для согласования дальнейших действий.
Уже забираясь в притормозившее такси, Бондарь обнаружил, что в его пачке не осталось ни одной сигареты. Это показалось ему мелкой, но очень досадной неприятностью. Он еще не знал, что пустая сигаретная пачка вскоре спасет ему жизнь.
Глава 21
Подлые мира сего
В дверь постучали. Ханчев открыл ее и впустил двух официантов, толкавших перед собой сервировочные столики, на которых громоздились накрытые крышками судки. Кочер, сидевший за покрытым белоснежной скатертью столом, проворно запихнул за воротник салфетку. Его гортань вздувалась и опадала, как у лягушки. Присоединившийся к нему Ханчев покосился на свою салфетку, но к ней не прикоснулся. Он был военным человеком, а не аристократом.
– Сегодня я решил угостить тебя по-царски, – сказал Кочер, неприязненно поглядывая на снующих вокруг стола официантов. – Дальневосточные крабы под татарским соусом, гамбургские отбивные с кровью, приготовленные на гриле, картофель фри по-французски, настоящие итальянские спагетти, рыбные салаты с множеством исландских приправ, шотландское мороженое и лучшее во всей Москве немецкое вино «Либерфраумильх».
