Спутница пижона как ни в чем не бывало расположилась за дальним столиком и что-то обсуждала с подпорхнувшим к ней официантом. На Марго она не обращала ни малейшего внимания. Да и с какой стати, собственно говоря? Откуда ей знать, что так поспешно покинувший ее кавалер и Марго заочно знакомы?
Не подсесть ли к дамочке с разговором? Нет, за расспросы о мужчине, который подвез ее на машине, можно запросто получить ногтями по физиономии. К тому же нельзя выдавать своих намерений Жорику, который и без того эксплуатирует любимую сестренку на всю катушку. Ладно, позже разберемся, решила Марго и посмотрела на часы.
– Слушай, – капризно заныла она. – Мне надоело. Сколько можно ждать?
– Сколько нужно, столько и можно, – философски ответил Жорик, успевший открыть вторую бутылку пива.
– Обязательно было приходить чуть ли не за час до назначенного времени?
Марго покосилась на даму в черном плаще, забрызганном грязью. Та достала из сумочки складной мобильник и что-то негромко говорила в него. Небось назначала свидание новому кавалеру взамен сбежавшего.
Жорик на вопрос сестры ответил не сразу. Сначала он вспомнил стальные пальцы Евгения, его такие же стальные глаза, его прощальное напутствие, а потом уж кивнул:
– Обязательно. Еще как обязательно.
В его голосе ощущалась непоколебимая уверенность.
* * *
На приветствие и знакомство с Жориной сестрой Бондарь затратил минимум времени, после чего извлек из нагрудного кармана две сотни и сунул их своднику со следующими словами:
– Свободен. Надеюсь, мы больше никогда не увидимся.
– Погодите, – рассудительно сказал Жорик. – Мы пока что не сошлись в цене.
– Да, – поддержала брата Марго. – Сколько? – Проводив взглядом исчезнувшие купюры, она настроилась на решительный лад. – Меньше чем за триста баксов в сутки я не согласна.
– Можно договориться о почасовой оплате, – вставил Жорик.
– Исчезни, коммерсант недорезанный, – сказал ему Бондарь.
– Почему это?
– Почему недорезанный?
– Почему я должен исчезнуть? С какой стати.
– Потому что тебе дороги твои гениталии, – вкрадчиво пояснил Бондарь. – Или я ошибаюсь?
– Ладно, – поспешно встал Жорик. – Я думаю, что вы обо всем договоритесь и без меня. В случае чего, вы знаете, где меня найти.
– В том-то и дело, что знаю, – многозначительно подтвердил Бондарь.
Уход Жорика был столь стремительным, что он едва не опрокинул столики, между которыми пробирался к выходу. Недоуменно проследив за ним, Марго округлила глаза:
– Куда он так торопится? И при чем тут его гениталии?
– Твой брат жалуется на простатит, – ответил Бондарь. – Он не может долго находиться на сквозняке.
– Разве здесь сквозит?
– А ты не чувствуешь?
– Да вроде нет, – призналась Марго, но ноги на всякий случай сдвинула поплотнее. – Слушай… Как тебя?.. Евгений?.. Пойдем отсюда. Мне здесь с самого начала не понравилось.
– Потерпи, – сказал Бондарь. – Беседа не займет много времени.
– Беседа? Мы что, станем разговоры разговаривать?
– Свои деньги ты получишь в любом случае. Ответишь на пару вопросов и удалишься с сотней баксов в кошельке. Не клятая, не мятая.
– Лучше клятая и мятая, но с тремя сотнями, – ответила Марго. – Это моя цена. Я дорого стою.
Последнее утверждение заставило Бондаря приглядеться к девушке повнимательнее. Обнаружить в ней какие-либо достоинства помимо перекачанного бюста он не сумел, как ни старался. Совершенно бессмысленные глаза. Манерно выпяченные губы. Толстый слой крем-пудры на лице. И эта дешевка набивает себе цену?
– Советую тебе умерить амбиции, – сказал Бондарь. – На вопросы отвечать все равно придется, а бесплатно это делать не слишком интересно, верно?
– Бесплатно теперь только лягушки сношаются, – заявила Марго.
– Пусть сношаются, – согласился Бондарь. – А мы с тобой просто посекретничаем немного.
– Ого! – раздался рядом наглый мужской голос. – Какие у вас интересные разговоры.
– Зоологические, – насмешливо протянул второй голос.
Обернувшись через плечо, Бондарь увидел за своей спиной парочку ухмыляющихся оболтусов непрезентабельной наружности. Порядком потасканные кожанки, давно не стиранные черные джинсы, малюсенькие кепки, сидящие на головах прочно, как шляпки гвоздей.
– В чем дело? – Голос Бондаря прозвучал, мягко говоря, неприветливо.
– Да вот, хотим пригласить твою царевну, – ответил один из парней, то ли отращивающий бороду, то ли не имеющий возможности приобрести бритву.
– Разве тут танцуют? – прикинулся непонимающим Бондарь.
– Мы ее не танцевать приглашаем, крендель, – сказал второй, выбритый в противоположность приятелю до синевы. – Мы твою царевну в сортир зовем.
– Зачем? – пискнула Марго.
– Побудешь немного лягушкой и обратно в царевну превратишься, – пояснили ей, после чего обратились к Бондарю: – Ты ведь не возражаешь?
– Нет, – сказал он. – Я не возражаю.
– Как? – возмутилась Марго, испепеляя его негодующим взглядом.
А парни, вместо того чтобы обрадоваться, переглянулись и одновременно шагнули вперед:
– Значит, не возражаешь?
– А зачем? – удивился Бондарь. – Вы сейчас и сами передумаете.
* * *
Появление развязной парочки было подозрительным. Парни в кепочках не походили ни на сексуально озабоченных маньяков, ни на обычных дебоширов, стремящихся затеять драку с кем попало, лишь бы поразмяться на славу. Слишком сосредоточенные и слишком трезвые, чтобы нарываться на неприятности в людном месте.
Ловушка? Покушение под видом пьяной драки?
Обмениваясь с парнями репликами, Бондарь пробежался взглядом по посетителям забегаловки. Все они сидели на своих местах, не проявляя желания принять посильного участия в намечающейся потасовке. Явно перебравшая компания, состоящая из двух очкариков и невменяемой кудлатой девицы… Демонстративно отвернувшиеся кавказцы… Парочка алкашей с пластмассовыми стаканчиками… Спина одинокой женщины, обтянутая черным кожаным плащом…
Все выглядело довольно благопристойно. До того, как Бондарь вскочил на ноги и замахнулся.
Стоявший ближе противник, подброшенный ударом в челюсть, оторвался от пола и отлетел назад, сметая в полете всю незатейливую мебель, которая оказалась у него на пути. Его остановил игральный автомат, но парень вряд ли осознал это. Он отключился еще в момент соприкосновения кулака с подбородком, и привести в чувство его могла разве что холодная вода, которую пока что лить на него никто не порывался.
