Криспин, в голове которого был сумбур, не сразу понял смысл
ее слов.
— Простить? Идти? — переспросил он. Нет, и речи
быть не могло о том, чтобы она куда-нибудь ушла. По крайней мере до тех пор,
пока не ответит на интересующие его вопросы.
— Мне не следовало вести себя таким образом. Так… так
распутно. — Она не смела поднять на него глаза.
— Вы вовсе не распутны. Вы прекрасны. Понимаете? —
сказал Криспин, взяв ее за подбородок и заглядывая в глаза.
— Вы очень добры, говоря так, но я знаю, что вы думаете
обо мне на самом деле.
— Сомневаюсь, — отозвался он странным тоном,
непонятным для Софи, в котором, однако, не было и тени отвращения. — Очень
сомневаюсь, — повторил Криспин, понимая, что и сам не знает, как относится
к ней. — Софи, в том, что произошло между нами, нет ничего неправильного
или дурного. Может быть, вы думаете иначе?
— Но вы оттолкнули меня. Я вызываю у вас отвращение.
— Отвращение? Вы действительно так считаете? —
Криспин не был уверен, что правильно понимает ее.
Софи молча кивнула.
Криспин подошел к ней совсем близко, взял ее руку и положил
на член, который мгновенно вернулся в прежнее возбужденное состояние от одного
только ее прикосновения.
— Уверяю вас, что мои чувства к вам далеки от
отвращения, — вымолвил он вкрадчивым, глухим голосом, от которого сердце
Софи затрепетало. — Я всего лишь хотел предложить продолжить это в ванне.
— Вы влезете туда вместе со мной?
— Я вернусь через минуту. Полезайте сначала вы. —
Невзирая на ее слабый протест, Криспин поцеловал ее в лоб и подтолкнул к
краю. — Обещаю скоро вернуться.
Софи спустилась в ванну и села на подводный выступ, который
служил скамейкой, а Криспин вернулся в спальню. Ему нужно было все спокойно
обдумать и организовать защиту, прежде чем продолжить осуществление своего
плана. Без сомнения, женщины становятся более уступчивыми и охотнее отвечают на
вопросы, находясь в состоянии влюбленности. Зная это, Криспин и предпринял
попытку соблазнить Софи. Но ему вряд ли удастся задать ей какие-нибудь разумные
вопросы, если он будет не в состоянии владеть собой. Он устало провел рукой по
волосам. От обвинения в измене его отделяют всего шесть дней. Эти шесть дней он
будет делить ложе с Софи. На это время она станет частью его жизни. В этой
ситуации следует сохранять четкое понимание того, что важно, а что
несущественно. А пока сейчас нужно зажечь в саду факелы, чтобы Софи не
испугалась надвигающейся ночной темноты.
Вернувшись, Криспин застал ее в живописной позе: одно плечо
погружено в теплую воду, глаза закрыты, губы слегка прикрыты. Она была похожа
на персонаж из античного мифа, на настоящую сирену или на одну из тех нимф,
которые искушали богов, на мифическое создание, способное сбить с пути
истинного самого стойкого и непреклонного мужчину. В свете факела, который
Криспин зажег на берегу пруда, капли воды на ее локонах напоминали алмазные
нити с вкраплением рубинов. Он сбросил халат, в который переоделся в спальне,
опустился в воду рядом с Софи и осторожно поцеловал ее в губы.
Она открыла глаза, посмотрела на него, но ничего не сказала.
Поцелуй стал более жарким. Софи погладила Криспина по спине, изучая и запоминая
рельеф его мускулов, ощущая, как они приходят в движение, когда он обнимает ее.
Она провела по золотистой поросли на его груди, потом ее руки скользнули вниз и
завладели его набухшим членом.
Все его планы и даже зловещие слова «шесть дней» померкли
перед этим прикосновением. Воля его была парализована; он стонал, ощущая, как
она массирует его член.
— Возьми меня, Криспин, — выдохнула Софи ему в
ухо. — Я хочу ощутить тебя внутри себя.
Окончательно его сбили с толку даже не ее слова, а то, как
она произнесла его имя. И еще, конечно, близость ее тела. Криспин задыхался от
напряжения. Он схватил ее руку, поднес к губам и поцеловал.
— Ты уверена? — Он решил проявить осторожность.
— Я знаю, чего хочу, — без тени колебания ответила
Софи. — Я хочу тебя.
Криспин поднял ее на руки и посадил к себе на колени так что
ее атласные бедра обвили его талию, лишая Криспина остатков самообладания. Он
напоминал себе о необходимости действовать медленно, чтобы не причинить ей
боль. Это было особенно трудно, потому что он желал ее с такой звериной
необузданностью, с какой человеческая воля совладать не могла.
Софи задохнулась от восторга, прикоснувшись к его
возбужденному естеству. Криспин поймал ее блуждающий взгляд:
— Ты уверена, что хочешь этого?
Софи кивнула, будучи не в силах вымолвить ни слова, но
отчетливо понимая, чего она хочет от него.
— Абсолютно уверена? Это может быть сначала больно. Это
может…
— Я хочу ощутить тебя внутри себя, Криспин. Я никогда
ничего так сильно не хотела, — вымолвила Софи, прижавшись к нему изо всех
сил.
Криспин задохнулся от восторга. Софи улыбалась ему и стонала
то ли от боли, то ли от наслаждения. Она дарила ему свое тело, и Криспин был
счастлив получить такой бесценный подарок.
Софи не чувствовала боли, только огромное наслаждение
оттого, что он проник в ее лоно.
— Криспин, — стонала она, — это рай. Я хочу,
чтобы это длилось вечно. — Она прижалась к нему грудью и поцеловала в
губы.
Криспин взял ее обеими руками за голову, притянул к себе и
впился страстным поцелуем в губы, раздвигая их кончиком языка. Этот поцелуй
стал последней каплей, переполнившей чашу. Софи прижалась к нему, и он услышал
ее счастливый смех. Продолжая смеяться, она извивалась всем телом, чтобы
продлить непередаваемое ощущение, пронзившее ее, и Криспин наконец был сполна
вознагражден за свое терпение.
Их тела все еще посылали друг другу пульсирующие сигналы,
Криспин все еще был внутри ее, когда Софи перестала смеяться, поцеловала его в
шею, затем в плечо и склонила голову ему на грудь.
— Мы можем повторить это еще раз? Точно так же? —
спросила она, отдышавшись.
— Нет, — решительно ответил Криспин. Он испытывал
странное чувство. С момента его последнего любовного похождения прошло не так
много времени, чтобы он забыл, на что это похоже. Он знал, что обычно это не
бывает похоже на пробуждение ото сна в прекрасном мире, наполненном
фантастическим светом, запахами, цветом и вкусом, о существовании которых ты
никогда раньше даже не подозревал. Обычно после этого не появляется ощущение,
что ты вдруг оказался дома после долгого пути.
— Нет? — переспросила Софи, оторвав голову от его
груди и испуганно глядя на него, встревоженная его ответом и долгим молчанием.
— Нет. Во всяком случае, не так, как было. — Он
нежно поцеловал ее в лоб. — Существует еще много разных вещей, которые
стоит попробовать.
— Давай попробуем. Прямо сейчас.
