— Очень просто. Монеты, которые дала мне сегодня
горничная Суитсона, оказались подделкой. И очень хорошей подделкой, что под
силу только человеку, привыкшему иметь дело с разными металлами.
— Например, алхимику, — вставила Софи. — И
поэтому вы решили, что это имеет отношение к лорду Гросгрейну?
— Отчасти да. Но оставался еще один вопрос — его
шантажа. Это и привело меня сегодня в его лабораторию, — сказал Криспин.
Ему не следовало говорить Софи, что он узнал эти монеты сразу же, как только
увидел их на ладошке девочки; он распознал в них подделку, причем весьма
своеобразную — такие фальшивые золотые Феникс впервые увидел и конфисковал два
с половиной года назад. Тогда он сорвал планы преступной организации, не
позволив пустить монеты в оборот, но ему пришлось уехать из страны прежде, чем
он смог добраться до руководителей организации и уничтожить ее полностью. На
этот раз он надеялся довести дело до конца.
— Значит, лорда Гросгрейна шантажировали, зная, что он
был фальшивомонетчиком? Поэтому его и убил этот шпион Феникс?
— Феникс его не убивал, — уверенно возразил
Криспин и готов уже был сказать больше, но Софи перебила его, боясь упустить
свою мысль:
— Но это бессмысленно. Зачем было лорду
Гросгрейнустановиться фальшивомонетчиком?
— Возможно, ему нужны были деньги. Ведь он платил тебе
по тысяче фунтов в месяц.
— Но он имел огромные деньги, — покачала головой
Софи.
— Ты уверена? Он владел угольными шахтами, но цены на
уголь в последнее время упали. Ты наверняка знаешь, что он был платежеспособен?
— Да, безусловно. Я… — Софи хотела что-то сказать,
потом передумала и замолчала, затем решилась: — Ты действительно не был сегодня
сКонстанцией?
— Я надеялся, что это мы уже выяснили, —
нахмурился Криспин, но тут же добавил: — Я действительно не был с ней.
— Если это был не ты, то кого же я видела?
— Ты хорошо разглядела того мужчину?
— Я видела его со спины, но и этого было достаточно.
— Ну, это все объясняет. Смею думать, что такого
привлекательного лица, как у меня, больше ни у кого нет, но готов признать, что
сотни мужчин в Англии похожи на меня со спины.
Софи не могла с этим согласиться, но промолчала. Вместо
этого она пристально взглянула ему в лицо:
— Скажи, я могу доверять тебе, Криспин?
— Конечно.
Софи на мгновение прикрыла глаза и тут же решительно их
открыла.
— То, что я собираюсь рассказать тебе, я хранила как
страшную тайну целых десять лет. Это не моя тайна, но я призвана ее хранить.
Если я разделю ее с тобой, ты будешь хранить ее так же свято?
Нимфа из его сна вдруг превратилась в величественную богиню.
Криспин с достоинством кивнул, отдавая должное торжественности момента.
— Я знаю точно, сколько денег было у лорда Гросгрейна,
потому что это я давала ему их, — начала Софи.
— Что значит «я давала ему деньги»? — изумился
Криспин. — Разве лорд Гросгрейн не владел угольными шахтами по всей
стране?
— Нет, это я ими владела. Они принадлежат мне.
— Тебе?
— Да. А также ветряные мельницы, водопроводные
сооружения, четыре судоходных канала и полдюжины овцеводческих ферм. Я начала
все это покупать, когда мне не было еще и шестнадцати, поэтому мне нужен был
человек для официального заключения сделок. Тогда я наняла лорда Гросгрейна.
— Наняла? Своего крестного?
Софи поняла, что проговорилась и едва не раскрыла слишком
многое.
— Да, вроде того. Согласись, никто не стал бы иметь
дело с шестнадцатилетней девчонкой, — объяснила она, стараясь сгладить
свою оплошность. — А с лордом Гросгрейном было приятно работать, хотя он
ничего и не смыслил в делах.
То, что рассказывала Софи, казалось невероятным. Но, судя по
тому, что Криспину было о ней известно, вполне возможным.
— Он платил тебе тысячу фунтов в месяц, — сказал
Криспин. — Ты говорила, что это твое содержание, но если ты сама всем
владеешь, зачем тебе оно? Почему он платил тебе?
— Он хотел вернуть мне долг, — с тоской вымолвила
Софи. — Когда мы покупали нашу первую шахту, он оказался без средств к
существованию, потому что потратил свое состояние на алхимические опыты. Он был
настолько беден, что вынужден был отправить Бэзила жить к родственникам. Я
немного разбиралась в алхимии, достаточно, чтобы помочь ему сделать себе на
этом имя и вернуть хотя бы часть денег. У меня тоже были кое-какие сбережения.
Мы объединили наши средства и вложили их в шахту. Она начала приносить прибыль,
и лорд Гросгрейн снова разбогател и захотел отблагодарить меня за то, что я
вернула ему былое благосостояние. Я отказалась брать у него деньги. Я всегда
находила способ незаметно вернуть ему их обратно.
— Да, я понимаю, — кивнул Криспин, словно не видел
ничего странного в том, что шестнадцатилетняя девочка с кошельком, в котором
достаточно денег, чтобы купить угольную шахту, и туманными представлениями об
алхимии объединяет усилия с нищим стареющим лордом, чтобы вести крупные
финансовые дела. — Тогда получается, что лорд Гросгрейн оставил тебе по
завещанию все свое имущество не из-за того, что ты его шантажировала, а потому,
что оно принадлежало тебе?
— Именно, — подтвердила Софи. — Мы не хотели,
чтобы стало известно, кто настоящий хозяин, потому что это нанесло бы удар по
его репутации. Таким образом, мы хранили истину в тайне. Если честно, я
специально распустила слух о том, что шантажирую его, чтобы избежать вопросов о
наших отношениях. Но лорд Гросгрейн боялся, что если он прямо не укажет в
завещании, кто является настоящим владельцем, то после его смерти найдутся
люди, которые поставят под сомнение мой авторитет и способность управлять
делом.
— Твой авторитет, — повторил Криспин. —
Значит, это ты принимала решения, а он только публично оглашал их?
— Что-то вроде того, — согласилась Софи. —
Теперь, конечно, все изменилось.
— Могу себе представить, — сказал Криспин. Он
догадывался, какие чувства испытывает Софи, поскольку для него теперь тоже
многое переменилось. Наконец-то он получил долгожданные ответы на все мучившие
его вопросы: каковы отношения Софи с крестным, не является ли она шантажисткой,
откуда у нее столько денег на благотворительность, а в своих чувствах к Софи
Криспин уже не сомневался. Он прикоснулся к ее щеке.
— Вы ведь никому про это не расскажете, милорд? —
спросила Софи, ласково потеревшись щекой о его ладонь. — Для лорда
Гросгрейна не было ничего дороже его репутации, и если станет известно, что он
получал деньги от меня, если Констанция узнает… — Софи покачала головой.
— Я никому не скажу, — пообещал Криспин и наклонил
голову, чтобы поцеловать ее.
— Хорошо, — сказала Софи, прежде чем он успел
прикоснуться к ее губам, — потому что, если вы не сохраните тайну, мне
придется выпотрошить вас.
