Покосившись на водителя, без устали манипулирующего рычагом переключения передач, Лиля обратила внимание на его руки, слабо озаренные янтарным светом приборной доски. Какие-то мохнатые лапы, а не руки. Наверное, когда водителю нужно было свериться с часами, ему приходилось сначала раздвигать густую поросль на запястье. Лиле вспомнилась песенка, без которой в последнее время не обходилась ни одна радиопередача: «У него усы густые и глаза как две букашки. И топорщатся кусты из-под ворота рубашки». Усов у водителя не наблюдалось. Все остальное было в наличии. Хоть сейчас снимай его в клипе модного хита.
Почувствовав взгляд пассажирки, мужчина панибратски поинтересовался:
– Отработала смену, красавица? – Дожидаясь ответа, он причмокнул, как будто макаронину из супа выловил губами.
Лиля поморщилась:
– На дорогу смотри. Твое дело баранку крутить.
– Ух ты, сердитая какая попалась, клепать мой болт! – водитель зашелся неприятным смехом, напоминающим клокотание бурлящего кипятка.
– Помолчи, а? – предложила Лиля, стиснув пальцами косметичку так сильно, что надколола ноготь на мизинце.
– Как прикажете.
Он опять забулькал, но действительно заткнулся на некоторое время, занявшись раскуриванием дешевой сигареты. Одной затяжки хватило для того, чтобы салон автомобиля наполнился едким густым дымом. И это при открытом окне! Лиля спешно опустила стекло со своей стороны и глотнула свежего воздуха.
– Не нравится, красавица? – осведомился водитель, пыхнув своей мерзкой сигаретой с особым наслаждением.
– А какой нормальной женщине это может понравиться? – язвительно усмехнулась Лиля.
– Женщина! – Водитель погонял мокроту во рту и сплюнул на дорогу. – Тоже мне, чудо природы! Раздвоение личности и полового органа – вот что такое женщина. Черт-те что и сбоку бантик. Тьфу!
Лиля промолчала, пытаясь определить, что за проулками везет ее этот неприятный тип. Не обратив внимания на маршрут в начале пути, она теперь не могла с уверенностью сказать, в какой части города находится. А водитель все бубнил и бубнил, заметно озлобляясь с каждой секундой:
– Просто не переношу баб. Ты им про серьезные вещи, а они тебе о прокладках с крылышками. Порхающие ангелочки, клепать мой болт!
«Псих, – тоскливо подумала Лиля. – Законченный псих-одиночка. И куда это он меня завез, интересно знать?»
– Все, – сказала она, пытаясь казаться спокойной и уверенной в себе. – Приехали. Тормози.
– А как же вокзал? – насмешливо спросил водитель, выруливая в какую-то глухую аллею, отозвавшуюся на вторжение машины шуршанием гравия под колесами. – Вагончик трронец-ца, – пропел он дурашливо, – перрон ас-станиц-ца!.. А, красавица?
– Я сказала: приехали!
– Приехали так приехали, – примирительно сказал водитель, заглушив мотор. – Тебе виднее.
– Сколько с меня? – Лиля приоткрыла косметичку и только тогда сообразила, что это следовало сделать, выйдя из машины.
– А сколько запрошу, столько и отдашь!
Это прозвучало настолько зловеще, что Лиля бросилась открывать дверцу. Но не успела.
– Сидеть! – рявкнул водитель, грубо ухватив ее пальцами за затылок и развернув к себе лицом.
– Ой! – пискнула Лиля. Голос у нее вдруг сделался слабеньким. Мышка, очутившаяся в когтях ночного хищника, да и только.
– В глаза!.. В глаза мне смотреть!
Она посмотрела.
– Так и сиди, – одобрил водитель ее покорность. – Не дергайся. Считай, что сегодня у тебя самый критический день в твоей жизни, но сейчас тебе станет комфортно и сухо.
В следующее мгновение Лиля увидела летящий ей в висок кулак, но боль почувствовать не успела. Была сначала ослепительная вспышка, потом – мрак, а потом – полный провал.
Боль пришла позже, она-то и означала возвращение к жизни, но сконцентрировалась почему-то не в области ушибленной скулы, а в левом предплечье, которое, казалось, расплющено какой-то неимоверной тяжестью. Лиля хотела поднести руку к глазам, но не сумела сдвинуть ее даже на миллиметр. Попытка приподняться тоже не дала никакого результата. Застонав, Лиля повернула голову и обнаружила, что на ее руке покоится заднее колесо морковного автомобиля. Ее замутило от ужаса и удушливого запаха бензина. Страшнее всего было то, что саму руку разглядеть не удалось – она неизвестно для чего была прикрыта чем-то темным.
– Коврик, – пояснил мужской голос. – Чтобы на коже следов от протектора не осталось. Азы криминалистики, красавица. А-ха-ха!..
Лиля ошеломленно уставилась на выбравшегося из машины водителя, не понимая, что смешного видит он в ее положении. Тот факт, что «Жигули» не могли самостоятельно наехать на ее ноющую руку, дошел до нее не сразу. Думать было невыносимо тяжело. Любое движение причиняло ей невыносимую боль.
– Не вздумай орать, – предупредил водитель, заметив, что Лилин рот страдальчески открылся. – И секунды не проживешь после этого. Жить-то небось хочется, а?
– Да, – прошептала Лиля. – Да.
– Вот и живи, – посоветовал водитель, расстегивая ширинку. Пустив длинную мощную струю в темноту, он добавил чуть ли не извиняющимся тоном: – Пришлось попользоваться тобой, пока ты без сознания валялась. Ничего? Не сердишься на меня? Так было нужно по сценарию.
Тихонько вскрикнув, Лиля приподняла голову и обнаружила, что кроме босоножек на ней ничего нет. Придавленная колесом рука болела так сильно, что кожа Лилиной спины даже не ощущала, как много под ней острых камешков и колких сучков. Но это беспокоило ее не так уж сильно. Собственная дальнейшая судьба – вот что вызывало настоящую тревогу.
– По… по какому сценарию? – с усилием вымолвила Лиля, предчувствуя, что в ответ услышит что-нибудь невыносимо ужасное.
Так и произошло. Покряхтывая от усердия, водитель оросил траву под ногами последними брызгами, а потом охотно пояснил:
– В округе маньяк орудует, серийный. Семь женщин на его счету. Завозит их в укромное местечко, оглушает, насилует, а потом наезжает колесами на их конечности. Вот такие пироги, клепать мой болт. – Огорченно цыкнув зубом, водитель достал из багажника прозрачную бутылку. Откупорил ее, раздвинул ноги пошире и, постанывая, принялся лить жидкость на руку, которой придерживал то, из чего недавно мочился. В ночи разнесся запах водки, усиливая дикость происходящего.
– Зачем? – Лилин шепот прозвучал еле слышно, но водитель обладал прекрасным слухом.
– Дезинфекция, – отозвался он. – Неизвестно, какую трахомудию от тебя можно подцепить. Вот и приходится мучиться… Уй, бля… Печет, зараза…
– Я хотела спросить, зачем этот маньяк наезжает женщинам на конечности? – Вопрос дался Лиле с огромным трудом, но она постаралась задать его как можно более внятно и отчетливо, потому что от ответа зависела ее дальнейшая судьба.
