Основная часть груза, не долетевшая до Грозного, находилась сейчас в укромных армейских складах и ожидала отправки в выставивший аккредитив Ирак. Таким образом, похищенные медикаменты и оборудование сначала продавались третьей стороне, разумеется, не без выгоды для ответственных участников сделки. Затем на вырученные деньги приобреталось оружие, которое, опять с хорошим наваром, поставлялось все в ту же многострадальную Чечню. В результате троекратной прокрутки на счетах участников оседали целые горы долларов. Руководство ТОИ смотрело на это коммерческое баловство своих членов сквозь пальцы. Но вот провала столь важной операции оно не простило бы никому. Власову в том числе.
В случае засветки ему грозила незавидная доля особиста Рябоконя, а то и что-нибудь похуже. Способов устранения неугодных лиц столько напридумывали, что впору энциклопедический справочник издавать.
Вот так. И никак иначе.
Распрямившись в кресле, Власов взял со стола копию распечатки, которую изготовил для майора. Это не «липа» была, а самые что ни на есть подлинные сведения. И, вручая бумаги Громову, Власов отлично знал, на ком тот остановит свой выбор. Это будет отставной штабист Тупиков – единственный кандидат в списке, до которого из Москвы рукой подать. Что ж, попутного ветра, майор. Место, где расположена дача Тупикова, тихое, спокойное. Заповедным, конечно, его не назовешь, но ежели сгинет там вдруг чересчур любопытный товарищ, то не найдут его потом ни днем с огнем, ни ночью с фонарями.
Для того чтобы окончательно решить судьбу Громова, полковнику было достаточно набрать один телефонный номер и обменяться несколькими фразами с собеседником. Что он и сделал. Хотя для того, чтобы поднести к уху телефонную трубку, Власову потребовалось времени значительно больше, чем обычно, а после этого он залпом махнул полный стакан спирта и отчехвостил ни в чем не повинную супругу, сунувшуюся к нему в кабинет с приглашением завтракать.
– Вот возьму и суку для Гранда вместо тебя заведу! – заорал он, надрывая обожженную спиртом глотку. – Короткошерстную!
Глава 19
С легким паром, с тяжелой головой
Сразу после визита в банк Громов взял курс на север, спеша выскочить на Ленинградское шоссе. Посторонние могли подумать, что просторный свитер надет им по причине пасмурной погоды, но на самом деле он просто прикрывал рукоятку заткнутого за пояс джинсов револьвера. В поездку Громов захватил лишь «смит-вессон», поскольку пускать в ход табельное оружие не собирался. Это было его частное расследование, его личное дело. В случае засветки под угрозу попадала не только служебная карьера Громова, но и вся его дальнейшая судьба.
Ему, еще не слишком уверенно ориентировавшемуся в хитросплетениях московских улиц и дорог, заменяла штурмана карта города и области, развернутая на пустующем пассажирском сиденье. Позади небрежно валялся довольно старомодный «дипломат», не приобретший ни внешнего лоска, ни солидности от того, что ему были доверены десять тысяч долларов, разделенные на две равные пачки. Хранились в портфеле также три бутылки водки, минералка и сухой паек, купленный на скорую руку в первом попавшемся гастрономе. А в боковом отделении лежали скрепленные листы бумаги, на которых была распечатана информация, выуженная Власовым из компьютера.
Список свежих отставников штаба московского округа содержал всего лишь три фамилии. Военные, вопреки всем своим стенаниям по поводу неустроенности быта, на гражданку явно не торопились.
Все трое верой и правдой служили при штабе и наверняка были знакомы с покойным подполковником Рябоконем. Будучи особистом, он, правда, знал офицерский состав гораздо лучше, но на том свете его осведомленность вряд ли могла оказаться полезной. Там и без начальника особого отдела известно, кто чего стоит.
Громову же пришлось положиться на интуицию, что он и сделал перед тем, как выбрать окончательный маршрут. Из трех кандидатов выбор был остановлен на полковнике Тупикове. Прощупывать остальных двоих, обосновавшихся за пределами области, все равно не было времени. А полковник представлялся Громову наиболее любопытной фигурой.
Итак, Тупиков Иван Сергеевич, 48 лет, по образованию военный инженер, за плечами как дальние точки, так и ближнее зарубежье. Сам москвич, но в родные края вернулся сравнительно недавно, уже не тем новоиспеченным лейтенантиком, который уезжал отсюда для прохождения дальнейшей службы. Должность помощника начальника штаба по материально-технической части, скорее всего, перепала ему в ходе бесконечных интриг, рокировок и рекогносцировок. Но Тупиков вожделенную синекуру все же получил и, несомненно, должен был держаться за нее руками, ногами и зубами.
Казалось бы, повезло мужику. Местечко теплое, при определенной сметке доходное. Служи, лижи чужие задницы, подставляй свою собственную, хватай генеральские звезды с небес. Однако на этом стремительный взлет Тупикова завершился.
Не далее как полторы недели назад медицинская комиссия обнаружила у Ивана Сергеевича хроническую язву двенадцатиперстной кишки, и он, несмотря на три свои негодующих рапорта, был скоренько «списан на берег», точнее, попросту оказался за бортом.
Ежели добрая треть российского офицерства язвами да гастритами мается, то почему именно Тупикову была оказана такая медвежья услуга? У полканов военных вся служба на нервах да на мате построена, жены их пилят, начальство гноит, водка гробит. Как же тут без повышенной кислотности? Вот и Тупиков ею в свое время обзавелся. Только ровесники его продолжают повышать обороноспособность Родины при всех своих болячках многочисленных, а Тупикова в срочном порядке комиссовали по состоянию здоровья. Иными словами, турнули, выперли взашей. Почему?
Догадка у Громова имелась. В штабе, к которому был прикомандирован чужак Тупиков, какие-то свои процессы происходили, разумеется, тайные и очень нехорошие. Об этом свидетельствовала как явная причастность начальника особого отдела к разграблению и взрыву транспортного самолета, так и его скоропостижная кончина. Кому именно и зачем понадобилось срывать доставку гуманитарной помощи, гадать было пока что бесполезно. Но факт оставался фактом – это произошло. И Тупиков был уволен в запас незадолго до совершения террористического акта.
Совпадение? Может быть. Однако Громов склонялся к иной версии. По его мнению, новичок попросту не вписался в дружную штабную семью. А, судя по последним событиям, это была именно «семья», на манер организованных группировок. Только банды возглавляются «папами», а в штабе наверняка заправлял какой-нибудь генерал – «слуга царю, отец солдатам». Тупиков то ли повышенным любопытством отличался, то ли еще какими-то неугодными начальству качествами, вот от него и избавились.
На какую-либо особую осведомленность полковника-язвенника Громов не рассчитывал, иначе того давно бы уже похоронили под музыку военного оркестра. Тем не менее любой человек извне, оказавшийся внутри незнакомого коллектива, невольно становится очень наблюдательным. Что-то он да услышал краешком уха, что-то да заметил уголком глаза. Вот на эту тему Громов и намеревался побеседовать с опальным полковником. Пенсия у него, разумеется, мизерная, а зуб на бывших коллег наточен огромный. Материальная компенсация и сочувствие – вот что нужно пострадавшему в настоящий момент. И если Тупикова не успел утешить добрый ангел, то Громов спешил исправить эту ошибку.
