— Бывает, — сказал другой, искоса поглядывая на рафинад,
который Горбунов выкладывал на стол. — И то же самое и с нами было. Когда мы
под Борисовом форсировали Березину, у нас во взводе у красноармейца Тёткина
осколком поясной ремень порезало. А его самого даже не задело. Этого никогда не
учтёшь.
— Кузьма, — сказал вдруг Биденко со своей койки натужным
голосом тяжелобольного человека, — слышишь, Кузьма, а где сержант Егоров?
— Сержант Егоров нынче дежурный, — ответил Горбунов, — пошёл
посты проверять.
— Поди, скоро вернётся?
— Грозился к чаю поспеть.
— Так, — сказал Биденко и закряхтел, как от зубной боли.
В этом кряхтенье явно слышалась просьба посочувствовать.
— Ты что маешься? — равнодушно сказал Горбунов, всем своим
видом показывая, что спрашивает не столько из любопытства, сколько из простой,
холодной вежливости.
— А, пошло оно всё к чёрту! — вдруг опять мрачно сказал
Биденко.
— Выпей чаю, — сказал Горбунов, — может, полегчает.
Биденко сел на табурет перед столом, но до кружки не
дотронулся. Он долго молчал, повернув глаза к печке.
— Понимаешь, какая получилась петрушка, — наконец сказал он
неестественно высоким голосом, стараясь придать ему насмешливый оттенок. — Не
знаю прямо, как и докладывать буду сержанту Егорову.
— А что?
— Не выполнил приказание.
— Как так?
— Не довёз малого до штаба фронта.
— Шутишь!
— Верно говорю. Прохлопал. Ушёл.
— Кто ушёл?
— Да малый же этот. Ваня наш. Пастушок.
— Стало быть, убежал по дороге?
— Убежал.
— От тебя?
— Ага.
Горбунов некоторое время молчал, а потом вдруг так и
затрясся от хохота всем своим большим, жирным телом.
— Как же это ты так сплоховал, Вася, а? Ну, погоди. Придёт
Егоров, он тебе даст дрозда! Как же это получилось?
— Так и получилось. Убежал, да и всё.
— Вот тебе и знаменитый разведчик! «От меня, — хвалился, —
ещё никто не уходил», — а мальчишка ушёл. Ай да Ваня! Ай да пастушок!
— Толковый ребёнок, — с вялой улыбкой сказал Биденко.
— Да уж видно, что толковый, коли такого профессора
объегорил. Ты всё же расскажи, Вася, путём, как дело-то было.
— Убежал и убежал. Чего там рассказывать.
— А всё-таки. Ты, брат, всю правду докладывай. Всё равно
дознаемся.
— А, пошло оно к чёрту! — сказал Биденко, безнадёжно махнув
рукой, отправился на свою койку, лёг к стене лицом, и больше ничего от него
добиться не удалось.
И только впоследствии стали известны все подробности этого
беспримерного происшествия.
Глава 6
Едва грузовик, позванивая пустыми гильзами и подпрыгивая по
корням, проехал по лесу километров пять, как Ваня вдруг схватился руками за
высокий борт, сделал отчаянное лицо и сиганул из машины, кувыркнувшись в мох.
Это произошло так быстро и так неожиданно, что Биденко
сначала даже потерялся. В первую секунду ему показалось, что мальчика
вытряхнуло на повороте.
— Эй там, полегче! — крикнул Биденко, застучав кулаками в
кабину водителя. — Остановись, чёрт! Мальчика потеряли.
Пока водитель тормозил разогнавшуюся машину, Биденко увидел,
как мальчик вскочил на ноги, подхватил свою торбу и побежал что есть мочи в
лес.
— Эй! Эй! — отчаянным голосом закричал ефрейтор.
Но Ваня даже не оглянулся.
Мелькая руками и ногами, как мельница, он лупил сломя голову
по кустам и кочкам, пока не скрылся в пёстрой чаще.
— Ваня-а-а! — крикнул Биденко, приложив громадные руки ко
рту. — Пастушо-о-ок! Погоди-и-и!
Но Ваня не откликался, и только гулкое лесное эхо,
пересчитав по пути деревья, прилетело назад откуда-то сбоку: «А-о-и! А-о-и!»
— Ну, погоди, чертёнок, — сердито сказал Биденко и, попросив
водителя чуток подождать, большими шагами, треща по валежнику, отправился в лес
за Ваней.
Он не сомневался, что поймает мальчика очень скоро. В самом
деле, много ли труда стоит старому, опытному разведчику, одному из самых
знаменитых «профессоров» капитана Енакиева, отыскать в лесу убежавшего
мальчишку? Смешно об этом и говорить.
На всякий случай покричав во все стороны, чтобы Ваня не
валял дурака и возвращался, ефрейтор Биденко приступил к поискам по всем
правилам военной науки.
Прежде всего он определился по компасу, для того чтобы в
любой момент без труда найти место, где он оставил грузовик. Затем он повернул
линейку компаса по тому направлению, в котором скрылся мальчик. Однако по
азимуту Биденко не пошёл, так как хорошо знал, что, двигаясь в лесу без
компаса, мальчик непременно начнёт забирать вправо.
Это Биденко хорошо знал по опыту. Двигаясь без компаса в
темноте или в условиях ограниченной видимости, человек всегда начинает кружить
по ходу часовой стрелки.
Поэтому Биденко, немного подумав и сообразившись с временем,
повернул несколько направо и бесшумно пошёл мальчику наперехват.
«Там-то я тебя, голубчика, и сцапаю», — не без удовольствия
думал Биденко.
Он живо представил себе, как он бесшумно выползет из-за
куста перед самым носом Вани, возьмёт его за руку и скажет: «Хватит, дружок.
Погулял в лесу — и будет. Пойдём-ка обратно в машину. Да смотри у меня, больше
не балуй. Потому что всё равно ничего не получится. Не родился ещё на свете тот
человек, который бы ушёл от ефрейтора Биденко. Так себе это и заметь раз
навсегда».
И Биденко весело улыбался этим своим приятным мыслям. По
правде сказать, ему не хотелось отвозить мальчика в тыл. Уж очень ему нравился
этот синеглазый, заросший русыми волосами, худенький, вежливый и вместе с тем
гордый, а временами даже и злой парнишка, настоящий «пастушок».
