— Пустите меня, дяденька! Я больше никогда не буду. Меня
мамка дома дожидается, — и даже, как ему это ни было отвратительно, стал ловить
руку немца, делая вид, что хочет её поцеловать.
— Пошёл к чёрту, дурак! — сказал немец смягчаясь. — Забирай
свою дохлятину и проваливай. Да не смей больше шататься по ночам — повесим.
Он дал мальчику коленом под зад, а лошадь стукнул по спине
автоматом, и немецкий пикет скрылся в темноте.
Тогда Ваня осторожно покрякал по-утиному, давая знать, что
опасность миновала. Разведчики двинулись дальше.
Глава 13
Дальше дело пошло ещё лучше.
Настало утро. День прошёл без всяких происшествий.
Разведчики убедились, что Ваня действительно знает местность. Он очень точно,
толково исполнял свою задачу проводника.
Пока Биденко и Горбунов сидели, спрятавшись где-нибудь в
старом омёте или в кустарнике, Ваня уходил со своей клячей вперёд и осматривал
местность, потом возвращался и крякал, давая знать, что путь свободен.
Так работать было гораздо удобнее и быстрее.
Ожидая Ваню, разведчики обычно не теряли времени даром. Они
наносили на карту всё, что им удалось разведать по дороге. Добыча на этот раз
была особенно богатой. Участок, отведённый батарее капитана Енакиева, был
тщательно, толково разведан на всю глубину немецкой обороны. Оставалось только
разведать небольшую болотистую речку и отметить на карте те места, где можно
было наиболее скрыто переправить орудия на другой берег вброд. Это имело
особенно важное значение в случае успешного прорыва немецкой обороны, это
давало возможность капитану Енакиеву неожиданно, одним рывком, не теряя времени
на разведку, по головному маршруту в надлежащий миг выбросить свои пушки далеко
вперёд и громить отступающие немецкие колонны почти с тылу.
Но произвести эту сложную разведку днём — особенно найти
подходящие броды, прощупать дно и измерить глубину реки — было невозможно. Надо
было дожидаться ночи. Поэтому Горбунов, который был старшой в группе, приказал
заночевать на лугу посреди болот, с тем чтобы перед рассветом пробраться к
речке и, пользуясь утренним туманом, осмотреть берега, найти броды, промерить
их и нанести на карту. После этого можно было возвращаться домой.
Так и сделали. Переночевали на лугу, а часа за два до
рассвета Ваня взял за повод своего Серко и пошёл, как обычно, вперёд.
Биденко и Горбунов стали его дожидаться. До речки было
недалеко, и, по их расчёту, Ваня должен был воротиться самое большее через час.
Но прошёл час, потом два, потом три, а Ваня не возвращался.
Вместо него пришёл Серко один. Тогда разведчики поняли: с Ваней приключилась
беда. Надо было идти на выручку.
Биденко и Горбунов некоторое время смотрели друг на друга.
Они не произнесли ни слова. Но для того, чтобы понять друг друга, им не нужно
было никаких слов. Всё было слишком просто и слишком ясно. Надо идти искать
пастушка немедля, хотя бы это стоило им жизни.
Горбунов как старший сделал Биденко знак рукой следовать за
ним. Они осторожно и плавно поползли по лугу от кочки к кочке, иногда
останавливаясь, для того чтобы осмотреться.
На их счастье, туман, поднявшийся на рассвете, не
рассеивался. Наоборот, он даже как будто ещё больше сгустился. Он призрачно
плавал над болотистой низменностью, скрывая предметы. Но даже если бы тумана и
не было, то и тогда вряд ли кто-нибудь увидел бы разведчиков. Место было
глухое, пустынное. Оно казалось непроходимым.
Вдруг позади Биденко и Горбунова послышалось какое-то
хлюпанье. Они обернулись. За ними плёлся, припадая на раненую ногу, Серко,
казавшийся в тумане громадным и призрачным.
— Ступай назад, Серко! Не обнаруживай нас, — сказал Биденко
с добродушной улыбкой. — Кому говорю, старый? Поворачивай! Гэть!
Но Серко продолжал идти, уныло повесив голову и тускло
отсвечивая перламутровым бельмом. Он как бы хотел сказать: «Не бросайте меня,
люди добрые. Что я здесь буду делать один, среди этого гнилого, мокрого луга, в
этом страшном молочном тумане? Пожалейте старого коня!»
И разведчики это поняли. Но, как ни жалко им было бросать
добрую и смирную животину, делать было нечего. Лошадь могла привлечь к ним
внимание и в одну минуту погубить их.
— Эх, сердечная! — сказал Биденко со вздохом, подползая к
Серко.
Он вынул из кармана ремешок и быстро стреножил слабые,
распухшие ноги клячи.
— Жалко нам, брат, тебя. Да ничего не поделаешь. Гуляй пока
здесь. Жируй. Авось ещё увидимся.
И разведчики поползли.
Серко попытался побежать вслед за ними, но путы были затянуты
туго, не давали сделать ни шагу. Тогда лошадь попыталась прыгнуть, она напрягла
все свои слабые силы. Но сил было слишком мало: Серко только сумел немного
подкинуть задние ноги и тотчас тяжело остановился, водя раздувшимися,
костлявыми боками.
Разведчики поползли в том направлении, куда ночью ушёл Ваня.
В иных местах на топкой почве были ещё довольно ясно заметны следы его босых
ног.
Биденко смотрел на эти следы и думал: «Эх, ведь какие мы,
право непутёвые! До сих пор не успели для парнишки обуви расстараться. Ну, да
уж ладно. Найдём его, воротимся благополучно в часть, тогда полное
обмундирование ему справим. По мерке подгоним. Будет у нас ходить красавчиком».
Когда началось болото, следы вовсе пропали. Теперь двигались
по компасу, в направлении речки. Вокруг по-прежнему было туманно, безлюдно.
Речка действительно оказалась недалеко.
Скоро разведчики увидели низкий луговой берег, кое-где
поближе к воде поросший густыми камышами. На противоположном, высоком берегу
синел лес.
Прежде чем двинуться дальше, Горбунов и Биденко долго
лежали, внимательно изучая местность. Берег речки хотя и был пуст, но внушал
опасение. На поверхности ещё довольно яркого мокрого луга были видны
многочисленные следы грузовиков. Судя по тому, что они были свежие, чёрные, как
вакса, грузовики проезжали здесь совсем недавно. Возможно, они привозили сюда
какой-то груз, вероятнее всего — строительный лес, так как в некоторых местах
на лугу валялись кучи свежих щепок.
