– Какой вы, однако, дотошный. Это был бывший директор
ШАБАКа генерал-майор Йоси Гиноссар [Йоси Гиноссар – подлинная фамилия бывшего
директора ШАБАК. Его родители, проживавшие в Вильнюсе, эмигрировали в Израиль
еще в шестьдесят седьмом, когда официально такого права на выезд в СССР не
существовало. (Прим. автора.)].
Ему было всего двенадцать лет, когда родители увезли его в
Израиль в шестьдесят седьмом году. Он учился в обычной вильнюсской школе. Был
пионером, как все. А потом в Израиле стал руководителем ШАБАКа.
– Это он вам так сказал? Тогда не давали разрешения на
выезд, – возразил Дронго.
– Вы и это знаете, – уже ничему не удивлялся
генерал. – Они выехали как поляки. Его мать родилась в Польше, когда
Вильно был в составе польского государства. Потом Вильнюс перешел в состав
Литвы по соглашению между Гитлером и Сталиным, когда Польша была разделена.
После войны Вильнюс так и остался в составе Литвы. А бывшим польским гражданам
разрешалось выезжать из СССР в Израиль.
– Кроме него, больше никого не было?
– Не было. С нашей стороны был только Евгений
Максимович. С их стороны – директор МОССАДа. И этот своеобразный переводчик.
– С этим все ясно. И хотя мне по-прежнему не нравится
сама форма обращения израильтян к нашему министру, я, кажется, попытаюсь
взяться за это дело.
– Когда вернетесь, сами скажите об этом в Тель-Авиве.
– С чего это вдруг вы стали с ними так дружить? –
нахмурился Дронго. – Кажется, вы всегда рассматривали МОССАД как
потенциального врага. Почему вдруг такое согласие?
– Это вопрос не ко мне. Я выполняю приказ, –
строго заметил генерал.
Его просто раздражали подобные вопросы этого непонятного
агента. Хама и интеллектуала, невоспитанного «волонтера» и прекрасного
аналитика в одном лице. Он уже был наслышан о чудачествах этого человека и
только поэтому так терпеливо и долго отвечал на его вопросы, с трудом заставив
себя сдерживаться.
– И что я должен сделать? – спросил наконец
собеседник.
– Это вам расскажут при встрече, – уточнил
генерал, – мы только знаем, что они сами вышли на связь с нами. И сами
предложили это сотрудничество. Я думаю, у вас появилась прекрасная возможность
доказать, что нас поставили ниже их лишь по недоразумению.
– Вас, генерал, вас, – дерзко заметил
Дронго, – не забывайте: после распада СССР я гражданин другого
государства. И вполне могу отказаться от вашего лестного предложения.
Генерал стиснул зубы, но промолчал. И лишь потом, чуть
успокоившись, спросил:
– Вы согласны?
– Придется согласиться, – притворно вздохнул его
собеседник и вдруг улыбнулся: – Хотя мне все равно не нравится это непонятное
задание. И ваша непонятная дружба мне тоже не очень нравится. Такого еще
никогда не было. Чтобы МОССАД кого-то и о чем-то попросил. Именно поэтому я
согласен. Возможно, я об этом еще и пожалею.
– Я доложу, что вы в принципе согласны, – вздохнул
генерал, заканчивая беседу. И, уже не удержавшись, поинтересовался: – Для чего
нужны были все эти вопросы? Вы ведь с самого начала решили для себя, будете
работать или нет. А эти расспросы никому не нужны. Или вы таким образом
самоутверждались? Многие люди, даже наши сотрудники, если еще и знают о
МОССАДе, то о ШАБАКе вообще никогда не слышали. А вы делаете вид, что все
знаете. Это неправильно, Дронго, – назидательно сказал генерал.
– Конечно, – согласился его собеседник, – я
думал, третьим генералом с израильской стороны был еще и руководитель АМАНа –
военной разведки Израиля. Вы знаете такую организацию?
Генерал открыл рот, чтобы произнести какие-нибудь слова, но
их у него просто не было.
– Когда-нибудь вам отрежут ваш длинный язык, –
только и нашел что сказать генерал СВР, никогда не слышавший про АМАН. Он вдруг
подумал, что этот агент знает слишком много. «Кажется, такие умирают
молодыми», – пришла в голову коварная мысль. Он впервые за все время
разговора чуть усмехнулся.
Глава 1
В мире мало подобных опасных мест, где боятся появляться
даже вооруженные люди. Это не джунгли Африки и не горы Кордильеры, это не
пустыня Сахара и не тропические леса Амазонки. Это жилые кварталы Гарлема,
район Северного Бронкса, в некоторых местах которого лучше не появляться
никогда. Здесь даже не закон джунглей, где сильнейший убивает слабейшего. Здесь
царит особый закон: все против всех, и весь мир против тебя одного. И выжить в
этом аду можно, только полагаясь на волю случая и свое оружие.
Он въехал сюда на своем «Фиате» десять минут назад. Поиски
нужного ему человека могли затянуться, если точно не знать, куда именно нужно
было ехать. Сидевший за рулем это сознавал. И поэтому, проехав до конца улицы,
остановился у небольшого магазина, торгующего, как и многие вокруг, всякой
всячиной. Вместо стекол здесь были поставлены плексиглас и толстые решетки,
сквозь которые не могла бы пролезть рука отчаявшегося подростка или наркомана.
Двери были снабжены специальным устройством, позволяющим быстро опускать
стальную решетку в случае возникновения малейшей опасности.
«Фиат», доехав до магазина, остановился. Не вылезая из
машины, сидевший за рулем просигналил три раза. На пустынных улицах Гарлема,
где стояли остовы сожженных и развороченных машин, подобный сигнал мог дать
только очень смелый человек. Из магазина медленно вышел пожилой афроамериканец.
Он был среднего роста, в надетой на теплую шерстяную рубашку кожаной
безрукавке. Сделав несколько шагов к автомобилю, но, не подходя слишком близко,
остановился и спросил:
– Что нужно?
– Мне нужен Пол, – улыбнулся человек из
автомобиля, снимая очки.
Владелец магазина покачал головой.
– Его здесь нет.
– Мне он нужен, – снова повторил приехавший.
Торговец внимательно посмотрел на него.
– Ты откуда? Я тебя не знаю. Откуда ты взялся?
– Я его друг.
– Я не знаю таких друзей Пола, – спокойно сказал
лавочник и повернулся, чтобы идти обратно.
– Подожди! – крикнул приехавший. – Я должен
передать тебе вот это.
И он показал стодолларовую бумажку. Но его собеседник
равнодушно скользнул по ней взглядом и снова повернулся к магазину. Он был уже
в двух шагах от двери, когда раздался выстрел. Вздрогнув, он повернулся к
машине.
– Этот аргумент лучше?
– Пола здесь нет. Он в баре «Матадор», на соседней
улице, – равнодушно ответил человек.
– Хорошо, – снова улыбнулся подъехавший. Он знал,
что здесь нельзя выходить из машины. Иначе, вернувшись через минуту, можно не
найти ее на месте. И никогда не выбраться отсюда, тем более если ты не
темнокожий. Поэтому он снова подозвал владельца магазина, поманив его своим
пистолетом.
