– И тем не менее мне интересны ваши рассуждения. Я жду,
мистер Вуд. И помните, что у нас очень мало времени. Через час-полтора
настоящий мистер Осинский прилетит сюда, и вместе с ним прилетит его менеджер,
которому может не понравиться ваша активная деятельность по устранению Джорджа
Осинского.
– Это не просто Фонд, – выдохнул Эдвард
Вуд, – вернее, совсем не Фонд. Это самый настоящий разведывательный центр.
Со своими задачами и функциями. И со своими источниками финансирования. Они
покупают лучших ученых, приобретают самое совершенное техническое оборудование,
они покупают политиков и бизнесменов. Разве вы ничего не поняли? Они готовят
своих агентов влияния по всему миру.
– Значит, они работают не на вас?
– Они работают только на себя, – уточнил
Вуд. – Это секретная организация неистовых католиков, своего рода тайная
масонская ложа. Они считают, что должны противостоять загнивающей цивилизации,
и ставят повсюду своих агентов влияния. Мы занимаемся ими уже несколько лет.
Они готовят Джорджа Осинского как своего человека. Мы действительно давно за
ним наблюдаем и видим явно неадекватную популярность, растущую во всем мире. Но
мы считали его агентом Фонда, а не агентом влияния. Теперь я понимаю, как мы
ошибались. Мы просто несколько спутали масштаб опасности. Считали, что именно
Осинский главный в связке Осинский – Якобсон. А оказалось наоборот.
Дронго не успел ничего сказать. Он вдруг услышал за спиной
знакомый голос:
– Я вам не помешал?
Все разом обернулись. В дверях стояли Рамеш Асанти и еще два
незнакомца. У сопровождавших его людей в руках было оружие.
– Продолжайте свою увлекательную беседу, –
предложил Асанти. – Кажется, мы пришли как раз вовремя.
Глава 34
Дронго не стал поднимать свой «магнум». Он видел, что оба
пистолета направлены ему в грудь… Он медленно поднялся и бросил им свой
«магнум» к ногам, оставив, однако, пистолет Вуда у себя в кармане.
– Что вам нужно? – спросил он. – Вы всегда
появляетесь очень не вовремя, мистер Асанти.
– Нет, на этот раз вовремя, – спокойно сказал
Асанти. – Мы слышали все, что сказал мистер Вуд. Но, по-моему, он ошибается.
Ему мало того, что он пытался убить ни в чем не виновного композитора. И даже
вас, мистер Дронго.
Он говорил по-русски, и никто, кроме Дронго, его не понимал.
Тот показал ему на стул.
– Может, вы все-таки сядете?
– Конечно, – согласился Асанти. Взял третий стул и
уселся напротив. – Итак, кажется, мы почти все в сборе.
Дронго тоже опустился на стул. Оба телохранителя Асанти
стояли у дверей, не выпуская из рук оружия. Барбара села в кресло, стоявшее у
окна.
– Почему почти все? – спросил Дронго.
– Нет вашего друга из МОССАДа, – любезно пояснил
Асанти, – который охранял вас и помогал все время. Вот уж никогда не
думал, что и вы будете завербованы МОССАДом. Мне казалось, вы гарантированы от
подобной заразы.
– А я не был завербован, – зло парировал Дронго,
понявший, почему два последних дня он не видел Моше. Очевидно, его обнаружили
сотрудники Фонда. – Он меня просто охранял.
– Не нужно нас обманывать, – поморщился
Асанти, – все получилось так, как мы и думали. Сначала мы подбросили
информацию для ЦРУ о будущем агенте влияния – Джордже Осинском. Они, конечно,
сразу ухватились за эту идею, даже не заметив нашей подставки. Мистер Вуд
получает задание освободить из тюрьмы Альфреда Шварцмана и поручить ему убрать
Осинского, чтобы понять, какую именно игру мы ведем. Но чтобы держать Шварцмана
все время на поводке рядом с Осинским, мы приглашаем вас, мистер Дронго, чтобы
Шварцман, не дай бог, не сбежал.
Дальнейшее было уже просто. Благодаря этой интересной игре
мы вычислили всех. И Мартина, работавшего на МОССАД, и нашу очаровательную
миссис Уэлш, ставшую осведомителем ЦРУ. Единственное, чего мы не могли учесть,
что МОССАД подберется и к вам, мистер Дронго. Но израильская разведка оказалась
на высоте. Они сумели все вычислить благодаря Мартину, подслушавшему нашу беседу
с Якобсоном. Вот и все. Думаю, вы понимаете, что после того, как вы это
услышали, оставить вас в живых я просто не могу.
Тем более вас, мистер Дронго! Вы так много узнали
интересного о нашем Фонде. Признаюсь, я даже не думал, что такое возможно. Вы
были прекрасным игроком и хорошо провели игру. Остается только поблагодарить
всех вас за участие в этой игре.
– На каком языке он говорит? – спросил Вуд. –
На русском? Фонд финансируется русскими? – изумленно спросил он.
– Нет, мистер Вуд, – ответил ему по-английски сам
Асанти, – просто мы вспоминаем старых знакомых. А так как мы оба знаем
русский, нам легче на нем беседовать. Не бойтесь. Руки КГБ здесь нет, я уверяю
вас в этом.
Вуд молчал, глядя на Асанти. Барбара нервно повела плечами.
А Дронго, напротив, усмехнулся.
– Прежде чем меня убивать, подождите немного. Я ввел в
систему Интернет одну компьютерную программу, которая может сработать и
напечатать очень неприятную для вас информацию.
– Вы это уже говорили нашему другу Якобсону, –
напомнил с очаровательной улыбкой Рамеш Асанти, – мы все проверили. Ваша
программа изъята, можете за нее не беспокоиться. Она нам очень понравилась. У
нас работают превосходные операторы-программисты. Кроме того, все время мы
слушали ваши разговоры. Везде: в отелях, в машинах, на улицах. Наши специалисты
разработали специальные устройства, позволяющие давить шумовую способность
скэллеров. Поэтому мы все время держали вас на контроле. И даже знаем о вашей
беседе в «Ритце» с руководителем ШАБАКа, который специально прилетал в Париж.
– Хорошая работа, – признался Дронго, – я
никогда не слышал о таких приборах. Просто здорово. Но, может, вы все-таки
ответите мне на вопрос, зачем вам все это нужно? Или мистер Вуд говорил про ваш
тайный орден правду?
Асанти усмехнулся.
– А вы как думаете? Конечно, в мире полным-полно всяких
закрытых обществ и институтов. Другое дело, для чего они создаются. Некоторые
элитарные клубы создаются под разных аристократов или политиков. Некоторые под
гомосексуалистов и разного рода извращенцев. Мы создали наш Фонд под идею.
Благородную идею равенства вольных людей. Разве она не стоит вашего уважения?
– Я видел, какое равенство вы исповедуете, –
возразил Дронго, – нужно было послушать Якобсона, когда он говорил о
евреях.
– Правильно говорил, – улыбнулся Асанти, – они
ведь захватили весь мир. Об этом даже нельзя говорить. Это считается дурным
тоном. Но еврейский капитал определяет политику Америки, Франции, Англии. Слава
богу, их очень мало осталось в Германии. И нет в Японии, а то бы они и туда
проникли. Почему им можно иметь повсюду своих агентов влияния, а нам нельзя?
По-моему, это несправедливо.
– Так вы настоящий фашист, Асанти, – констатировал
Дронго. – Вам это никто не говорил?
