– Все это звучит прекрасно, – сказал он, вставая.
Обогнув стол, он встал перед ней.
Маделин была небольшого роста, поэтому всегда носила высокие каблуки. Но Алексей все равно был выше ее на голову. И он был такой широкоплечий, такой мужественный… Рядом с ним она чувствовала себя маленькой и хрупкой. Женственной. Но самое странное – ей нравилось это.
Заморгав, Маделин попыталась отогнать от себя эти мысли.
Наклонившись, она потянулась за сумочкой. И от этого движения приблизилась к нему – гораздо больше, чем ожидала. В комнате мгновенно накалился воздух.
Алексей смотрел на нее. Сначала – на ее лицо, затем – на губы. Напряжение между ними было реальным, физическим. Будто проволока, стягивавшая их, сильно натянулась. Натянулась до такой степени, что готова была лопнуть сию секунду, как показалось Маделин.
– Что-то еще? – спросила она.
Ей надо скрыться. Сейчас. Срочно.
И все же она хотела остаться. Хотела узнать, что произойдет дальше. Хотела увидеть, что случится после того, как лопнет проволока…
– Только это. – Слегка наклонившись, Алексей поцеловал ее в губы.
Маделин едва не задохнулась.
Она уже и забыла, что это значит – целоваться. Это был короткий поцелуй, но он заставил ее захотеть большего. Гораздо большего. Ей захотелось закричать от неутоленного желания, пульсировавшего в ней. Будто внутри ее всегда существовала безграничная потребность в сексе, но Маделин до сих пор не знала о ней.
Слегка покачнувшись, она отступила от Алексея, желая отойти подальше.
– Я думала, ты подождешь, пока я сама не проявлю инициативу, – сказала она, но в голосе ее совсем не слышалось обвинения, как она того хотела.
– Я жду, – сказал он с оттенком юмора в голосе, в котором стал четче звучать акцент. – Но это был всего лишь поцелуй…
Разве можно говорить об этом поцелуе – «всего лишь», когда он чуть не перевернул ее мир?
Алексей был таким соблазнительным! Но решимость Маделин покончить с прошлым совсем не означала того, что она прыгнет в постель к своему боссу.
Ей потребовались многие годы, чтобы вернуться к нормальному состоянию после краха предыдущих отношений. Маделин даже не могла устроиться на работу почти целый год – ведь имя ее приобрело скандальную известность.
В конце концов она устроилась на фирму, производившую фастфуд. Там никто не думал о ее поведении. Или, возможно, просто ничего о ней не слышали и не читали. Ей трудно было стартовать с нуля – ведь она окончила университет с отличием, получив желанную, но злополучную практику. По крайней мере, оказавшись на более низкой ступеньке общества, в совершенно незнакомой для нее индустрии, Маделин освободилась от высшего света.
Но если она вступит в отношения с Алексеем… это будет слишком глупо.
– Пожалуйста, не надо меня целовать. Мы встретились с тобой здесь ради работы, вот и все.
– Не надо целовать тебя потому, что я – твой босс, Маделин? Именно поэтому ты не хочешь моих поцелуев?
– В некотором отношении – да, – кивнула она.
– А в других отношениях?
– Ты – мой начальник, а не любовник.
– Я не возражаю против того, чтобы стать твоим любовником.
Маделин уставилась на стену за его спиной. Она не могла смотреть на Алексея, особенно тогда, когда он предлагал ей то, чего она так отчаянно хотела и против чего отчаянно боролась.
– Я знаю, – сказала она. – Но я работаю на тебя. И это дает тебе… Соотношение сил не совсем справедливое. Я все равно проиграю…
– Нет, я так не действую. Если у нас будет роман… Я буду твоим начальником в рабочее время и твоим любовником – во внерабочее. Когда я буду твоим любовником, я не буду твоим боссом.
– А когда ты будешь моим боссом, ты не будешь моим любовником?
– Я уже сказал тебе, что не смешиваю бизнес с удовольствием.
– Мне казалось, это я сказала. И имела в виду совсем другое.
Алексей пожал плечами:
– Если ты говоришь об отношениях – то да, я понимаю: будет проблематично отделить одно от другого. Но я не хочу никаких отношений ни с кем.
Большинство женщин расстроились бы, услышав эти слова, и Маделин понимала почему. Она была одной из таких женщин. Таких, которые думают – секс и любовь неразделимы…
Теперь она почувствовала облегчение. Алексей не лгал ей. Не сказал, будто хочет быть с ней, потому что она особенная. Не сказал ни слова о любви. Он хотел просто секса. Это было честно, по крайней мере.
– Вообще-то я тоже не хочу ни с кем устанавливать отношения, – сказала Маделин, нисколько не сомневаясь в своих словах.
– Ты хочешь меня, – сказал он, и это не был вопрос.
– Да. – Ей не надо было лгать. В этом не было нужды.
– И я хочу тебя.
Его темные глаза были горячими, напряженными. Алексей явно не хотел уговаривать, обольщать. Он не говорил ей нежных слов, не улыбался обольстительной улыбкой. Он не пытался успокоить ее и не предлагал ей выпить что-нибудь, чтобы перестать нервничать…
Сердце ее стучало так громко, что Алексей конечно же слышал его стук.
Сделав к нему шаг, она сразу все поняла. Поняла, что сделала это, а именно – сказала «да».
И в ту же секунду он овладел ее ртом. Его губы и язык были настойчивыми, его тело – твердым и горячим. Маделин прижалась к нему – и ощутила его возбуждение. В ответ она почувствовала влагу, возникшую между ног, и груди ее отвердели в жажде ласки.
Это было честно. Его реакция не могла быть фальшивой, ее невозможно было скрыть. Алексей не старался приукрасить свой отклик, зажигая свечи и накидывая красный платок поверх светильника. Это не был тщательно спланированный план обольщения. Это было желание. И такого желания Маделин не испытывала никогда. Оно не имело отношения к чувствам. Оно не касалось никаких эмоций, или любви, или потребности в чем-либо или ком-либо, чтобы заполнить пустоту в сердце.
Желание возникло сейчас, и оно было реальным. И это была единственная вещь, которая сейчас имела значение.
Стон, сорвавшийся с его губ, когда он дразнил ее своим влажным языком, выражал неподдельное сексуальное желание. И это было то, чего она жаждала.
Маделин хотела физической связи с Алексеем. Да, он ее босс, но больше в нем не было никакого сходства с Уильямом Кэллаханом.
Между ней и Алексеем не было никакой лжи. Никаких обещаний. Не было ничего, кроме желания.
Маделин положила руки ему на грудь. Он был идеально сложен. Твердые рельефные мускулы, широкие плечи. И теперь она могла всецело наслаждаться им. Это желание было настолько велико, что Маделин задрожала от вожделения.
