– Вижу, вы начали замерзать.
– Похоже на то. – Лиз не могла признаться, что заставило ее содрогнуться.
– Остановитесь. – Встав перед ней, он поднял и запахнул лацканы ее пальто. – Вот. Теперь вы не простудитесь.
– Вы так заботитесь обо всех своих секретаршах?
– Только о тех, которых я целовал. Кстати, – добавил он, проводя кончиком пальца по ее носу, – этот список очень короткий.
– Рада это слышать.
Лиз снова почти поверила, что она для него особенная. Тогда она решила задать вопрос, который не давал ей покоя с того момента, как Чарльз подошел к ней на стадионе.
– За какое предложение поблагодарила вас Лианна?
– Я сказал Вану и Дагу, что дам недостающие средства на строительство нового стадиона в Гилморе.
– Но это же…
Лиз была ошеломлена. Сбор средств начался совсем недавно. Она слышала, что нужна огромная сумма. Чарльз пожал плечами:
– Чего не сделаешь ради хороших отношений с людьми.
Для человека, который искал публичного одобрения, он выглядел слишком смущенным.
– Я приятно поражена.
На несколько секунд его длинные ресницы опустились. Когда он снова на нее посмотрел, его взгляд был полон тепла и благодарности.
– Спасибо, Элизабет. Ваше одобрение много для меня значит.
Он говорил искренне, и в защитной стене, которой она окружила свое сердце, образовалась трещина.
Она потянулась к нему и коснулась его руки, лежащей на лацкане ее пальто. Он перевернул ладонь и переплел ее пальцы со своими.
– Вам нужно везти Эндрю домой? – спросил Чарльз.
Она покачала головой:
– У него свидание с Викторией. Почему вы спрашиваете?
На его лице появилась осторожная улыбка.
– Вы не хотели бы попробовать хороший мартини? Я предлагаю только напиток, – поспешно добавил он. – Ничего больше.
По ее телу разлилось тепло.
– С удовольствием.
Лиз с восхищением огляделась по сторонам. Жилище Чарльза было произведением дизайнерского искусства. В интерьере неотштукатуренная кирпичная кладка стен сочеталась с твердой древесиной и гранитом. Из окон от пола до потолка было видно темное вечернее небо. В них, словно в огромных зеркалах, отражалась меблировка.
Чарльз проводил ее в похожее на пещеру помещение с огромным секционным диваном и газовым камином. Он нажал на кнопку в стене, и в камине загорелся огонь.
– Невероятно.
Лиз была слишком ошеломлена, чтобы сказать что-то еще. Ее таунхаус с двумя спальнями по сравнению с этим пентхаусом жалкая дыра.
Однако, несмотря на роскошную обстановку, жилище Чарльза казалось пустым. Как и в его кабинете, здесь не было ни фотографий, ни книг, ни сувениров, привезенных из поездок. На каминной полке стояла картина. Наверняка чей-то подарок, но Чарльз даже не удосужился повесить ее на стену. Если он отсюда уедет, забрав только одежду, ничто не будет о нем напоминать. Эта мысль немного омрачила ее настроение.
– Алкоголь я храню на кухне, – сказал Чарльз.
Завернув за угол, они оказались на кухне, которая была в два раза больше, чем ее собственная.
– Здесь мы с Эндрю точно не натыкались бы друг на друга, – пошутила Лиз и тут же поняла, как двусмысленно это прозвучало.
Но если Чарльз и услышал в ее словах какой-то намек, то не подал виду. Он заглядывал в духовку.
– Картофельная запеканка с мясом, – сообщил он, закрывая дверцу. – У меня такое ощущение, будто моя домработница ничего не умеет готовить, кроме рубленого мяса. – Подойдя к огромной стойке, он достал из шкафчика под ней два стакана и сосуд для приготовления коктейлей. – Когда дизайнер обустраивал это место, он, наверное, думал о баскетболистах. Жаль, что средний рост в Нью-Гэмпшире не шесть футов семь дюймов. Теперь позвольте вам напомнить, что для приготовления хорошего мартини нужен мастер.
Лиз посмотрела на бутылку джина на стойке и нисколько не удивилась, прочитав название известной дорогой марки.
– Вы мастер?
– Пока нет, – ответил Чарльз с невозмутимым видом. – Но я достаточно много практикуюсь и приближаюсь к этому. Первое правило касается смешивания.
– Позвольте угадаю. Нужно взбалтывать, а не смешивать.
Лиз удивилась, услышав дрожащие нотки в своем голосе. Это так на нее не похоже.
– Ни за что. – Его глаза расширились, как будто она сказала что-то кощунственное. – Взбалтывание портит джин.
– О, – ответила Лиз, – нам это не подходит.
– Не подходит. На самом деле я имел в виду соотношение джина и вермута. Это самое главное. Вермут должен подчеркивать вкус джина, а не перебивать его.
Обхватив рукой подбородок, Лиз с интересом наблюдала за тем, как он наливает два вида алкоголя в сосуд для смешивания.
– Я понятия не имела, что смешивание напитков такая сложная наука.
– Теперь вы это знаете. – Он наполнил стаканы коктейлем, затем положил в каждый из них по оливке, наколотой на зубочистку, и протянул один ей: – Пробуйте.
Лиз сделала глоток, и во рту у нее словно вспыхнул огонь.
– Ну как вам?
– Отлично, – ответила она, отпив еще немного коктейля. – Тот мартини, что готовят в «Махоуни», не идет ни в какое сравнение с этим.
– Я же вам говорил.
Он ослепительно улыбнулся, и внутри у нее все затрепетало.
Напомнив себе, что приехала сюда только ради коктейля, Лиз прошла со стаканом в похожую на пещеру гостиную. В камине потрескивал огонь. Встав перед ним, она уставилась на картину на полке.
– О чем вы думаете? – спросил подошедший к ней сзади Чарльз.
– Вы когда-нибудь замечали, что окружение человека может многое о нем сказать? – спросила она. – Интерьер его жилища, произведения искусства, его личные вещи.
– Конечно.
– Я не вижу в этой комнате никаких предметов, характеризующих личность хозяина. Она великолепна, но выглядит как на странице журнала, посвященного дизайну интерьера. Я нигде не вижу следов вашего присутствия.
– Намекаете на то, что я что-то скрываю?
Лиз пожала плечами, не уверенная в том, что имела в виду. Она знала только то, что в этой комнате ей грустно. Несмотря на роскошную обстановку.
– А вы что-то скрываете? – спросила она.
– Нет. Просто предпочитаю путешествовать налегке. Нет смысла таскать с собой кучу вещей.
Если не планируешь остаться. Это разумный подход, но у Лиз было такое чувство, что причина кроется гораздо глубже. В конце концов, этот человек вырос в отелях.
