– Я знаю.
– Поверь мне. Твоя мама потрясающая. Моим родителям было на меня плевать.
Пальцы Лиз сжались в кулак, и она прижала его к губам. Чарльз решил сам поговорить с Эндрю. Что его заставило это сделать?
Ее охватило пугающее сильное чувство, которое она совсем не хотела испытывать.
Зажмурившись, она загнала его в глубь себя, прежде чем громко захлопнуть дверь и притворно весело крикнуть:
– Я дома!
– Привет, мам! – раздалось в ответ.
Изобразив на лице улыбку, Лиз прошла в гостиную.
– Чарльз, что ты здесь делаешь?
– Разговариваю с Эндрю, – ответил он.
– О чем? – спросила она. Чарльз и ее сын заговорщически переглянулись.
– Мистер Бишоп пришел, чтобы убедиться, что я справляюсь с матанализом и мне больше не нужен репетитор.
– Как мило с его стороны. – Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы притвориться, будто она в это поверила, и кивнуть. – Не возражаешь, если я поговорю с мистером Бишопом наедине?
– Нет. – Эндрю поднялся с дивана. – Увидимся позже, мистер Бишоп.
К удивлению Лиз, Чарльз протянул ему руку:
– Рад, что мы с тобой во всем разобрались, Эндрю.
– Я тоже. – Взяв с кофейного столика свой мобильный телефон, юноша пошел наверх.
Когда захлопнулась дверь его комнаты, Лиз открыла рот, чтобы в очередной раз поблагодарить Чарльза, но тот перебил ее.
– Как много ты услышала? – спросил он, подходя к ней.
– Достаточно, чтобы понять, что вы говорили не о матанализе.
– Я хотел уладить разногласия с твоим сыном, – он прокашлялся, – поскольку я стал причиной вашего конфликта.
– Тебе не следовало сюда приходить.
– Я этого захотел.
– Все равно не следовало.
– Ты расстроена. – Не обращая внимания на ее сложенные на груди руки, он приподнял ее подбородок. – Почему?
– Потому что я не нуждаюсь в том, чтобы ты прибегал мне на помощь после моей ссоры с сыном. – Она резко отстранилась. – Я могу сама с этим справиться.
Тихий голосок внутри ее спросил, почему она упрямится, хотя до сих пор принимала помощь Чарльза. Она боялась ответить. Боялась признать правду.
– Я в этом не сомневаюсь, – ответил он. – Но я не люблю уезжать, оставляя незаконченные дела.
– Значит, вот что я для тебя? Незаконченное дело?
Когда он проводил тыльной стороной ладони по ее щеке, она прочитала в его глазах сожаление. Он долго всматривался в ее лицо, и сожаление уступило место новой эмоции. Лиз не могла ее назвать. Точнее, боялась, потому что, когда она ее увидела, ее сердце бешено заколотилось. В какой-то момент ей показалось, что Чарльз собирается что-то ей сказать, но он промолчал.
Затем он, нахмурившись, еще раз погладил ее по щеке, сказал «До свидания, Элизабет» и ушел.
Чарльз уставился на бейсбольный мяч, лежащий на столе. Все в этой квартире, даже этот мяч, напоминало ему о самом невероятном вечере в его жизни.
В тот вечер он впервые поделился с кем-то своими детскими переживаниями.
Он до сих пор не мог понять, что заставило его открыть свою душу. Будучи бизнесменом, от твердо знал, что не следует ни с кем делиться личной информацией, но в Элизабет было что-то такое, что заставляло его совершать не свойственные ему поступки.
Вздохнув, он взял со стола документы, касающиеся экологической политики компании, и улыбнулся, вспомнив, как легко и уверенно Элизабет называла факты и цифры на встрече в Конкорде. Он пропал в тот момент, когда она отчитывала его после этого, словно провинившегося подростка.
Его сердце замерло.
Он действительно пропащий человек? Это возможно? Перед его внутренним взором возник образ Элизабет. Он вспомнил, как ее карие глаза сверкали от ярости и темнели от желания. Как они смотрели на него с нежностью и пониманием.
Его грудь словно сдавило железным обручем. Он наконец понял, почему мысли о предстоящем отъезде не приносят ему радости. Он не хочет оставлять Элизабет.
Не хочет ее потерять.
Новое чувство, которое много дней не давало ему покоя, наконец обрело название. Оно прочно обосновалось в его сердце, дав ему уверенность, которой он никогда раньше не испытывал.
Ему нужна Элизабет. Он хочет посещать вместе с ней школьные матчи, есть домашнюю еду и помогать Эндрю с математикой.
Он не хочет уезжать из Гилмора, потому что любит свою секретаршу.
Следующим утром Лиз отчаянно пыталась убедить себя в том, что вчера ничего не произошло. Что Чарльз не приезжал к ней домой и не разговаривал с Эндрю. Но, как она ни старалась, ей не удавалось забыть выражение лица Чарльза перед его уходом, и это ее беспокоило. Ей хотелось забыться, уйдя с головой в работу на следующие несколько недель.
– Доброе утро, Элизабет.
Подняв глаза, она увидела стоящего перед ней Чарльза. Его лицо озаряла радостная улыбка, какой она не видела у него раньше. В его взгляде читались уверенность и обещание.
Не дожидаясь ее ответа, он заключил ее в объятия и поцеловал.
Это был глубокий, страстный поцелуй, который мгновенно вызвал внутри ее трепет желания.
– Что, если я скажу тебе, что решил не продавать «Бишоп Пейпер»? – спросил он.
– Я не понимаю…
Улыбаясь, он убрал волосы с ее щеки:
– Я решил остаться в Гилморе.
Он хочет остаться? Лиз не могла поверить своим ушам. Она была уверена, что скоро он навсегда исчезнет из ее жизни.
– Но…
Чарльз прижал указательный палец к ее губам:
– Вчера вечером я долго копался в себе. Поначалу я никак не мог понять, почему эта сделка, в отличие от предыдущих, не приносит мне удовлетворения. Теперь я знаю причину. – Взяв в ладони ее лицо, он заглянул ей в глаза. – Последний месяц был самым удивительным в моей жизни. Я впервые понял, что значит быть частью чего-то. Что значит ощущать себя «своим». Я не хочу все это терять.
У Лиз закружилась голова.
– И поэтому ты хочешь остаться в Гилморе.
– Да. Точнее, я хочу остаться с тобой, – ответил он с улыбкой. – Именно это я понял вчера вечером. Все хорошие воспоминания об этом месте связаны у меня с тобой. Я люблю тебя, Элизабет.
Внутри у Лиз все замерло. Ей следовало испытывать восторг. Разве она не этого хотела? Тогда почему она не рада? Почему ей кажется, что стены начинают смыкаться и вот-вот ее сдавят?
Высвободившись из его рук, она пошла в другой конец помещения, чтобы прояснить мысли. Чарльз последовал за ней:
– Элизабет? Что-то не так?
