«Мне снится пуританский небосвод,
Скупые одинокие созвездья,
Как будто Эмерсон на небосвод
Взирает из холодного Конкорда,
А в наших землях преизбыток звезд.
И человека преизбыток. Столько
Династий насекомых и пернатых,
Звездистых ягуаров, гибких змей,
Растущих и сливающихся веток,
Листвы и кофе, капель и песка,
Давящих с каждым утром, усложняя
Свой тонкий и бесцельный лабиринт!
А вдруг любой примятый муравей
Неповторим перед Творцом, избравшим
Его для воплощенья скрупулезных
Законов, движущих весь этот мир?
А если нет, тогда и мирозданье —
Сплошной изъян и тягостный хаос.
Все зеркала воды и полировки,
Все зеркала неистощимых снов,
Кораллы, мхи, жемчужницы и рыбы,
Маршруты черепахи сквозь века
И светляки лишь одного заката,
Все поколения араукарий,
Точеный шрифт, который не сотрет
Ночь со страницы, – все без исключенья
Отдельны и загадочны, как я,
Их тут смешавший. Не решусь изъять
Из мира ни Калигулу, ни лепру».
Хорхе Луис Борхес.
«О множественности вещей».
Из книги «Золото Тигров»,
перевод Б. Дубин
Глава 1
Его нашли в Италии. Он точно знал, что его не могут и не
должны найти. Его итальянского адреса и номера телефона не знал никто. Или
почти никто, если не считать Эдгара Вейдеманиса и Леонида Кружкова, так часто и
много помогавших ему в Москве. Но существовал еще и третий человек, который не
только знал, где и как можно найти Дронго, но был осведомлен и о его семейной
жизни, чего тоже не должен был знать никто. Или почти никто.
– Извини, что решил тебя побеспокоить, – услышал
Дронго знакомый голос и нахмурился, понимая, что лишь абсолютно невероятные
события могли заставить этого человека позвонить.
– Что-нибудь случилось? – спросил он, кажется,
нормальным голосом, стараясь не выдавать своего беспокойства.
– Думаю, что ты догадался. Я хотел бы с тобой срочно
встретиться. Как быстро мы можем это сделать?
– Вы же знаете, что я ненавижу летать, – в сердцах
пробормотал Дронго. – Мне придется поехать в Рим, взять билет на первый же
рейс в Москву, а перед этим еще объяснить Джил, почему я решил так неожиданно
оставить ее и детей. Мне будет трудно объяснить почему. Вы не могли бы мне
подсказать?
– Не притворяйся. Ты все прекрасно понял, –
отозвался собеседник, – если я звоню, значит, дело того стоит. И, думаю,
ты понимаешь, что оно безотлагательное. Кстати, летать в Москву тебе пока не
надо. Я забыл сообщить, что говорю с тобой из Рима. Так что тебе нужно только
сесть за руль автомобиля и приехать в столицу Италии. Кажется, от вашего дома
она не так далеко. Хотя я забыл, что ты не любишь ездить за рулем. Прямо скажу,
никудышный из тебя Джеймс Бонд.
– Я это знаю, – согласился Дронго и почувствовал,
что настроение у него окончательно испортилось. Неужели все так плохо, что его
собеседнику пришлось самому прилететь в Рим?
– Между прочим, я завязал, – попробовал пошутить
Дронго, – и дал себе слово никогда не встречаться с официальными
представителями разведслужб.
– Тогда считай, что я прилетел как твой друг. Ты можешь
уделить один час своего драгоценного времени другу?
– Если бы только час, – вздохнул Дронго.
– Ты что-то сказал? – поинтересовался человек на
другом конце провода.
– Вам послышалось. Куда мне приехать?
– Отель «Тициано». Это на корсо Витторио Эммануэле.
– Знаю. Не доезжая до Ватикана. Буду через два часа.
Кстати, там рядом, у моста, есть неплохой ресторан. Мы можем туда сходить. Как
вы относитесь к итальянской кухне?
– Ты заранее хочешь вычислить, есть ли у меня время на
разговор с тобой? – понял собеседник. – Ресторан – это нормально.
Время у меня есть. Хотя и не так много. Буду ждать тебя в отеле.
– Последний вопрос. Вы один? Или…
– Или. Но можешь не комплексовать. Моего спутника ты
хорошо знаешь. И он тебя знает. Вы вместе работали… Между прочим, можешь
потребовать двойной гонорар.
– Понятно, – пробормотал Дронго, – вы просто
держите меня за горло. Чтобы уважать себя, я должен зарабатывать деньги и не
сидеть на шее Джил. И вы умело пользуетесь этим обстоятельством. А если я
сейчас положу трубку и никуда не приеду?
– Я буду очень разочарован и сегодня же улечу обратно в
Москву. Но это не самый худший вариант.
– А какой самый худший?
– Если приедешь, услышишь от меня, почему тебя так
срочно ищут, но если и после этого не полетишь в Москву, тогда и я уже не смогу
улететь обратно. Либо с тобой, либо мы оба остаемся в Италии. И мой спутник
тоже, хотя подозреваю, его это не очень обрадует.
– То есть мне лучше не приезжать?
– Нет, лучше все же приехать. Встречаемся через два
часа в отеле «Тициано». Или «Тициан», так правильнее по-русски.
Дронго убрал телефонный аппарат. Если его собеседник решился
на такой перелет, значит, его погнала сюда чрезвычайная необходимость. К тому
же он тяжело передвигается, пользуясь палочкой. Интересно, о каком спутнике он
говорил? Все равно придется ехать в Рим. И нужно будет попросить водителя Джил,
чтобы отвез его в тот самый отель. Так, кажется, он уже начал сходить с ума –
забыл, что в такие дела нельзя вмешивать посторонних. Правильно сделать так:
вызвать такси, доехать до центра Рима, там пересесть в другое такси – и уже на
нем подъехать к отелю «Тициан». А еще лучше поменять машину два раза. В таком
случае водитель Джил не получит случайную пулю в живот, когда решат проверить,
каким образом Дронго приехал в Рим. И никто не явится сюда, чтобы уточнить,
рассказывал ли водитель кому-нибудь о том, куда именно он возил мужа хозяйки.
Методы спецслужб не изменятся даже еще через тысячу лет.
Работая с ними, всегда нужно быть готовым к предательству, неожиданной смене
ролей, различным непредвиденным обстоятельствам. Нельзя расслабляться ни на
минуту. Хотя все может оказаться гораздо прозаичнее, чем они думают. Возможно,
позвонивший прилетел вместе с обычным «исполнителем» или «чистильщиком», как их
называют. Или даже с «ликвидатором» – одним из тех внимательных и аккуратных
ребят, многие из которых после девяносто первого года остались без дела и
потому перешли работать на мафию. В девяностые годы их выстрелы звучали по
всему миру – не только в России и странах СНГ. Сколько их, таких умелых парней,
осталось в Чехословакии, ГДР, Югославии! Странно, что ни одного из этих
государств не осталось на карте мира. Победители стерли их с политической карты
мира, как ненужные воспоминания прошлого. А побежденные начали мстить
победителям. Все логично и правильно, как и должно быть.
