Глава 9
Их все-таки нашли. Сам Мукан Бадыров пришел за ними в
ресторан, чтобы передать Дронго извинения Решетилова, который заверил, что не
хотел оскорбить эксперта, и попросил его вернуться. Дронго понимал, что генерал
волнуется, ведь по существу он отвечает за жизни миллионов людей, которые могут
подвергнуться невероятной атаке. Но и прощать его выпады ему не хотелось.
Поэтому он предложил Бадырову присоединиться к ним, спокойно позавтракал и лишь
затем вернулся в управление ФСБ.
Решетилов сидел за столом красный от повышенного давления.
Когда Дронго вошел в комнату, генерал поднялся и негромко буркнул, что сожалеет
о случившемся. Дронго решил, что не стоит усугублять конфликт, и согласно
кивнул.
– Мы уже начали работу по всем вашим пунктам, –
сообщил Михалев. Ему было приятно, что этот эксперт поставил на место
зарвавшегося генерала из Москвы. – Сейчас руководство погранотряда
проверяет, каким образом этот груз мог попасть на территорию нашей области.
Совместно с группой Бадырова будет проведена комплексная проверка самолетов
всех авиарейсов и железнодорожных вагонов.
– А мы проверим, как эти погибшие оказались снова в
нашей стране, – добавил Кенжетаев.
– Насчет того, кто мог выдать тайну хранилища, пока
ничего не известно, – добавил Михалев. – Ну вот, кажется, все.
– Нет, не все, – упрямо возразил Дронго.
В комнату вошел Пьеро и сел на стул у стены.
– Подполковник Бадыров сообщил мне, что шведская фирма
«ЭСИ-АТОМ» разработала новые контейнеры для перевозки радиоактивных
материалов, – сказал Дронго. – Нужно связаться с ними и узнать, не
получали ли они в течение последних нескольких месяцев заказ на такие
контейнеры. Они ведь должны производить их под строгим контролем МАГАТЭ, агентства
по атомной энергии.
– Только этого не хватало! – вырвалось у
Решетилова.
– Ни в коем случае, – поддержал его
Кенжетаев. – Это означает рассказать всем о том, что у нас случилось.
Представляете, какой разразится скандал? Мне даже не хочется об этом думать. Их
инспекторы должны были проверять хранилища с отходами ядерного топлива. Если
выяснится, что мы столько лет не сообщали им об этом хранилище… Нет, этого
нельзя делать.
– Тогда давайте продолжать обманывать весь мир, –
разозлился Дронго. – Расскажем всем, что из вашего болота украли пару
ящериц и лягушек, которые там не водятся. Скажем всем, что ничего страшного не
произошло. И будем ждать, когда где-то взорвется эта «грязная бомба». А потом
будем оправдываться, объясняя всему миру, что нас не так поняли. Вы этого
хотите? Вы не понимаете, что нам нужно задействовать все международные
организации, отказаться от глупых штампов насчет ЦРУ и МАГАТЭ, а не ждать,
когда террористы устроят свой фейерверк?
– У меня нет полномочий на такие действия, –
твердо заявил Кенжетаев, – и не нужно считать себя единственным спасителем
человечества.
– Я предлагаю вам разделить со мной эту почетную
миссию, – парировал Дронго.
– Какой у вас плохой характер, – вмешался
Решетилов. – Вот теперь вы скандалите с нашим казахстанским коллегой.
– Неужели вы не понимаете, что происходит? –
возмутился Дронго. – Ваши эксперты настаивают, что в любой момент эта
бомба может сработать. В любой момент похищенные два месяца назад ядерные
отходы могут быть переработаны в небольшую бомбу. В одну или в две, и
террористы устроят апокалипсис. И вы считаете, что мы должны искать их, не
предупреждая никого об опасности? Думаете, это наиболее правильная позиция?
– Мы офицеры, – напомнил Кенжетаев, – и у нас
есть свои руководители. Без согласования с ними мы не можем ничего
предпринимать. У нас такой порядок. Я думал, вы нас понимаете.
– Тогда нужно говорить с теми, кто решает эти
вопросы, – заявил Дронго, – и немедленно. Положение настолько
опасное, что силами одной или двух стран мы уже не обойдемся. Против нас
действуют не террористы-одиночки. Эта мощная, отлично финансируемая и хорошо
подобранная международная группа. А мы пока только идем по их следам.
Михалев, сидящий во главе стола, согласно кивнул.
– Мне кажется, что в рассуждениях нашего эксперта есть
здравый смысл. Из Павлодара звонил академик Селихов. Он считает, что украденные
отходы были очень токсичными, гораздо более опасными, чем нынешние, учитывая
несовершенство технологий шестидесятых годов, – сообщил генерал. – А
еще мне только что звонили из нашего научного городка. Уровень радиации в той
самой лаборатории выше нормального фона в несколько десятков раз.
В этот момент раздался еще один телефонный звонок. Михалев,
недовольно взглянув на аппарат, поднял трубку.
– Это вас, Юрий Васильевич, – позвал он
Решетилова.
Тот подошел к телефону.
– Слушаю. Да, я все понял. В какой больнице? Пусть
установят пост и никого к нему не пускают. Да, да, я все понимаю. – Он
положил трубку, недовольно обвел взглядом всех присутствующих и рассказал: –
Они вошли в квартиру сестры Адабашева. Там никого не оказалось. Ее брат уже
целый месяц лежит в больнице на Каширке. Там онкологическая больница, –
почему-то добавил он. И, не выдержав, выругался: – Сукин сын! Сначала помогает
террористам, а потом ложится в нашу больницу, чтобы его вылечили.
– Зачем он поехал в Москву? – спросил
Дронго. – Это ведь срывает всю операцию. Если цель террористов – Москва,
то он не должен там появляться ни при каких обстоятельствах. Почему он туда
поехал? Мы ведь считали, что южное направление в Казахстане было отвлекающим
маневром, поэтому они и выслали туда всех зараженных.
– Он лежит в больнице, – упрямо повторил
Решетилов. – Когда они понимают, что могут умереть, то сразу забывают обо
всем на свете.
– Уехать в Москву, чтобы там умереть? – Дронго
покачал головой. – Я думаю, нужно с ним встретиться.
– Поэтому там и поставили охрану, – победно
вскинул голову Решетилов. Наконец-то эксперт хоть в чем-то признал его правоту.
– Наши пограничники уверены, что груз не проходил через
таможню и пограничные посты, – сообщил Михалев, – иначе они обратили
бы внимание на эти бочки. Такого груза просто не было.
– Значит, его ввезли нелегально, – предположил
Дронго, – и не по железной дороге, а на том самом исчезнувшем грузовике.
Вполне вероятно, что его нужно искать не в Казахстане, а в вашей области.
– По железной дороге они могли провезти груз через три
станции, – объяснил Михалев, – с юга через Семипалатинск в наш
Веселоярск. Непосредственно из Павлодара через Кулунду и могли ввезти с запада
через Карасук, но это наименее вероятный путь.
– Почему? – не понял Кенжетаев.
– Эта дорога из Омской области. Она проходит через вашу
территорию, срезая угол. Но там на вашей стороне нет крупных станций.
– Они могли отправиться на север и там перегрузить
контейнеры в вагоны, чтобы сбить все следы, – предположил Дронго. –
Психологически это оправдано. Они понимают, что составы, следующие из Омской
области, будут проверять не так тщательно, как остальные. На вашем месте я
проверил бы в первую очередь именно это направление.
