– Не нужно так переживать. – Дронго отыскал
глазами кнопку вызова медицинской сестры и нажал на нее. Когда вбежала
медицинская сестра, он показал на больного. – Кажется, ему совсем плохо.
Сделайте ему укол.
– Уходите, – замахала на них пожилая
женщина. – Уходите отсюда. Довели человека…
Дронго и Решетилов вышли из палаты. За дверью их ожидал
Набиуллин. Увидев генерала, он вытянулся перед ним.
– Капитан Набиуллин, – отчеканил Решетилов, –
возвращайтесь в управление и доложите, что я отстранил вас от этого дела. Вы не
умеете разговаривать с людьми. Все ясно?
– Так точно. Но я…
– Выполнять! – Решетилов повернулся к нему
спиной. – Здорово, – обратился он к Дронго. – Все выяснили так
быстро и четко. Хорошо, что вы вспомнили о семье его сестры. Это на него
подействовало сильнее всего.
Дронго тяжело вздохнул. Каждый такой разговор отнимает много
сил. Было ясно, что несчастный преподаватель, решивший самостоятельно провести
расследование, обречен. И Шерлока Холмса из него явно не получилось. Дронго
посмотрел в конец коридора и увидел знакомую фигуру Пьеро. Тот так спокойно
сидел на подоконнике, словно давно привык ожидать своего напарника в этой
больнице. Дронго подошел к нему.
– Зачем вы сюда приехали? – удивленно спросил
он. – Мы никуда не сбежим. Отсюда заедем в другую больницу, а потом в ФСБ.
– У меня есть приказ моего руководства быть постоянно с
вами, – улыбнулся Пьеро. – И в счастье, и в горе, как раньше говорили
при венчании, богатым и бедным, на земле и на воде мы должны быть вместе…
– Боитесь, что я могу узнать какие-то ваши
тайны? – разозлился Дронго.
Пьеро скучающе посмотрел на него.
– Я ничего не боюсь, – спокойным голосом ответил
он, – мне приказали, и я буду с вами.
– Что вы себе позволяете? – спросил Решетилов,
подходя ближе. Пьеро соскочил с подоконника, вытянулся перед генералом. –
Возвращайтесь в управление.
– Нет, Юрий Васильевич, – улыбнулся Пьеро, –
я должен быть рядом с экспертом. Такая у меня задача от моего руководства.
– Вы разве не из нашего ведомства?
– Из Ясенева, – пояснил Пьеро.
– Ясно. – Генерал нахмурился. – Поедете с
нами, – приказал он. – У нас в машине есть свободное место. –
Затем повернулся к Дронго: – Надеюсь, он не будет вам надоедать.
– У нас еще один больной, – напомнил
Дронго. – Нужно найти этого Сургутского. И немедленно. Если он тоже в
больнице, значит, мы должны отправиться к нему. И как можно быстрее.
– Сейчас найдем, – пообещал генерал, вытаскивая
мобильный телефон.
Глава 11
По дороге в другую больницу Дронго подумал, что Решетилов
имеет ряд положительных качеств, которые явно помогли ему в продвижении по
службе. Дисциплинирован, настойчив, энергичен. Вцепившись в проблему, не
успокаивается, пока не получает конкретного результата. Несколько хамский
характер – это результат его воспитания, но, очевидно, он проявил себя ценным
работником, умеющим решать проблемы, стоящие перед их ведомством.
На этот раз они направлялись в знаменитую больницу на улице
Грановского, где раньше лечили исключительно высокопоставленных государственных
служащих и членов Политбюро. Находилась она рядом с домом, в котором тоже жили
многие выдающиеся люди, в том числе прославленные маршалы. А сейчас, по
полученным сведениям, именно туда госпитализировали семидесятилетнего
профессора Сургутского.
В центре они попали в автомобильную пробку. Решетилов
поминутно доставал мобильный телефон, связываясь со своими сотрудниками.
– Скоро по Москве ездить будет совсем
невозможно, – раздраженно жаловался он им, – повсюду эти дурацкие
пробки. Вадим, включи мигалку, – обратился генерал к водителю, –
может, с ее помощью сумеем быстро проскочить.
– Нет, Юрий Васильевич, – виновато ответил
тот, – я уже пытался. Тут все забито. Пока впереди машины не пройдут, нам
отсюда не выехать. Извините…
Решетилов в очередной раз достал телефон, набрав номер,
сразу спросил, явно продолжая предыдущий разговор:
– У него есть семья?
– Есть, – сообщил ему собеседник. – Сын
Аркадий Николаевич Сургутский, сорок три года, кандидат наук. Работал в системе
Внешторга за рубежом. В настоящее время работает в представительстве шведской
компании «ИКЕА». Несколько дней назад был в Стокгольме. Разведен. От первого
брака у него восьмилетний сын. Во втором браке детей нет. У самого профессора
Сургутского супруга умерла четыре года назад. Долго и тяжело болела. В настоящее
время он проживает в их квартире на улице Тимура Фрунзе вдвоем с дочерью.
Генерал коротко пересказал это сообщение Дронго и продолжил
телефонный разговор:
– Понятно… Сургутский – специалист по ядерным
проблемам? Он был засекречен?
– Не был. Он занимается химической физикой. Очень
известный специалист. Его труды печатались в Америке, Англии, Швейцарии.
Преподает. Мы все проверили. Он действительно был учителем Адабашева.
– Распечатка его телефонных разговоров уже есть?
– Сейчас должны подвезти. Все разговоры за последние
три месяца. И с домашнего телефона, и с двух мобильных – его и дочери. Нет
сомнений, они знакомы с Адабашевым.
– Сургутский бывал в Пакистане? – поинтересовался
Решетилов.
– Никогда не был. Последний раз был на конгрессе в
Лозанне два года назад. До этого – на научных форумах и симпозиумах в Монреале
и Хьюстоне. Сейчас мы проверяем, был ли там в это время Ахмед Парвиз.
– Быстрее проверяйте, – потребовал генерал, –
что еще?
– Мы уже начали операцию по внедрению в их квартиру.
Через пятнадцать минут дочь Сургутского вызовут к отцу в больницу, и мы туда
войдем. Установим микрофоны, проведем предварительный обыск.
– Совсем не обязательно, что он непорядочный
человек, – вставил Дронго. – Может, его попросил об услуге коллега,
он и позвонил своему ученику…
– Все может быть, – согласился Решетилов,
повернувшись к нему. – Но мы обязаны проверить. Что у нас нового по поводу
этого хранилища? – спросил он у своего сотрудника.
– Пока проверяем, – ответил тот. – Поднимаем
документы шестидесятых годов. Очень многих уже нет в живых, товарищ генерал.
– У нас нет времени, – напомнил Решетилов, –
ищите быстрее. Нам нужно выйти на конкретных людей уже сегодня к вечеру.
Подключите сотрудников других отделов. С нами приехали двое из группы Бадырова.
Используйте их наработки.
– Казахи уже здесь, – сообщил офицер, – мы
начали с ними работу.
Решетилов убрал аппарат и, не выдержав, заорал на водителя:
– Ну, сделай же что-нибудь! Иначе мы простоим в этих
пробках до вечера.
