А Анабель…
Нахмурившись, Алекс вспомнил вопрос Либби о том, обсуждал ли он когда-либо с сестрой события той трагической ночи. На протяжении последних двадцати лет он тщательно скрывал эти мысли, живя под невыносимым гнетом чувства вины. Но последнее время понимание того, что у него не хватает смелости посмотреть в глаза сестры, начало сводить его с ума. Самым невыносимым было то, что он осознал: избегая разговора с ней, он причиняет ей еще большую боль.
Внимание Алекса привлекла надпись на мониторе, за которой наблюдал менеджер их команды. Он узнал номер машины и номер трека. И увидел на экране аварию. Алекс вздрогнул. Конечно, никто не желает повторения несчастного случая.
Алекс пожал плечами и сразу почувствовал, как тянущая боль в плече появилась снова. Попытавшись скрыть гримасу боли, он осмотрелся. Никто ничего не заметил. Взявшись за сустав, он повертел плечом и снова почувствовал то же ощущение, хоть и на короткую долю секунды.
Поврежденное плечо стало намного сильнее по сравнению с тем, что было две недели назад.
Морисси переговорил с новым физиотерапевтом Алекса и нашел его последний отчет о здоровье спортсмена вполне удовлетворительным. Осмотрев его лично, Морисси решил, что Алекс готов к следующему заезду. Джерри Сквайерс тем не менее позволил себе резкое замечание:
– Если твое плечо не справится вследствие инцидента с той женщиной, я обвиню ее в должностном преступлении.
Алекс не понял до конца, о каком именно инциденте говорил владелец команды. О падении Либби, о котором сообщил новый физиотерапевт, или об их связи?
В любом случае независимо от того, как закончились их отношения, Алекс никогда не позволит, чтобы из-за него Либби было больно. Он уже достаточно сильно обидел ее, прервав с ней связь. Попрощался с ней, отправив короткую записку после всего, что было между ними. Наверное, ее передергивает от одного упоминания его имени.
Алекс попытался прогнать непрошеные мысли, прислушиваясь к новому чувству, зарождающемуся внутри. Перед главными соревнованиями на территорию, где шла подготовка к гонкам, допускались отдельные болельщики, которые имели право увидеть, как их любимые гонщики и члены их команды работают перед стартом. Снова повертев плечом, Алекс прошел вперед и внимательно посмотрел на толпу фанатов. Его внимание привлек один мальчик, лет двенадцати или тринадцати, в футболке с логотипом команды Алекса. Когда мальчик узнал мирового чемпиона, он запрыгал на месте и улыбнулся так широко, что в сердце Алекса словно зажегся огненный шар.
Он вспомнил то время, когда сам был молодым и восторженным почитателем чужих талантов.
– Любишь гонки? – спросил Алекс парня.
–
Muchas. Si, – ответил тот по-испански и тут же перевел: – Очень.
Алекс кивнул:
– Как тебя зовут?
– Карлос Диас.
– Хочешь стать гонщиком, когда вырастешь?
Темные глаза Карлоса вспыхнули, и грудь важно надулась.
– Я хочу быть как вы. Смелым. Умным. Самым лучшим, сеньор.
Его мать погладила его по макушке и поспешила извиниться:
– Мой малыш! У него нет отца, но зато есть мечты.
– Погоня за мечтой помогает нам выжить, – пробормотал Алекс, снова погружаясь в прошлое.
Карлос улыбнулся ему, вложив в эту улыбку все: веру, гордость и решимость, – и Алекс почувствовал, как мурашки побежали по всему его телу. Он снова увидел себя мальчиком, гоняющимся по Оксфордширу за мечтой в одиночестве. Тогда рядом с ним еще не было человека знающего и терпеливого, способного помочь и поддержать, научить направлять свои силы на созидание. Алекс почувствовал тяжесть талисмана, лежащего в нагрудном кармане его костюма, словно он появился там в первый раз.
Он вынул медаль и внимательно вгляделся в свое самое дорогое сокровище. Этот потертый кусок металла стал частью его самого. До настоящего момента Алекс считал, что унесет его с собой в могилу. Талисман стал для Алекса символом двери в новую жизнь, знаком побега, начала с чистого листа. Но после всего, что случилось в последнее время…
Он протянул руку мальчику.
– Возможно, это выглядит пустяком, – сказал он, показывая медаль, – но для меня она сотворила чудо. Это – символ надежды и целеустремленности, но прежде всего – веры. Веры в себя. Я хочу подарить медаль тебе, Карлос.
Глаза мальчика округлились, и через мгновение он начал что-то быстро лепетать по-испански. Его мать тоже была вне себя от радости, не переставая благодарить Алекса за внимание. И его окатила теплая волна осознания, что он поступает абсолютно верно.
Алекс похлопал мальчика по плечу и потрепал по волосам:
– К вам подойдет мой ассистент и запишет ваши контактные данные. Посмотрим, может, получится начать тренировать тебя. Но прежде всего тебе следует много узнать о машинах, научиться ценить их мощь.
«Тогда ты научишься управлять самим собой».
Карлос взял руку Алекса и поцеловал его в запястье.
–
Gracias, gracias,сеньор Вульф.
Алексу предстояло пойти к Эли и рассказать ему о мальчике, а затем – к менеджеру команды, чтобы сообщить ему о своем решении сойти с дистанции. Наступил момент истины, принесший ему удивительное умиротворение.
Он может убеждать себя сколько угодно в обратном, но он не готов на все сто процентов к соревнованиям. Возможно, в будущем все будет по-другому – этого он пока не знал. После трудностей детства он был благодарен гонкам за тот смысл, который они привнесли в его жизнь. Благодарен своим фанатам и своим спонсорам. Но сегодня он понял, что в жизни есть еще очень много другого. И вопрос в том…
После того, как жестоко он с ней поступил, сможет ли Либби выслушать его и простить?
Глава 12
Телефон Либби зазвонил, и она уже почти нажала кнопку, но вдруг увидела на экране имя, и ее рука невольно отдернулась.
Сегодня утром у нее не было назначено встреч. Она сказала Пэйтон, что придет поздно, потому что надо было привести в порядок бухгалтерию, а этим она могла заняться и дома. Одевшись, она взяла ноутбук и пошла в кафе, где они завтракали вместе с Алексом несколько недель назад. Она заказала блинчики и попыталась сосредоточиться на работе. Слишком много времени было потеряно на анализ отношений с Алексом Вульфом.
Если бы на ее тумбочке все еще не лежал журнал с фотографиями и подаренное им ожерелье, она бы решила, что все это ей всего лишь приснилось.
Наверное, публика думает то же самое. После того как она выгнала из офиса назойливого журналиста, папарацци утратили к ней интерес. Видимо, инстинкт подсказал им, что у истории не будет продолжения, так оно и случилось.
Тогда почему Алекс звонит ей? Что еще ему надо?
Пока она прокручивала все это в голове, телефон замолчал, и она снова погрузилась в реальность, почувствовав дурманящий аромат свежего утреннего кофе. Чувствуя глухие удары пульса в ушах, Либби включила запись на автоответчике. Низкий тембр его бархатистого голоса заставил ее задрожать, а текст сообщения – потерять способность дышать.
