Британи Джексон была одной из его секретарш. На одном мероприятии он позволил себе несколько больше положенного, нарушил свои же правила и переспал с ней. Обычно он заранее знал, когда закончатся отношения: прежде чем смогут перерасти в нечто большее, чем страсть. Но Британи не ставила никаких условий, не требовала ничего. Кроме того, она была здравомыслящей, и он чувствовал себя вполне комфортно, пока однажды она не сказала ему, что беременна.
В тот момент он не мог даже пошевелиться. И она знала, о чем он думает. Он не хотел детей.
Когда она, вся в слезах, убежала из его квартиры в Мельбурне, то он не попытался остановить ее. У него были важные дела за границей. Гейдж планировал взять ее с собой, но теперь он сомневался в этой идее. Они постоянно созванивались, и он провел три недели за границей, будучи злым на нее, а еще злее на себя самого. Чувствуя себя загнанным в угол, он все же принял решение, которое заранее было неправильным. Что же их ждало? Постоянно отсутствующий отец и злая на него мать. Ребенок вырос бы без внимания родителей. Как же это было знакомо!
Вернувшись с кольцом в кармане и готовым предложением, он прошел в свой кабинет. Следом за ним зашла помощница и сообщила плохие новости.
Британи Джексон погибла в автокатастрофе. Холод прошел по всему его телу. Если бы он взял ее с собой, она и их ребенок были бы живы. Вскоре сыграли бы свадьбу, и он стал бы отцом.
Вернувшись в Сидней, все, что он хотел, – исправить хоть что-то. Найти немного покоя.
Он не заслуживал быть счастливым. Жалкий человек. Кто прятался за маской? Гейдж знал ответ: человек, который вместо того, чтобы принять благословение и держаться за него обеими руками, сбежал, предпочтя жалкое существование.
Дженна стояла на газоне и смотрела на то, как маленький самолет набирает высоту в затянутом облаками небе.
Желудок крутило от жалости к себе.
Сделав глубокий вдох, она зашла внутрь помещения с бассейном.
За последние десять лет она побывала везде. А теперь не знала, куда идти. Уж точно не в дом, который Гейдж купил для них. Она была счастлива там в те несколько дней, когда верила, что он тоже будет с ними. Теперь же перспектива жить там была не слаще, чем жить в этом доме.
Им с Мэг нужно было новое начало. Где-то, где воспоминания не станут будоражить ее. С того самого момента, как много лет назад он взглянул на нее, она принадлежала ему. И до сих пор принадлежит, хоть и не почувствует больше волшебства его объятий и поцелуев. Ни расстояние и ни время этого не изменят.
Самое главное – у нее была Мэг. И этого уже достаточно.
Дженна положила ключ в карман и почувствовала чье-то присутствие.
Наткнувшись на стальной взгляд серых глаз, она перестала дышать. В голове крутились мысли, но ни одна из них не казалась достаточной, чтобы послужить причиной его приезда.
– Что ты тут делаешь?
Грудь Гейджа вздымалась, словно он пробежал марафон.
– Мне надо было увидеть тебя.
Локон выбившихся волос свисал на лоб. Без галстука, рубашка расстегнута наполовину. Шрам на его губе притягивал ее взгляд.
Нет! Он сказал, что ему нужно с ней увидеться – точно ничего интимного. Вчера он ясно дал ей понять, что этого больше никогда не будет. Наверняка это насчет той земли.
Она скрестила руки на груди.
– Я знаю, что сказала вчера, но думаю, что сама справлюсь с делами «Дарли Риэлти». Спасибо тебе еще раз. – Она тут же отвела взгляд, чтобы не выдать своих истинных чувств.
– Я не поэтому приехал.
– Разве ты не должен быть на полпути в Дубай? Мне казалось, что у тебя срочные дела там.
– Они на самом деле срочные. Но есть что-то важнее этого.
На лице Дженны появился испуг. Но она тут же успокоилась. С Мэг все в порядке, а все остальное – ерунда!
– Что же такого важного приключилось? Давай же, говори скорее.
Он взял ее ладони и крепко сжал.
– Я не хочу, чтобы все заканчивалось. То, что у нас было, – слишком хорошо, чтобы разбрасываться.
Вчера он исчез из ее жизни – снова. А теперь вернулся и хочет, чтобы она тут же кинулась в его объятья?
– Предлагаешь продолжать играть в этот фарс?
– Да! – Гейдж помотал головой. – То есть нет…
– Я знаю, чего ты хочешь: прилетать в Сидней и всегда находить дверь в мою спальню открытой.
– Все намного сложнее, чем ты думаешь.
Ни с кем она не чувствовала себя настолько полной жизни, как с ним. С ним она была женщиной.
– Ничего сложного. Ты не хочешь пускать корни. Помнишь, сам говорил? То, что было между нами, было временно.
– Я хочу, чтобы это было более чем временно.
Она почти вслух засмеялась.
– Хочешь развлечься еще пару недель? Так?
Он играл с ее сердцем. Но, черт возьми, она достойна большего.
Дженна отступила назад, освобождаясь от его рук.
– Тебе пора.
– Я… не могу.
– Тогда я могу. – Она быстро зашагала к выходу.
– Я хочу сделать тебя счастливой. Сделать нас счастливыми, – Гейдж отчаянно кричал ей в след.
Дженна остановилась и, не поворачивая головы, произнесла:
– И каким же образом ты собираешься это сделать?
– Давай поженимся. По-настоящему.
Слова словно ударили ее в самое сердце. Что значил брак для такого человека, как Гейдж? Обязательства или же удобство? К тому же она сейчас решает не только свою судьбу. Теперь она мама и должна думать в первую очередь о ребенке.
Она повернулась, чтобы посмотреть ему в лицо.
– Мне надо думать о Мэг. И если я соглашусь на то, чтобы ты стал ей отцом, отцом, которого она будет помнить только по фотографиям, который будет постоянно отсутствовать, то я ничем не лучше Линн.
Девочке надо быть уверенной, что она может положиться на отца. Уж она-то это знала лучше всех.
– Дженна, мне нужно сказать тебе… Есть вещи, которыми я не горжусь.
Его взгляд был искренним, он словно молил, чтобы она выслушала его.
– У всех есть вещи, о которых они жалеют. Но не надо жалеть о том, что случилось за последние несколько недель. Ты сделал намного больше, чем думал. И я тебе очень благодарна. Но не надо портить все. Пришло время нам дальше жить.
Его голос звучал ниже, чем обычно.
– Я хочу, чтобы у нас была семья. Полноценная семья.
Ее сердце замерло. Похоже, он на самом деле скучал по ним. Может, так и есть и сейчас он хочет иметь семью? Но как можно быть уверенной, что завтра же он не передумает?
