Опять увлекся Лаурой?
Однако боязнь момента, когда она начнет вспоминать — и вспомнит все, — не оставляла его ни на минуту.
— Я помню выкидыш, — пробормотала Лаура. Ее взгляд опять был обращен внутрь. — Помню боль. И кровь. И как лежала в больнице… — Потом лицо ее скривилось. — Я помню крик. Но этого не может быть! Я никогда не была беременна. Я не теряла ребенка. Если бы это когда-нибудь случилось…
Она растерянно взглянула на Бишопа глазами, полными непролитых слез.
Бишоп прислонился к деревянным перилам. Процесс начался. Теперь воспоминания потекут как вода из крана. Сначала выкидыш, потом нарастающее отчуждение, падение Лауры, споры, полная утрата доверия. Возможно, это вызвано вчерашним занятием любовью без контрацепции. Что скажет Лаура, когда все фрагменты встанут на место? Но более важно другое…
Они зачали вчера ребенка?
— Пойдем, сядем.
Бишоп осторожно повел ее прочь.
Лаура снова поморщилась:
— Ведь это не имеет смысла, правда? Какая-то путаница.
Бишоп потер затылок. Он в жизни не чувствовал себя беспомощнее.
— Пойдем-ка в дом.
Он привел Лауру в свой кабинет и усадил на диван. Она беспокойно разгладила ладонями пеньюар и нерешительно улыбнулась Бишопу:
— Полагаю, мне на следующей неделе надо показаться врачу.
Он нашел шерстяное одеяло, накинул ей на плечи и сел рядом:
— С тобой все будет в порядке.
— Меня преследует что-то, — начала Лаура. — На прошлой неделе ты сказал, что хотел бы чаще говорить мне, как много я для тебя значу. — Ресницы ее были влажными, а сердце билось в горле. — Сэм, я должна разобраться. Пожалуйста.
У него начало покалывать виски, тошнота стиснула горло. Он не сомневался, что это рано или поздно произойдет. И думал, что будет готов к этому.
Оказывается, не готов.
Лаура настаивала:
— Что бы это ни было, не сдерживайся. Я тебе верю. И хочу знать все.
Он взял ее за руку и сжал:
— Когда врач сказал, что тебя можно забрать домой… что со временем ты все вспомнишь, я оказался в затруднительном положении.
— В каком смысле — затруднительном?
— Когда мы приехали домой, тебе некоторые вещи показались странными. Верно?
Она посмотрела на их сплетенные руки и кивнула:
— Я не хотела тебя беспокоить. Думала, что это не так уж важно. Я не помню, как покупала некоторые платья, туфли, посуду… Даже когда смотрела на свадебную фотографию… — Лаура побледнела. — Она как-то не так висела.
С чего начать? Бишоп хотел защитить ее от излишней боли. Он спал с этой женщиной, когда она была в очень плохом состоянии. Сможет ли она понять его?
— У меня нет никаких психических заболеваний? — спросила Лаура. — Почему я упала? Потеряла равновесие? Рассудок?
— Я не знаю, как ты упала. И когда. При падении ты ударилась головой и частично потеряла память. Всю эту неделю ты жила в прошлом.
— Насколько далеком?
— Два года.
Рука Лауры выскользнула из его ладони, а улыбка стала немного жалкой.
— Так. Но, извини, это не имеет смысла. Я тебя правильно расслышала? Ты говоришь, что мы женаты уже два года?
— Все немного сложнее. Два года назад ты забеременела.
Бишоп тяжело вздохнул.
Лаура чувствовала себя так, словно ее выпотрошили. Слова Бишопа — абсурд, безумие. Хочется рассмеяться ему в лицо. Она готова согласиться, что утратила часть воспоминаний, однако беременность забыть невозможно.
Она озадаченно заморгала.
Разве не это он имел в виду несколько дней назад? Она тогда еще посмеялась над ним. Хотя на самом деле оскорбилась. Но… почему-то она склонна ему поверить.
— Сэм, если я была беременна, где ребенок?
Лицо его еще больше помрачнело, и тогда у нее сжалось сердце.
— Он не… умер?
У него покраснел нос, он опустил глаза.
Гнев опалил Лауру. Ей захотелось ударить его. Он думает, что она способна девять месяцев носить ребенка и забыть об этом? Да это непереносимо!
Горло перехватило. Лаура воскликнула:
— Врешь!
Он взял ее за руки:
— Послушай меня. У тебя на шестом месяце произошел выкидыш. Ты была расстроена, опустошена. Я не мог к тебе подойти. Никто не мог.
Ее захлестнули боль, хаос, мука… Она вглядывалась в человека, которого любила… Любила? И вдруг, как мячик в лунку, все встало на свои места.
Они с Бишопом больше не женаты. Они развелись.
Лаура чуть не задохнулась. Она вспомнила, как утешала ее Грейс. Как врач терпеливо объяснял, что можно попытаться еще раз. И Сэм…
Она вспомнила Бишопа, сидящего в кабинете и уставившегося на экран компьютера, с кубиком Рубика в руке и пустыми глазами…
— Потеряв при рождении брата, я безумно боялся повторения этой истории, но никогда не задумывался о выкидыше. И меня не было рядом с тобой. То есть я хотел там быть, но не знал, что сделать, что сказать, и каждый раз, когда я собирался поддержать…
— Я тебя отталкивала. Я очень злилась. Злилась, потому что ты оказался прав. Беременность была плохой идеей. Я думала, что сильная, но… оказалось, нет. А ты был сильным. — Горячие слезы подступили к ее глазам. — О господи, как же я тебя ненавидела за это!
Ее захлестнули воспоминания. Она вскочила и принялась метаться по комнате:
— Мы спорили. Мы все больше и больше времени проводили врозь.
— Я был против новых попыток.
Потом появилось еще одно воспоминание. Лаура похолодела:
— Я упала.
Бишоп кивнул.
— С того моста. Это было восемнадцать месяцев назад.
Комната начала вращаться. Да, она шла через мост. Очень рано. Доски были влажными от росы. Она поскользнулась — Лаура помнила этот звук — и упала прямо на речные камни. Правда, теперь там, где когда-то были камни, появилась живая изгородь… Ах да, Бишоп насадил после ее падения… Но получается, что она опять упала?..
Лаура внимательно рассматривала Бишопа.
Еще минуту назад она любила этого человека, а сейчас не просто вспомнила, но вновь ощутила горькое разочарование. Это была реальная боль. Как будто раны ее сердцу нанесены только вчера. Слеза выкатилась из уголка глаза.
— Как ты мог, Сэм? Мне было так тяжело, так плохо… Упав, я нуждалась в твоей поддержке…
— Я не знал что думать. Ты была такая…
— Нервная? — Стиснув кулаки, она выругалась. — Я же потеряла ребенка. Но как бы плохо я себя ни чувствовала, я никогда не попыталась бы навредить себе. Это был несчастный случай. А в больнице… — ее голос упал до шепота, — ты даже не смотрел на меня.
