– Я с огромным интересом прочитал вашу последнюю книгу,
доктор Кларк, – ответил он любезностью на любезность. – Хотя некоторые места
мне показались сугубо научными, не совсем понятными для нас, простых смертных.
Тут в разговор вмешался Дюран:
– К чему вы склоняетесь больше, каноник, к беседе или ко
сну? Должен вам сразу признаться, что у меня бессонница и я бы предпочел
побеседовать.
– О, конечно! Непременно! – воскликнул каноник. – Мне очень
редко удается заснуть во время ночных поездок, а книга, которую я захватил с
собой, очень уж скучна.
– У нас здесь собрался довольно необычный триумвират:
церковь, закон и медицина, – с улыбкой заметил доктор.
– Однако это ни в коей мере не мешает нам обменяться
мнениями, – усмехнулся Дюран, – несмотря на то, что церковь, несомненно, будет
придерживаться духовной точки зрения, я – обыденной, мирской, выраженной в
юриспруденции, ну а у вас, доктор, самый широкий диапазон суждений – от строго
научных до парапсихологических. Представляя такие профессии, мы можем говорить
практически обо всех сторонах человеческого бытия и сознания.
– Положим, в этом вы не совсем правы, – осадил его доктор
Кларк. – Существует еще одна очень важная точка зрения.
– Что вы имеете в виду? – спросил адвокат.
– Точку зрения человека с улицы.
– Разве она столь уж важна? Человек с улицы, как правило,
пользуется понятиями и представлениями, которые ему навязываем мы.
– Почти, но не совсем! У него есть одно огромное
преимущество перед всеми нами – личный жизненный опыт, всегда сугубо
индивидуальный. В конечном итоге, никто не может освободиться от взаимных
связей с другими людьми. Я часто с этим сталкиваюсь в моей профессии. На каждого
действительно больного, обращающегося ко мне, приходится пять мнимых пациентов,
единственной причиной неврозов у которых является их неспособность ужиться с
окружающими, будь то дома, на службе или в обществе. В результате сеансов
психоанализа я обнаруживал самые нелепейшие причины нервных расстройств – от
аппетитной коленки служанки до замешанной на тщеславии графомании. Но всегда
главная причина крылась в психической несовместимости, когда в результате
столкновения различных образов мышления, мнений, восприятия жизни наружу
вылезает дикая человеческая природа.
– Видно, вам пришлось повозиться с множеством людей с
расшатанной нервной системой, – сочувственно проговорил каноник, у которого
нервы были в полном порядке.
– Вот и вы говорите: «нервы, нервы», – взвился доктор Кларк.
– Многие мои пациенты вот так же произносят это слово, а потом смеются,
утверждая, что у них, наверное, просто расшалились нервы. Современная медицина
лечит не причины, о которых мы знаем не больше, чем во времена королевы Елизаветы,
а следствия нервных расстройств!
– Боже праведный! – пробормотал каноник Парфитт, несколько
ошеломленный такой бурной реакцией доктора на его невинное замечание. – Неужели
это правда?
– Да! И это мы еще выдаем за достижение цивилизации, – с
горечью произнес доктор Кэмпбелл Кларк. – В недалеком прошлом человека считали
просто устроенным, примитивным животным, некоей комбинацией тела души, причем
«ученые мужи» полагали, что перегрузкам подвергается первое, а душа – так,
витает беззаботной легкой птичкой.
– Человек включает в себя три субстанции – тело, душу и дух,
– мягко проговорил священник.
– Дух? А это еще что такое? Ну, с душой еще более или менее
все понятно, это психика, а что вы, священники, подразумеваете под духом? Вы и
сами этого толком не знаете. Уже столько столетий вы бьетесь над точным
определением духа, но до сих пор этот термин нельзя понять умом, так же как и
пощупать душу руками.
Каноник уже откашлялся для того, чтобы произнести свою
«научную речь», но, к немалому его огорчению, доктор не дал ему этого сделать.
Он напористо продолжал:
– Уверены ли вы, что правильно выбрали само слово «дух»:
может быть, «духи»?
– Духи? – спросил сэр Джордж Дюран, насмешливо вздернув
вверх брови.
– Да! – перевел на него горящий взгляд Кэмпбелл Кларк. Он
наклонился и легонько хлопнул адвоката по груди. – А вы уверены в том, что в
этом бренном каркасе лишь один постоялец? Кто знает наверное… Через семь,
десять или семьдесят лет разрушится это вместилище, и жилец соберет свои
пожитки и улизнет, оставив его на съедение червям. Настоящий хозяин дома – вы,
и только вы, но не приходило ли вам в голову, что могут быть другие –
бесшумные, бессловесные, незаметные слуги, делающие свою работу, о которой вы и
не подозреваете? А может быть, и не слуги, а друзья, определяющие настроение,
овладевающие вами и делающие вас на время «другим человеком»? Да, на время вы –
король этого замка, но не забывайте и о негодяе, который тут живет.
– Мой дорогой Кларк, – нараспев проговорил адвокат, – вы
вселили в мою душу, или как вы там это называете, какой-то дискомфорт. Неужели
действительно моя душа является полем брани двух враждующих сторон? Что, таковы
последние данные науки?
Теперь настала очередь доктора пожать плечами.
– То, что им является ваше тело, могу сказать точно. Что же
касается сознания, то… почему бы и нет?
– Очень интересно, – без особого энтузиазма произнес каноник
Парфитт. – О да! Прекрасная наука психиатрия.
Про себя же он отметил: «Из всего этого можно сделать
великолепную проповедь».
Но доктор Кэмпбелл Кларк замолчал, как бы внезапно
выдохшись, и откинулся на своем сиденье.
– Дело в том, – продолжал он после паузы, – что в Ньюкасле
меня как раз и ждет такой интересный случай – неврастеник, страдающий
раздвоением личности.
– Раздвоение личности, – задумчиво повторил сэр Джордж
Дюран. – Подобные случаи не столь уж редки. Наверное, к тому же и временная
потеря памяти? Мне на ум приходит дело, которое несколько лет назад разбиралось
в Верховном суде.
Доктор Кларк кивнул:
– Я помню классический случай Фелиции Болт. О нем еще много
писали в газетах.
– Ну конечно! – подхватил каноник Парфитт. – Я с интересом
следил за этим делом. Но это было довольно давно, лет семь назад.
Доктор Кларк вновь кивнул:
– Эта девушка вмиг стала самой большой знаменитостью.
Понаблюдать за ней приезжали виднейшие ученые со всего мира. В ней уживались
четыре совершенно разные личности. Их так и классифицировали: Фелиция Первая,
Фелиция Вторая и так далее.
– И ни у кого не возникло сомнений на этот счет и
подозрений, что их просто надувают? – бдительно спросил сэр Джордж.
