Она остановилась и затем спросила:
– Ну, а что ты знаешь о ней?
– Я слышал довольно странную историю.
И я поведал ей все, что узнал от Райана. Китти очень
заинтересовалась.
– Она похожа на людей такого рода, которые могут уничтожить
тебя, – если ты понимаешь, что я имею в виду, – сказала она.
– Я думаю, – сказал я с возрастающим интересом, – что мне
действительно следует увидеть эту молодую женщину.
– Ну что ж, мне интересно будет узнать, какое впечатление
сложится у тебя о ней. Пойди только сначала повидайся с доктором Роузом. Почему
бы тебе не пойти в деревню после чая?
Я принял предложение.
Доктора Роуза я нашел дома и представился ему. Он оказался
внешне симпатичным молодым человеком, однако в нем крылось что-то
отталкивающее. Чувство неприязни сразу же охватило меня столь сильно, что потом
я просто уже не мог от него избавиться.
Стоило мне упомянуть сестру Марию-Анжелику, как он весь
обратился во внимание. Его глубокий интерес к ней был очевиден. Я поделился с
ним сведениями, полученными от Райана.
– О, – сказал он задумчиво. – Это многое объясняет.
Он взглянул на меня и продолжил:
– Дело действительно представляет чрезвычайный интерес.
Прибывшая сюда женщина явно страдала от тяжелого психического потрясения. К
тому же она была в состоянии сильного возбуждения. Ее преследовали пугающие
галлюцинации. Личность ее очень необычна. Не хотите ли пойти со мной и
побеседовать с ней? Она того заслуживает.
Я с готовностью согласился.
Мы вышли вместе. Нашей целью был маленький коттедж на самой
окраине деревни. Фолбридж – удивительно живописное место. Он расположился в
устье реки Фол, главным образом на восточном берегу, западный слишком крут, для
того чтобы на нем возводить постройки, хотя несколько коттеджей все же здесь
было. Коттедж доктора прилепился к самому краю обрыва. Отсюда, глядя вниз, вы
видели, как могучие морские волны разбивались о черные скалы.
Маленький домик, к которому мы сейчас направлялись,
находился в ложбине, из которой моря не было видно.
– Здесь живет районная сестра-сиделка, и я устроил сестру
Марию-Анжелику к ней на полный пансион. Это очень удобно, ведь она теперь
находится под постоянным квалифицированным наблюдением.
– А ее поведение нормально? – спросил я с любопытством.
– Через минуту вы сами сможете судить об этом, – ответил
доктор, улыбаясь.
Районная сестра, коренастая симпатичная малышка, собиралась
садиться на велосипед, когда мы подошли.
– Добрый вечер, сестра, как ваша пациентка? – обратился к
ней Роуз.
– Без изменений, доктор. Сидит сложа руки, и мысли ее витают
где-то далеко. Часто она не отвечает, когда я к ней обращаюсь, хотя английский
язык она знает теперь достаточно хорошо.
Роуз кивнул и, когда сестра укатила на своем велосипеде,
резко постучал в дверь и вошел в дом.
Сестра Мария-Анжелика лежала в шезлонге у окна. Она
повернула голову, когда мы вошли.
Лицо ее было необычным – бледным, почти прозрачным, с
огромными глазами. В этих глазах, казалось, навсегда поселилась трагедия.
– Добрый вечер, сестра, – сказал Роуз по-французски.
– Добрый вечер, доктор.
– Разрешите представить вам друга – мистера Энстразера.
Я поклонился, и она наклонила голову со слабой улыбкой.
– Ну, и как вы сегодня чувствуете себя? – спросил доктор,
усаживаясь рядом с ней.
– Я себя чувствую как обычно. – Она замолчала и тут же
продолжила: – Для меня все нереально. Прошел ли день – месяц – год? Я с трудом
это понимаю. Только мои сны реальны.
– Вы все еще много грезите?
– Всегда, всегда, и – вы представляете – сны для меня более
реальны, чем жизнь.
– Вы видите во сне свою родину – Бельгию?
– Я вижу во сне страну, которая никогда не существовала. Но
вы это знаете, доктор. Я много раз вам рассказывала. – Она остановилась, а
затем резко сказала: – Но, может быть, этот джентльмен тоже доктор – специалист
по заболеваниям мозга?
– Нет, нет. – Роуз принялся ее успокаивать, но когда он
улыбнулся, я заметил, какими необычными были его клыкообразные зубы – и мне
пришло на ум, что в этом человеке было что-то волчье. Он заговорил:
– Я подумал, вам интересно будет побеседовать с мистером
Энстразером. Он немного знает Бельгию. И кое-что недавно слышал о вашем
монастыре.
Она взглянула на меня. Легкая краска появилась на ее щеках.
– На самом деле ничего особенного, – поспешил я объяснить. –
Но я позавчера обедал с одним моим другом, и он описал мне разрушенные стены
монастыря.
– Значит, он был разрушен! – Слабое восклицание обращено
было скорее к себе самой, чем к нам. Потом она опять взглянула на меня и
спросила с некоторым колебанием:
– Скажите, мсье, рассказал ли вам друг, как – каким образом
– был разрушен монастырь?
– Он был взорван, – ответил я и добавил: – Крестьяне боятся
проходить мимо него ночью.
– Почему они боятся?
– Потому что на полуразрушенной стене сохранилась темная
отметина. Она внушает им суеверный страх.
Женщина подалась вперед.
– Скажите мне, мсье, – скорей, скорей, – на что похож этот
знак?
– У него очертания огромной собаки, – ответил я. – Крестьяне
называют это пятно Гончей Смерти.
– Ох!
Душераздирающий вскрик сорвался с ее губ.
– Тогда, значит, это все правда. Все, что я вспоминала, –
это правда. Это вовсе не мрачный ночной кошмар. Это было! Было!
– Что было, сестра? – спросил доктор, понизив голос.
Она решительно повернулась к нему.
– Я вспомнила. Там, на ступенях, я вспомнила. Я вспомнила,
как все произошло. Я использовала силу, как мы обычно используем ее. Я стояла
на ступенях алтаря и просила их не подходить ближе. Я просила их уйти с миром.
Они не хотели слушать, они подошли, несмотря на мое предупреждение. И тогда… –
Она наклонилась вперед и сделала странный жест. – И тогда я спустила на них Пса
смерти…
Она откинулась в своем шезлонге, по ее телу пробежала дрожь,
глаза закрылись.
