Вскоре они проехали под аркой, и машина остановилась во дворе.
Когда дверца распахнулась, Лили сделала глубокий вдох и вылезла из машины. Что бы ни случилось, она не будет рыдать и биться в истерике. Она переборет свой страх! Ей нужно быть стойкой.
Мужчина в красивой ливрее сделал ей знак следовать за ним. Только тогда до нее дошло, что ее привезли во дворец Кавелли в мавританском стиле, находившийся на самом высоком холме города. Отсюда открывался потрясающий вид на море, а с другой стороны — на город. Два дня Лили поглядывала на дворец, размышляя над тем, там ли Нико, что он делает и вспоминает ли он о ней.
Теперь она получила ответы на все свои вопросы. Ей пришлось поспешить за лакеем внутрь дворца. Они прошли несколько коридоров и остановились перед позолоченными дверями. Лакей постучался и что-то проговорил по-итальянски. В ответ раздался чей-то голос, и двери распахнулись.
Кровь прилила к голове Лили, когда она перешагнула через порог. Представший ее глазам просторный зал с мозаичным полом украшали бесценные картины и гобелены в мавританском стиле. С потолка свешивалась массивная хрустальная люстра.
За спиной раздался звук закрывающихся дверей, и Лили в смятении обернулась. Взгляд ее пересекся с взглядом мужчины, вошедшим в зал из смежной комнаты.
Если он хотел произвести на нее впечатление и запугать, то это у него получилось как нельзя лучше. Нико был высоким и широкоплечим, а сегодня на нем была еще и отделанная золотом парадная одежда с перекинутой через плечо красной лентой. На груди несколькими рядами сверкали медали, а сбоку на ремне свешивалась сабля.
Нико медленно снял белые перчатки и бросил их на стоявшее рядом кресло.
Лили смотрела на него, широко раскрыв рот.
С отчаянием она пыталась вспомнить, каким он был тогда, когда они встретились в Новом Орлеане. Тогда он все время улыбался. Много смеялся. Невероятно, что это один и тот же человек. Может быть, у него есть брат-близнец, который представился не своим именем?
— Сейчас мы поступим так, — спокойно сказал Нико. — Ты честно и откровенно ответишь на все мои вопросы, а потом сможешь позвонить своей подруге Карле...
— Я должна немедленно позвонить ей, — твердо возразила Лили, слегка удивленная тем, что принц знал имя ее подруги. Сразу видно, времени даром не терял. — Она, должно быть, сходит с ума от беспокойства. И я хочу убедиться, что с моим сыном все в порядке.
Кавелли поднял руку:
— Всему свое время, signorina. Сначала отвечаешь на мои вопросы, потом звонишь.
Лили чувствовала себя уставшей, сломленной, но старалась не показать виду. Тем более что у нее были все основания общаться с принцем на равных.
— Или я сейчас же позвоню домой, или я отказываюсь отвечать на ваши вопросы.
Глаза Кавелли все же выдали его раздражение.
— Не нужно испытывать мое терпение, signorina. Ты и так попала в очень сложную ситуацию. Советую не забывать об этом.
Она гордо вздернула подбородок:
— И что вы сделаете? Бросите меня обратно в темницу?
— Возможно. Кража и контрабанда культурно-исторических ценностей относится у нас в стране к разряду тяжких преступлений. Мы ценим наше наследие.
У Лили опять запульсировала боль в висках.
— Я ничего не крала. Найдите уличного торговца, и вы сразу поймете, что я говорю правду.
— Вряд ли нам удастся найти его. Не говоря уже о том, что уличные торговцы обычно не продают бесценные предметы искусства, как-будто они дешевые безделушки для туристов. Конечно, если он вообще существовал.
Перед высокомерной уверенностью Нико в себе бравада Лили поубавилась. Девушка была слишком уставшей, чтобы противостоять ему, и очень переживала за сына, чтобы продолжать препираться с этим бесчувственным человеком и обмениваться с ним колкостями. Ей хотелось поскорее покончить со всем этим раз и навсегда.
— Хорошо... Что вы хотите знать?
— Скажи, мой ли это ребенок?
У Лили перехватило дыхание. Холодок страха пробежал у нее по спине, ноги едва не подогнулись, но каким-то чудом она устояла.
— Не понимаю, к чему этот вопрос? — почти прошептала она.
Его глаза недовольно вспыхнули.
— Ты должна ответить на этот вопрос, если хочешь остаться на свободе.
Лили едва не задохнулась от возмущения:
— Вы называете это свободой?
— Лили, — с нетерпением в голосе произнес мужчина.
Что-то еще послышалось ей в его тоне. Боль? Усталость?
Она нервно сглотнула и, опустив взгляд, принялась изучать узоры на полу. Сердце билось так часто, что у нее слегка закружилась голова. А если она признается, будет ли Нико хоть немного заботиться о ней и Денни? Поможет ли он им? Станет ли отцом для ее мальчика? Конечно же нет. Он ведь собирается жениться на принцессе соседнего государства. Возможно, Нико предложит ей деньги на содержание Денни, но Лили прекрасно знала, что ничего не бывает бесплатным. За все приходится платить. С пятнадцати лет она жила самостоятельной жизнью, и сможет позаботиться о Денни без чьей-либо помощи. Ей хватит сил и решительности. Она не примет никаких подачек от Нико!
Принц взял ее за подбородок и заставил поднять голову. Какие красивые у него глаза! Светло-голубые, как вода в зимнем озере. Когда-то она утонула в них...
— Какое это имеет значение? — спросила она, отчаянно борясь с очередным приступом паники.
Кавелли смотрел на нее в упор, не мигая.
— Мальчик на фотографии — мой сын?
За считанные секунды у нее в голове пронеслось множество ответов. Но как соврать в этот момент истины?
— Да, — прошептала она.
Руки мужчины упали. И время замерло... Но уже несколько мгновений спустя Лили почувствовала на голове пальцы Нико.
— Я помню эти волосы, — мягко проговорил он. — Все такие же шелковистые.
Нико придвинулся еще ближе к ней, их тела теперь разделяли какие-то сантиметры. Эфес сабли уткнулся ей под ребра.
— Ты помнишь? — тихо спросила Лили, ругая себя за то, что в голосе ее прозвучала отчаянная надежда на положительный ответ.
Его взгляд спустился к ее губам и задержался на них непозволительно долго. Внезапно ей захотелось прижаться к нему и вновь испытать те двухлетней давности чувства, вновь пережить те лучшие часы ее жизни.
Как приятно от него пахло: апельсинами, пряностями и теплой средиземноморской ночью!
— Я помню тебя, — сказал Нико.
На какую-то долю секунды Лили почти уверилась в том, что он поцелует ее. Но как бы не так!
Тихо выругавшись, Кавелли отпрянул от нее и, подойдя к креслу, принялся отстегивать саблю. Затем вновь повернулся к Лили:
