А в это время в “Игл Корпорэйшн” бушевал небывалый скандал. Как только руководству корпорации стало известно, что именно купил Джон Андерсон за десять миллионов долларов, началось внутреннее расследование. Руководство хотело выяснить, кто еще причастен к этой сделке и нет ли здесь преступного сговора с целью присвоения денег компании. Очень быстро было установлено, однако, что Андерсон — единственный инициатор и виновник всего дела. Никаких корыстных побуждений в его действиях обнаружено не было. Следственная комиссия пришла к выводу, что причиной столь нелепой акции были лишь абсолютная некомпетентность и использование методов, чуждых профессиональным нормам и традициям корпорации. Это проявилось не только в том, что сделка была заключена без предварительной научно-технической экспертизы, но и в том недопустимом давлении, которое Андерсон оказал на финансовый отдел, потребовав ее немедленной оплаты. Бравый генерал был выведен из Совета директоров, и ему было заявлено, что впредь он не может работать ни в одном из подразделений компании. В его личном деле появилась запись: “Не подлежит трудоустройству в „Игл Корпорэйшн“”. На этом карьера Джона Андерсона в нефтяном бизнесе закончилась.
Во избежание ущерба репутации компании расследование велось строго конфиденциально и были приняты меры для предотвращения утечки информации. Но, как это обычно бывает, слухи о скандале сначала распространились внутри компании, а затем выплеснулись за ее пределы. Поскольку мало кто знал, что именно произошло и за что уволен вице-председатель Совета директоров, появлялись всевозможные догадки, одна невероятнее другой. Они обрастали сенсационными подробностями и вскоре превратились в своего рода местный фольклор. Единственным неизменным стержнем всех этих историй было утверждение, что “Игл Корпорэйшн” приобрела где-то в Европе у какого-то проходимца за огромные деньги что-то такое, что оказалось совершенно ненужным и бесполезным. С этим были согласны все. Но что именно было приобретено, не знал никто. Поэтому каждый рассказчик придумывал собственную версию. Наконец, произошло то, чего руководство компании опасалось больше всего, — история докатилась до газет. Доброе имя “Игл Корпорэйшн” начали склонять в лучших традициях желтой прессы. Поскольку официальные представители компании отказывались от каких-либо комментариев, журналисты добывали информацию из сомнительных источников, добавляя к ней изрядную долю собственных домыслов.
Алекс, Рон и Габриэль летели прямым рейсом из Торонто в Израиль. Сразу же после взлета стюардессы раздали газеты. Габриэль не спеша перелистывал таблоид “Сан”, когда на глаза ему попался крупный заголовок: “Орел схватил не ту добычу”, под которым был подзаголовок в виде вопроса: “Кто подставил генерала?” В статье рассказывалась почти детективная история. Некто Джон Андерсон, бывший генерал разведки, а ныне вице-председатель Совета директоров “Игл Корпорэйшн”, якобы узнал по своим секретным каналам, что в одной из европейских стран проживает некий гениальный изобретатель. Он придумал совершенно необычный прибор, который спускается в бурящуюся скважину, позволяя оператору на поверхности визуально наблюдать все, что в ней происходит, и распознавать нефтяные пласты. Андерсону сообщили, что многие нефтяные компании охотятся за этим прибором, поэтому изобретатель ушел в подполье, опасаясь за свою жизнь. Генерал решил во что бы то ни стало раздобыть изделие. Он задействовал свои старые европейские связи, и, наконец, подпольщик был обнаружен на квартире любовницы. В статье подробно описывались ее женские прелести. После долгих и трудных переговоров, в которых любовница принимала активное участие, изобретатель согласился продать чертежи за сумму, названную его подругой. Автор статьи не имел точной информации на этот счет и поэтому ограничился лишь приблизительной цифрой — около пятнадцати миллионов долларов. Сделка состоялась. Изобретатель получил свой гонорар, а генерал Андерсон — чертежи и всю техническую документацию. И вот тут произошло самое пикантное. Когда был изготовлен образец прибора, оказалось, что это увеличенный до размеров скважины обыкновенный медицинский проктоскоп, которым пользуются для обследования прямой кишки. Разразился грандиозный скандал. Опозоренный Андерсон вынужден был уйти в отставку. В статье говорилось также, что он поклялся разыскать афериста и рассчитаться с ним. Но автор справедливо полагал, что гениальный изобретатель и его не менее гениальная подруга вряд ли продолжают с нетерпением ждать генерала в своей прежней скромной квартирке. Поэтому он советовал своему герою забыть об изобретателе, а вместо этого найти тех, кто его действительно подставил.
Давясь от смеха, Габриэль передал газету Алексу.
— Мистер Франк, прочтите. Здесь речь идет о наших старых знакомых.
Алекс прочитал статью и долго не мог вымолвить ни слова — его душил смех. Наконец, он пришел в себя.
— Габи, если в этом есть хотя бы доля правды, то бюст Андерсона нужно установить в “Игл Корпорэйшн”. Он прославил компанию. А все же интересно — кто его подставил? (Ни ему, ни Габриэлю и в голову не приходило, что именно они погубили карьеру бедного генерала. И лишь много времени спустя Алексу стала понятна связь между их методом, аферой Андерсона и “Петролеум Итальяно”.) Впрочем, — продолжал он, — подобные аферы случались и раньше. Одна из наиболее громких связана с крупнейшей французской нефтяной компанией “Элф-Аквитан” и произошла в начале восьмидесятых. Она получила широкую известность в нефтяном мире как “афера нюхающего самолета”. Несколько ловких “изобретателей” продали компании электронную аналитическую систему, которая устанавливалась на самолете и позволяла якобы по химическому составу забортного воздуха обнаруживать нефтяные месторождения при облетах исследуемой территории. Анализатор воздуха назывался “сниффер”, что означает “нюхатель”. Его испытания проводились в условиях полной секретности в течение трех лет. Ввиду огромного экономического потенциала “изобретения” в финансировании проекта негласно участвовало французское правительство. Президент Жискар Д'Эстен лично санкционировал выделение средств из специального фонда, предназначенного для непредвиденных ситуаций. Видимо, Франция решила взять реванш за отказ от парохода Фултона при Наполеоне и стать владычицей “нефтяных морей”. В наш век это более важно, чем “править морями”, как поется в британском гимне. Однако этим амбициям не суждено было сбыться. Хотя испытания “сниффера” с участием самих “изобретателей” прошли успешно, но в конечном счете все обернулось грандиозным надувательством и потерей ста миллионов долларов. Скандал расследовался специальной правительственной комиссией, которая пришла к выводу, что “Элф-Аквитан” стала жертвой беспрецедентного мошенничества. Под угрозой оказались не только репутация компании, но и престиж президента. Поэтому отчет комиссии был засекречен и предан гласности только при Франсуа Миттеране, который сменил Д'Эстена в Елисейском дворце. Помню, “Фигаро” писала тогда с сарказмом, что нефтяные компании все еще не могут расстаться с мечтой о методе прямого обнаружения, который на самом деле не более реален, чем “философский камень”, способный превращать металлы в золото. Журналисты больше разбираются в алхимии, чем в нефтяной геологии, — закончил Алекс с улыбкой.
13
Совещание проходило на вилле Шмуэля в Кесарии. В одном из малых залов был сервирован стол на четверых. Присутствовали Алекс, Андрей и Рон. Настроение у всех было приподнятое. Перед началом делового разговора Шмуэль предложил “сделать лехаим” и пообещал, что это будет “что-то особенное”. Он нажал кнопку, и в комнату бесшумно вошел слуга в белоснежном кителе, неся на подносе бутылку вина. Шмуэль осторожно взял ее в руки и благоговейно прочитал название: “Мутон Ротшильд урожая 1874 года”. Он сделал многозначительную паузу и задал риторический вопрос: “Если кто-то из молодых людей уже пробовал это вино, пусть скажет, что это такое?” Желающих сказать не нашлось. Тогда Шмуэль торжественно провозгласил: “Открывайте, Яков”. Яков вынул из шкафчика специальный штопор и, манипулируя им, как нейрохирург, осторожно извлек пробку. Шмуэль взял ее из рук Якова, понюхал и предложил сделать то же остальным. Закончив ритуал, он произнес в нарочитой манере местечкового еврея: “Яков, молодые люди не возражают сделать лехаим. Или вы не нальете им по рюмочке?”
