Почти всю беседу вела Мари, оставляя Борну лишь право совещательного голоса. Она кратко и сжато изложила свою точку зрения, настаивая на замене чеков бонами на предъявителя, оплачиваемые в долларах и достоинством от пяти до двадцати тысяч. Ее знание предмета переговоров не осталось незамеченным для адвоката. И когда сомневающийся адвокат решил завершить беседу консультацией у де Амакура, Мари подняла руку.
— Извините меня, но месье Борн настаивает, чтобы месье де Амакур непременно включил дополнительно к бонам и двести тысяч франков наличными. Одна сотня должна быть упакована вместе с бонами, а вторая должна остаться у него. Месье Борн предполагает, что эта сотня должна быть разделена следующим образом: 75 тысяч франков для месье де Амакура и 25 тысяч для вас, месье. Он считает, что это вполне достаточный взнос за те дополнительные хлопоты, которые он вам доставил. Не нужно говорить, что это не требует никаких дополнительных записей в документах.
Сомнение и нерешительность мгновенно исчезли с лица адвоката после этого предложения. Все необходимые приготовления были немедленно выполнены в соответствии с необычными — но совершенно понятными — пожеланиями месье Борна и его уважаемого консультанта. Кожаный атташе-кейс был уже приготовлен месье Борном для бон и наличных, он будет доставлен вооруженным курьером, который выехав из банка в половине третьего, в три должен быть у Понт-Ньюф. Важный клиент должен будет идентифицировать себя по маленькому куску кожи, вырезанному с крышки чемоданчика, и который точно ляжет на отведенное ему место. Дополнением к этому должны быть слова: «Герр Кониг шлет привет из Цюриха».
Наконец, все детали были улажены, кроме одной, которая осталась у консультанта месье Борна.
— Мы полностью осознаем, что указания «фише» должны выполняться и уверены в том, что месье де Амакур так и поступит, — произнесла Мари Сен-Жак. — Однако, мы великолепно осознаем, что некоторая задержка будет весьма выгодна для месье Борна, и он будет рад ей. Если ее не будет, то я, как свидетель всего здесь происходящего могу сообщить это, анонимно, конечно, Международной банковской комиссии. Я думаю, что в этом не будет необходимости, так как наши услуги весьма щедро оплачены, не так ли, месье?
— О да, мадам! В банковских и судебных делах… Разумеется, задержка всегда жизненно необходима. Вам не о чем беспокоиться.
— Знаю, — проронила Мари.
Борн проверил глушитель и убедился, что на нем нет следов пыли или смазки. Он сделал еще один полный оборот, вытащил магазин и проверил патроны. Их осталось шесть. Сейчас он был готов. Борн пристроил оружие за поясом и застегнул пиджак.
Мари не видела его манипуляций с пистолетом. Она сидела на кровати боком к нему и разговаривала с Дэнисом Корбельером, канадским атташе. Дым от сигареты в пепельнице поднимался рядом с ее записной книжкой, куда она записывала информацию. Когда Дэнис закончил свое сообщение, она поблагодарила его и положила трубку, не в состоянии произнести хотя бы слово. Карандаш по-прежнему находился в ее руке.
— Он ничего не знает про Петера, — наконец, произнесла она, поворачиваясь к Борну. — Это очень странно.
— Да, очень, — согласился Джейсон. — Я думаю, что он был бы одним из первых, кому это было бы положено знать. Ты говорила, что они просматривали его телефонную книжку. Он ведь звонил Корбельеру в Париж. Ты считаешь, что кто-то этим управляет?
— Я не могу даже допустить такой мысли. Я думаю о газетах, службе известий на радио и прочем. Петер был… Был найден 18 часов назад и, насколько я понимаю, был достаточно крупной фигурой в правительственном аппарате. Его смерть была новостью сама по себе, не говоря уже об убийстве… Однако, сообщений об этом еще не было.
— Позвони в Оттаву ночью и узнай почему.
— Так я и сделаю.
— А что сообщил тебе Корбельер?
— Сейчас, — Мари взяла телефон и поставила его на место, и лишь после этого всмотрелась в записную книжку. — Номер машины возле банка остался неизвестным. Эту машину наняли на имя Жан-Пьер Лароша…
— Джон Смит, — прервал ее Джейсон.
— Именно так. Гораздо больше повезло с телефонным номером, который сообщил тебе де Амакур, будучи уверенным, что тебе это не поможет. Все оказалось гораздо проще.
— Что именно?
— Весьма странно, но номер принадлежит частной линии дома моделей на Сен-Оноре ле Классик.
— Дом моделей? Ты имеешь в виду студию?
— Я думаю, что это возможно, но скорее всего это магазин элегантной одежды, подобно дому Диора. В профессиональном мире, как сказал Корбельер, он известен как дом Рене Бержерон.
— Кто?
— Рене Бержерон, модельер. Он был достаточно известен уже несколько лет назад. Я знаю о нем потому, что моя молодая подружка дома, в Канаде, частенько копирует его модели.
— У тебя есть адрес?
Мари кивнула.
— Почему же Корбельер ничего не знает про Петера? Почему об этом не знает никто?
— Может быть, ты узнаешь все, когда позвонишь в Оттаву? Возможно, что это обыкновенная задержка с сообщением. Слишком рано для утренних газет здесь, в Париже. Я куплю вечерние газеты, — Борн подошел к вешалке, чтобы взять пальто. — Я хочу сначала проехать к банку, а потом буду следовать за курьером до моста Понт-Ньюф. — Он надел пальто, уверенный, что Мари не слушает его. — Ты случайно не знаешь, эти парни носят униформу?
— Кто?
— Банковские курьеры.
— Это могла быть задержка для газет, а не для радио.
— Прости, пожалуйста, что ты сказала?
— Разница во времени… Газеты могли и не успеть напечатать это, но как с телетайпами и с радио? Ведь в посольствах имеются телетайпы, и они бы узнали об этом. Нет, об этом просто не сообщалось, Джейсон.
— Ты будешь звонить ночью, а я сейчас ухожу.
— Ты спросил про курьеров, носят ли они униформу?
— Мне было интересно.
— Чаще всего носят. Они также используют бронированные машины, но это лишь в состоянии опасения за груз, то есть в особых случаях. Если будет использоваться подобный автомобиль, то он будет припаркован за квартал до моста, а курьер пойдет пешком.
— Вот я слушаю тебя и никак не могу сообразить, в чем тут дело. Почему?
— Чтобы автомобиль не могли проследить. Ты не передумал и не хочешь взять меня с собой?
— Нет.
— Поверь мне, ничего ужасного случиться не должно. Эти двое жуликов не осмелятся на обман.
— Тем более, тебе там делать нечего.
— Издеваешься?
— Я очень спешу.
— Я знаю, что без меня ты доедешь быстрее, — она встала и подошла к нему. Обняв его, Мари неожиданно почувствовала оружие. — Ты все же опасаешься?
— Обыкновенная предосторожность, — он улыбнулся, дотронувшись до ее подбородка. — Огромная куча денег. Этого нам должно хватить надолго.
