— Я же сказал, не делайте этого! — Борн продолжал крепко удерживать ее, заставляя сесть.
— А если я закричу, месье? — маска на ее лице пришла в движение, что свидетельствовало о внутреннем смятении и растерянности.
— Я закричу еще громче, — заметил Борн. — И нас обоих попросят покинуть ресторан, а я не думаю, что на улице вы будете чувствовать себя увереннее. Почему бы нам просто не поговорить? В конце концов, мы же оба всего лишь нанятые, а не наниматели.
— Мне нечего вам сказать.
— Тогда начну я. Может быть, чуть позже вы передумаете, — он немного отпустил ее руку. У женщины появилось слабое желание послушать. — Вам пришлось пойти на определенные расходы в Цюрихе, и нам тоже. И даже на гораздо большие, чем вы могли бы подумать. Мы охотимся за одним и тем же человеком и мы «знаем», почему мы это делаем. — Он совсем отпустил ее руку. — А зачем это делаете вы, мадам?
Некоторое время она молчала, изучая его лицо. Глаза ее были злобными и испуганными. Борн понимал, что он очень расчетливо поставил свой вопрос. Для Жакелины Лавьер отказаться от разговора было бы теперь смертельной ошибкой. Цена ее жизни возрастала с каждым последующим вопросом.
— Кто это «мы»? — наконец, осведомилась она.
— Компания, которая хочет получить эти деньги. Эту огромную сумму, которая теперь у него.
— Он не заслужил их, не так ли?
— Может быть… Джейсон отлично понимал, что сейчас необходимо быть чрезвычайно внимательным. Он должен узнать от нее значительно больше, чем знал до сих пор.
— Давайте будем считать, — добавил он, что этот вопрос может оспариваться обеими сторонами.
— Как может возникнуть такая ситуация? Или он имеет на них право или нет. В середине находиться невозможно.
— Сейчас моя очередь задавать вопрос. Вы ответили вопросом на вопрос, и я не стал вас останавливать. Давайте вернемся назад. Зачем все же он вам нужен? Почему телефонный номер одного из шикарных магазинов в Сен-Оноре был проставлен в «фише» цюрихского банка?
— Это было согласовано, месье.
— С кем?
— Вы что, сумасшедший?
— Ну ладно. Я оставляю пока этот вопрос. Мы думаем, что нам это как-то удастся выяснить.
— Это невозможно!
— Может быть, да, а может быть и нет. Итак, это было согласовано… Запланированное убийство?
— Я ничего не скажу.
— Однако минуту назад, когда я упомянул про автомобиль, вы попытались убежать. Это о чем-то говорит.
— Естественная реакция, — Жакелина нервно потрясла плечиками. — Я лишь договаривалась об аренде. Я не собиралась ничего не говорить вам об этом, пока у вас не будет доказательств того, что собственной я делал. Кроме того, я не знаю ничего, что там происходило. — Она неожиданно схватила бокал. Маска ее лица представляла странную смесь вырывающихся из-под контроля ярости и ужаса. — Кто ваши люди?
— Я уже сказал вам. Компания, которая жаждет получить свои деньги назад.
— Вы должны понимать, что пересекаете чужую дорогу. Убирайтесь из Парижа! Оставьте это дело!
— Но почему мы должны отступать? Мы представляем потерпевшую сторону и имеем право на восстановление баланса!
— У вас ни на что нет прав! — возмутилась Жакелина. — Это была ваша ошибка, и вы должны за нее платить!
— Ошибка? — он должен быть «очень» осторожен. Это было здесь, совсем рядом. Он мог бы рассмотреть правду и через потрескавшийся лед сидящей перед ним маски. — Бросить это дело? Воровство нельзя считать ошибкой, которую совершает жертва.
— Ошибка была в вашем выборе, месье. Вы выбрали не того человека.
— Он украл миллионы из Цюриха, — возразил Джейсон, — вы знаете это. Он крал миллионы, и если вы считаете, что сумеете забрать их у него, а мы останемся в стороне, то вы ошибаетесь.
— Нам не нужны эти деньги!
— Приятно слышать. Кому это «нам»?
— Мне показалось, что вы сказали, что знаете.
— Я сказал, что мы попытаемся узнать. Достаточно побеседовать с человеком по имени Кониг в Цюрихе, или с де Амакуром в Париже. Если мы решимся на это, то в результате может произойти крупный скандал, не правда ли?
— Деньги? Скандал? Но это же не выход из положения. Вы занимаетесь глупостями, все вы! Я еще раз повторяю: убирайтесь из Парижа! Оставьте дело в покое. Оно больше не принадлежит вам.
— Но мы не думаем, что оно может принадлежать только вам. По правде говоря, мы полагаем, что вам с ним не справиться. Вы недостаточно компетентны.
— Компетентны? — Лавьер произнесла это так, как будто не верила своим ушам.
— Вот именно.
— Вы хотя бы понимаете, что говорите? Вы понимаете, с кем говорите об этих делах?
— Это не имеет никакого значения. Мы будем продолжать наши поиски, даже если вы не устранитесь. Мы можем обратиться в Сюрте или Интерпол… И организовать охоту на одного человека.
— Вы просто сумасшедший и к тому же дурак!
— НЕ совсем. У нас имеются друзья в достаточно влиятельных сферах. Мы сможем первыми получить необходимую информацию и постараемся не ошибиться в выборе места и времени. Мы наверняка поймаем его!
— Вы его не поймаете. Он снова исчезнет! Неужели вы слепые? Он находится в Париже, и целая сеть людей, которых он не знает, ищет его. Он может исчезнуть раз, два, но на третий раз он обязательно угодит в наш капкан!
— Мы бы этого очень не хотели. Это не в наших интересах, чтобы его поймали, — Борн подумал, что почти наступил нужный момент: ее страх начал подавлять ее гнев. Она подходила к состоянию, когда правда могла вырваться наружу. — Это наш ультиматум, и мы полагаем, что вы со всей ответственностью отнесетесь к нему и передадите по назначению. В противном случае, вы присоединитесь к Конигу и де Амакуру. Уже сегодняшней ночью вы должны прекратить свои действия. Если вы этого не сделаете, то утром мы нанесем первый удар. Мы поднимем шум в прессе. Хотя де Классик и самый популярный магазин в Сен-Оноре, но я не думаю, что им заправляют порядочные люди.
Маска треснула.
— Вы не посмеете! Вы не должны этого делать! Кто вы такой, чтобы угрожать нам?
Он сделал небольшую паузу в разговоре, а затем нанес еще один, самый мощный удар.
— Есть группа людей, у которой нет никакой нужды переживать по поводу вашего Карлоса.
Женщина застыла. Ее расширенные глаза превратили напряженную кожу в ломанную ледяную корку.
— Вы все-таки знаете, — прошептала она. — И вы думаете, что сумеете ему противостоять? Вы думаете, что можете с ним равняться?
— Одним словом — да.
— Вы безумец! Как вы смеете ему угрожать и выставлять ультиматумы!
— Только что я это сделал.
