Перед глазами у Борна замелькали свет и тени, сизо-черные, мутно-серые. Он оказался в потоке бурлящей воды, беспорядочно кувыркаясь. Вдруг он ударился плечом о выступ скалы. Электрическим током разлилась боль. Поступательное движение вниз резко замедлилось, и Борн стал искать в черном смятении луч света. Света не было! У него кружилась голова, руки онемели. Сердце работало на пределе возможностей, что было вызвано физической нагрузкой и недостатком кислорода.
Борн протянул руки в стороны и тотчас же сообразил, что прямо перед ним находится тело Заима. Отодвинув его в сторону, он увидел за ним перламутровый свет и понял, где верх. Заим, похоже, потерял сознание. Из разбитой головы струилась кровь, и Борн предположил, что и он тоже налетел на камень.
Обхватив одной рукой обмякшее тело, Борн устремился к поверхности, отчаянно работая ногами и другой рукой. Он наткнулся макушкой на лед гораздо быстрее, чем ожидал. Лед не поддавался.
Голова у Борна раскалывалась, струйки крови, вытекающие из раны Заима, заслоняли ему обзор. Он попытался ухватиться за лед, но не смог найти упор для пальцев. Тогда он заскользил вдоль поверхности, ища хоть какую-нибудь трещинку, все, что угодно, чем можно было бы воспользоваться. Однако слой льда оказался гораздо толще, чем предполагал Борн, даже здесь, у самого основания водопада. Легкие у него горели, головная боль, вызванная нехваткой кислорода, быстро становилась невыносимой. Вероятно, Заим уже умер. Определенно, и он сам скоро умрет, если не сможет выбраться на поверхность.
Борна подхватил сильный водоворот, угрожая затянуть его к неминуемой смерти в темноте, туда, где лед самый толстый. Борясь с течением, Борн вонзил ногти – даже не в трещину, а в небольшое углубление в поверхности льда. Увидев, где проникающий свет наиболее яркий, он именно тут и сосредоточил свои усилия. Однако от его онемевших кулаков, превратившихся в неуклюжие бесполезные гири, не было никакого толка.
Оставался только один выход. Отпустив Заима, Борн нырнул в темноту до самого дна реки. Развернувшись, он быстро распрямил ноги, устремляясь вверх по прямой. Его макушка налетела на тонкий лед, и тот хрустнул, а затем раскололся. Вслед за головой и плечи вырвались навстречу благословенному воздуху. Борн сделал жадный глубокий вдох, затем еще один и еще. После чего нырнул вниз. Заима не оказалось там, где он его оставил. Судя по всему, его подхватило мощное течение, увлекая в глубину.
Работая ногами, борясь с течением, Борн вытянулся во всю свою длину и ухватил Заима за щиколотку. После чего медленно и уверенно потянул его назад к свету, вытащил через полынью с зазубренными краями, уложил на обледенелый берег и наконец вылез из воды сам.
Они находились у самого края водопада, к востоку от него. Совсем рядом начинался густой сосновый лес, сплошной полосой тянувшийся на север и на восток.
Мгновение Борн посидел в тени деревьев, переводя дыхание. Однако нельзя было терять время. Он осмотрел Заима, стараясь отыскать признаки жизни: пульс, дыхание, зрачки. Амхарец был жив. Изучение раны показало, что это поверхностная ссадина. Прочный череп Заима выполнил свою задачу, защитив своего обладателя от серьезной травмы.
Теперь главная задача Борна заключалась в том, чтобы остановить кровотечение, после чего вытереть Заима насухо, чтобы он не умер от переохлаждения. Самого Борна частично защитил специальный термокостюм, хотя теперь он видел, что во время сумасшедшего полета в водопаде костюм местами сильно порвался. На обнажившейся коже уже застывали капельки воды. Расстегнув костюм, Борн оторвал от своей рубашки рукав и, набив его снегом, обмотал Заиму рану. Затем он взвалил все еще не пришедшего в сознание амхарца на здоровое плечо и, шатаясь, побрел по предательски скользкому берегу в лес. Борн чувствовал, как через локти и плечо медленно просачивается холод, там, где внешний слой термокостюма получил наибольшие повреждения.
Заим становился все тяжелее и тяжелее, но Борн упрямо шел вперед, держа направление на север и восток, подальше от реки. У него в голове всплыло туманное воспоминание – вспышка, подобная той, которую он ощутил, впервые оказавшись на Рас-Дашане, но теперь более подробная. Если он прав, здесь недалеко должна быть еще одна деревня, большая, значительно больше той, где он нашел Заима. До нее всего несколько миль.
Вдруг Борн застыл, услышав знакомый звук – фырканье лошади. Аккуратно усадив Заима у ствола сосны, он осторожно двинулся на звук. Приблизительно в пятистах метрах впереди показалась небольшая поляна. Там Борн увидел свою гнедую, которая стояла, уткнувшись мордой в землю, стараясь отыскать под снегом прошлогоднюю траву. Судя по всему, благородное животное спустилось вдоль реки до этой поляны. Это как раз то, что нужно, чтобы доставить Борна и Заима к спасению.
Борн уже собрался выйти на открытое место, как вдруг гнедая подняла голову, раздувая ноздри. Что она учуяла? Порыв ветра принес запах опасности.
Догадавшись, в чем дело, Борн мысленно поблагодарил гнедую. Отступив в чащу леса, он двинулся влево, обходя поляну вокруг, не выпуская ее из вида, стараясь держаться против ветра. Вскоре Борн разглядел в зарослях яркое пятно, затем заметил какое-то движение. Осторожно приблизившись, он увидел, что это тот амхарец, которого он выбил из седла. По-видимому, амхарец решил использовать гнедую в качестве приманки, завлекая того, кому удалось выбраться живым из водопада.
Пригибаясь, Борн подкрался и стремительно набросился на него, нанося удар в висок. Приглушенно вскрикнув, амхарец повалился на землю. Борн принялся молотить его кулаками, но амхарцу удалось высвободить руку и выхватить кривой нож. Сверкающее лезвие со свистом устремилось Борну в открытый бок, чуть выше почки. Борн откатился назад, спасаясь от ножа. В тот же самый момент он сомкнул щиколотки у горца на горле и одним резким, жестоким движением свернул ему шею.
Поднявшись с земли, он забрал у убитого нож, ножны и пистолет Макарова. Затем вышел на поляну и, взяв гнедую за гриву, повел ее обратно к тому месту, где лежал Заим. Взвалив его выносливой лошади на спину, Борн запрыгнул на круп и двинулся через лес вниз по склону, руководствуясь воспоминаниями о деревне.
Когда Сорайя Мор вошла в лабораторию ОРП, Ким Ловетт и следователь Овертон все еще изучали улики.
Представив Сорайю и Овертона друг другу, Ким сразу же перешла к делу. Вкратце рассказав Сорайе о пожаре в гостинице «Конститьюшен», она протянула ей два комплекта фарфоровых зубов.
– Я обнаружила это в сливе ванны, – объяснила Ким. – На первый взгляд их можно принять за обычный зубной протез, однако на самом деле это не так.
Сорайя, взглянув на большие углубления на внутренней стороне зубов, сразу же поняла, что видела нечто подобное в лаборатории Дерона. Внимательно изучив челюсти, она поразилась высокому качеству работы. Несомненно, речь шла об арсенале хамелеона мирового класса. У молодой женщины не было никаких сомнений по поводу того, что она держит в руках и кому это принадлежит. Когда Лернер вышвырнул ее из «Тифона», ей показалось, что все это осталось в прошлом, но теперь Сорайя взглянула правде в глаза. Впрочем, возможно, она знала это с самого начала. У них с Фади еще ничего не кончено – далеко не кончено.
