- А кто-нибудь еще утонул?
- Конечно нет. Такого не случается с ними. Я имею в виду, что богатенькие сынки обычно хорошо плавают. Ведь так?
- А где это произошло, не припомните?
- Да, я помню, сэр. На побережье в Маблихед.
- Спасибо, - сказал Скофилд и повесил трубку.
- Что, плохи дела? - спросил студент, увидев выражение лица Скофилда.
- Да. У меня есть еще с десяток имен. Не мог бы ты пробежаться по ним как можно быстрее?
Из восьми медсестер четыре были живы. Одна переехала в Сан-Франциско, адрес неизвестен; другая проживала с дочерью в Далласе. Две оставшиеся находились в психиатрической лечебнице "Приют блудных". Хирург-косметолог скончался восемнадцать месяцев назад в возрасте семидесяти трех лет. Однако еще один хирург - Натаниэл Крауфорд - вышел на пенсию и поселился в Куинси.
- Можно мне воспользоваться этим телефоном? - спросил Брэй паренька. - Я оплачу переговоры.
- За последнее время я ничего не наговорил по этому телефону. Валяйте, будьте как дома. Брэй набрал номер.
- Крауфорд у телефона, - послышалось в трубке. Голос был резкий, но человек явно не собирался хамить.
- Мое имя - Скофилд, сэр. Мы никогда не встречались, и я не врач. Меня интересует один случай из вашей медицинской практики в вашу бытность хирургом в массачусетской центральной больнице. Если не возражаете, поговорим о нем накоротке и скоренько? - О каком пациенте идет речь? У меня их тысячи.
- Конгрессмен Джошуа Эпплетон, с вашего позволения, сэр.
Повисла пауза. Когда Крауфорд заговорил, голос его был не только резок. В нем слышались нотки недовольства.
- Один из тех проклятых случаев, что преследуют тебя до могилы. Ну что ж, я не практикую вот уже два года. Стало быть, что бы вы ни сказали или я ни произнес, это не может повлиять на мою репутацию. Скажем так, я ошибся.
- Ошибка? - Брэй замер.
- Я их часто делал. Двенадцать лет я практиковал как хирург. Мое заключение есть в истории болезни Эпплетона. Будем считать, что рентген подвел, не показал истинной картины, или электронное оборудование выдало не те данные.
О Боже! В медицинском деле Эпплетона не было никакого заключения доктора Крауфорда!
- Вы связываете факт вашего отстранения с этим случаем? То есть считаете ли вы, что вас заменили именно поэтому и Эпплетон получил другого хирурга?
- Отстранили? Да нас вышвырнули под зад коленом по требованию членов семьи. Меня и Томми Белфорда.
- Того самого Белфорда, что пользовал Эпплетона как хирург-косметолог?
- Хирург по пластическим операциям! И добавьте - классный специалист. Томми выворачивал лица наизнанку так, словно он был сам Господь Всемогущий. Он перетрудился, я думаю, когда латал ту голову. Его пациент едва не помер, а Томми сломался.
- Вы имеете в виду его кровоизлияние?
- Да. Хорошо, что под рукой у них как раз в тот момент оказался швейцарец. Он же оперировал и Томми, но было уже поздно.
- Когда вы говорите "швейцарец", вы имеете в виду хирурга, который сменил вас?
- Вы догадливы... Великий герр Доктор из Цюриха. Этот негодяй обращался со мной как с медицинским недоучкой.
- А куда он потом делся, этот герр Доктор?
- Уехал в свою Швейцарию. Никогда не интересовался его дальнейшей судьбой.
- Послушайте, вы сказали, что сделали ошибку. Подвели или снимки, или оборудование. О какой ошибке вы говорите?
- Я-то сам не допускал ошибки в методах лечения. Я ошибся в своих выводах. Видите ли, мы держали его на системе полного жизнеобеспечения. Вот именно, полного. Он был очень плох и без этого оборудования не протянул бы и дня. Он жил как в банке с питательной средой. Биологическое существование, растительная жизнь. И потом из него бы вышел "овощ". Знаете этот термин?
- Да. Значит, вы не видели никаких перспектив на выздоровление?
- Я просто хирург, я не Господь Бог. - Крауфорд понизил голос до хрипоты. - Я считал, что этот Эпплетон не только далек от выздоровления, но что с каждой минутой, на которую мы продлевали его физическое существование, он теряет минуту существования духовного. Вот в чем была моя ошибка.
- Спасибо, что поговорили со мной, - сказал Брэй.
- Я уже сказал, что теперь это ни на что не влияет. Потому я и не возражал. К тому же я провел с ножом в руке многие годы и не часто ошибался.
- Я уверен, что вы не ошибались, сэр. До свидания. - Брэй повесил трубку. Студент читал свой учебник.
- Рентгеновские снимки?.. - задумчиво произнес Брэй.
- Что? - спросил негр. - Что рентгеновские снимки?
Брэй подсел к пареньку. Если ему когда-нибудь и нужен был друг на время, так это сейчас, и он был уверен, что нашел его.
- Насколько хорошо ты знаешь различные службы госпиталя?
- Это огромная территория, сэр.
- Но ты же знал, кому позвонить насчет трех медсестер.
- Я проработал здесь три года. Я осмотрелся.
- Нет ли здесь хранилища с рентгеновскими снимками?
- Хранилища, в смысле архива? То есть снимки двадцатипятилетней давности, к примеру?
- Да.
- Есть. Это не такая уж сложная задача.
- А можешь добыть мне один такой?
Студент поднял брови.
- А вот это уже другая задачка.
- Но я заплачу. Правда.
- "О человек! Не хлеба взалкал я, поверь! Я не краду, не убиваю, и Господь Бог знает, что я не унаследовал".
- То, о чем я попрошу тебя, - самое законное, даже нравственное деяние из всех, о которых я мог бы просить. Я не лжец.
- А если и лжец, то чертовски убедительный. И у вас неприятности. Это я уже понял. Так что же вы хотите?
- Рентгеновский снимок полости рта Эпплетона.
- Его рта? Именно рта?
- В свое время было сделано очень много снимков его головы, и, как я полагаю, среди них должны также быть снимки челюстей. Ведь ему же вставляли зубы. На снимках можно видеть и работу зубного врача. Сможешь ли ты достать их?
Тот кивнул.
- Думаю, да.
- И еще одно. Я понимаю, что это может прозвучать оскорбительно, но тем не менее. Сколько ты получаешь в месяц?
- Я загребаю здесь от восьмидесяти до девяноста долларов в неделю. Это примерно триста пятьдесят в месяц, что совсем неплохо для студента. Кое-кто из здешних служащих имеет меньше.
- Предположим, я предложу тебе десять тысяч долларов, чтобы ты слетал в Вашингтон и привез мне другие снимки. Всего-навсего конверт со снимками.
