– И какая же?
– «Сравниться может время, что проходит меж совершеньем тягостного дела и первым побуждением к нему, с тревожным сном иль грозным привиденьем».
[92]
– По-моему, это из «Юлия Цезаря», – заметил Уэйтерс. – И каким образом эта фраза применима к данному случаю?
– На мой взгляд, все дело в «привиденье». Мне пришлось разыскать это слово в словаре, чтобы понять его смысл. Призрак, тайный дух. За Амстердамом стоит кто-то или что-то.
– Но Амстердам, несомненно, в списке наших приоритетов значится на первом месте, не так ли?
– Разумеется, Джеффри. Только так. Но вы не сделаете мне одно одолжение? Вызовите сюда Скофилда. На мой взгляд, без Беовульфа Агаты нам не обойтись.
«Нью-Йорк таймс»
Медицинское сообщество потрясено
Свыше девятисот некоммерческих лечебных заведений проданы консорциуму
Нью-Йорк, 26 окт. – Состояние, в котором пребывает мировое медицинское сообщество, можно описать только одним словом: шок. Корпорация «Карнейшен кросс интернешнл» со штаб-квартирой в Париже объявила о приобретении 942 в прошлом некоммерческих лечебных заведений в Соединенных Штатах, Канаде, Мексике, Франции, Нидерландах и Великобритании. Представитель консорциума доктор Пьер Фруазар выступил со следующим заявлением:
«Наконец осуществилась медицинская мечта столетия, которую мы называли „Всемирным проектом“. Теперь, когда лечебные учреждения перешли в частную собственность, имея в своем распоряжении системы телекоммуникационной связи, позволяющие практически мгновенно получить доступ к любой точке земного шара, мы сможем кардинально повысить уровень медицинского обслуживания во всех подвластных нам структурах. Объединив все свои ресурсы, информацию и опыт, мы обеспечим тех, кто нуждается в наших услугах, самым лучшим. Повторяю, Всемирный проект, на подготовку которого потребовались годы кропотливой работы и колоссальные средства, теперь является реальностью, и цивилизованный мир только выиграл от этого».
В ответ на заявление доктора Фруазара доктор Кеннет Бернс, признанный хирург-онколог из Новой Англии, сказал следующее: «Все зависит от того, в какую сторону они направятся. Если бы за каждым словом стояло действие, мы бы давно жили в стране Утопии. Лично меня беспокоит то, что такое огромное влияние оказалось сосредоточено в одних руках. А что, если консорциум вдруг свернет на другой путь и заявит: „Делайте так, как мы скажем, иначе мы не станем с вами делиться“? По-моему, мы уже достаточно насмотрелись на подобное в страховой отрасли. Возможность выбора полностью исключена».
Другое мнение против высказал Терстон Блэр, сенатор от штата Вайоминг, который славится тем, что никогда не выбирает выражения: «Как только могла случиться эта
[93]
? У нас есть антимонопольные законы, законы, регулирующие вмешательство иностранного капитала, – полно всяких законов, которые запрещают подобное. Что, эти
[94]
козлы, которые призваны следить за соблюдением всех этих законов, проспали?»
Ответ сенатору Блэру достаточно прост. Международные консорциумы обязаны выполнять законы тех стран, где осуществляют свою деятельность. Законы эти варьируются, но ни один из них не запрещает создание зарубежных филиалов. Таким образом, наш «Форд» в Англии становится «Форд, Великобритания», голландская «Филлипс» у нас «Филлипс, США», а «Стандарт ойл» по всему миру – «Стандарт ойл – та-страна-в-которой-действует-филиал». По большому счету, международные корпорации оказывают положительное влияние на экономику тех стран, где они работают. Таким образом, можно предположить, что «Карнейшен кросс» превратится в «КК, США», «КК, Великобритания», «КК, Франция» и так далее.
Продолжение на стр. Д-2
Брэндон Скофилд и Антония устроились в номере-люкс лондонской гостиницы «Савой». Брэндон никак не мог отойти после перелета на военно-транспортном самолете; Антония радовалась тому, что они снова вернулись в Лондон.
– Я схожу прошвырнусь по улицам, – сказала Антония, закончив развешивать в шкафу вещи.
– Передай всем пивным самый теплый привет от меня, – пробурчал Скофилд. Скинув ботинки, он прямо в одежде растянулся на кровати. – Я постараюсь навестить лучшие из них.
– В программе этой турпоездки они не значатся.
– Тьфу, черт, я и забыл, что ты у нас воплощение той сучки Кэрри Нейшн.
[95]
– А тебе не помешало бы прислушаться к тому, что она говорила. – Зазвонил телефон. – Я возьму. – Тони подошла к аппарату на тумбочке у кровати. – Алло?
– Привет, Антония, это Джеффри! Тысячу лет не слышал твой голос, старушка!
– Ну, по меньшей мере лет двадцать – это точно, Джефф. Насколько я понимаю, теперь ты у нас сэр Джеффри Уэйтерс.
– Такое случается даже в нашей работе, любовь моя. Твой негодяй здесь?
– И здесь, и не здесь. Брэй терпеть не может смену часовых поясов, но вот он, рядом. – Она протянула трубку Брэндону.
– Привет, сэр Осел. Ты ничего не имеешь против того, чтобы дать мне поспать пару часиков?
– Вообще-то, старина, я бы ни за что на свете не посмел нарушить твой заслуженный старческий отдых, но нам нужно обсудить одно чрезвычайно важное дело. Со мной Камерон и Лесли.
– Настолько важное, что мы не можем поговорить о нем по телефону, пока я буду лежать?
– Брэй, ты же знаешь, каков будет мой ответ.
– Вот теперь узнал, – буркнул Скофилд, устало скидывая ноги на пол и усаживаясь на кровати. – Ты по-прежнему там же?
– Внутри ты ничего не узнаешь – вот куда ушли все деньги, но снаружи ничего не меняется вот уже несколько сот лет.
– Тогда строили на века.
– Да, принц постоянно напоминает нам об этом, и тут я его полностью поддерживаю.
– Что ж, поддержка ему не помешает. Мы будем у тебя минут через двадцать с небольшим. Кстати, должен ли я буду величать тебя «сэром»?
– Только в присутствии посторонних. В противном случае тебе отрубят голову.
Встреча получилась короткой и теплой; на нее наложилась серьезность текущего момента. Как только все поздоровались друг с другом, пятеро разведчиков уселись за круглый стол в защищенном зале совещаний в штаб-квартире МИ-5. Уэйтерс рассказал о последних событиях, упомянув про поступок младшего Брюстера, но оставив на потом открытие, совершенное в Верхнем Холборне. Затем он предоставил слово Прайсу и Монтроз, которые поведали о своих приключениях на озере Комо, в том числе о неоценимой помощи дона Сильвио Тогацци и жуткой гибели Паравачини и его телохранителя.
