– По-моему, за Комо мы уже заплатили, – заметил Уэйтерс.
– В это включены услуги несравненного дона Сильвио Тогацци, которому в настоящий момент принадлежит уже половина Милана, и уж точно все почтовые службы. Ни один видный мафиози не должен обходить связь стороной; тайна переписки имеет слишком большое значение.
– Ты имеешь в виду абонентский почтовый ящик?
– Вот именно. Не сомневаюсь, передача происходит поэтапно; какой-нибудь бедолага за несколько тысяч лир относит пакет другому такому же, тот – третьему, пока наконец отправление не достигает главного игрока. Когда это произойдет, мы окажемся на месте. Не думаю, Пончик, что тебе захочется слушать, какие методы мы используем. Боюсь, это заденет твои чувства. Но можешь не сомневаться, трофей мы добудем.
– В таком случае задеть мои чувства не сможет ничто. Только не приносите мне труп. Трупы не могут говорить.
Ян ван дер Меер Матарейзен согнулся пополам в телефонной будке у людной площади Пикадилли. Рот у него был забит комками ваты. Он изнутри искусал до крови губы, создавая иллюзию внутреннего кровотечения. Пока Матарейзен вынимал изо рта вату, на противоположном берегу Ла-Манша, в Брюсселе, звонил телефон.
– Алло, – наконец ответил голос в Бельгии.
– Это я. Вы получили информацию, а если получили, как быстро вы сможете сделать необходимые приготовления?
– Информацию я получил и готов действовать по первому вашему слову.
– Сначала информация.
– Частное поле для игры в гольф в местечке под названием Флитвуд. Это в двадцати двух милях к северо-западу от Лондона, туда можно добраться по шоссе…
– Эти места я знаю и приеду туда на такси. Все готово?
– Маленькая турбовинтовая «Сессна» приземлится на площадке между одиннадцатой лункой и двенадцатой меткой – там самая длинная ровная полоса, и это далеко от здания клуба. Летчик совершит посадку где-то без четверти пять вечера, когда еще будет достаточно светло, но уже слишком темно для гольфа, хотя в это время года игроков здесь вообще практически не бывает. Вы перелетите на аэродром в Шотландии, где вас будет ждать ваш реактивный самолет. Полетный план заполнен на одну из ваших корпораций, дата вылета открытая, все разрешения получены. Все готово, можно начинать действовать?
– Без промедления.
Оставшееся время Ян ван дер Меер Матарейзен убил, заглянув в кинотеатр. В три часа Матарейзен поймал такси и в общих словах объяснил водителю, как ехать в сторону гольф-клуба во Флитвуде. Улицы оказались запружены машинами, и на место они прибыли в десять минут пятого. Ван дер Меер приказал водителю ехать вокруг поля для гольфа. Через четырнадцать минут голландец заметил флажок над двенадцатой лункой; остановив такси, он расплатился с водителем и, как только машина скрылась за поворотом, пешком направился назад.
В половине пятого ван дер Меер уже лежал в траве в заросшей кустарником канаве между одиннадцатой лункой и двенадцатой меткой. Опускались сумерки, но было еще достаточно светло. В 16.39 вдалеке послышался приглушенный рокот двигателя. Матарейзен ползком приблизился к опушке зарослей и затаился на корточках за густым кустом. Раздвинув ветви, он смотрел на поле. Наконец в небе показался самолет, который начал описывать круги, опускаясь все ниже и ниже.
Внезапно произошло непредвиденное, нежелательное. Повсюду над землей поднялись фонтанчики воды из системы полива. Показался на электрокаре служитель с фонариком в руке, проверяющий состояние газона в эту необычно жаркую и сухую осень. Кар, петляя по лужайке из стороны в сторону, оказался как раз на пути самолета, который уже начал заход на посадку! Вскочив на ноги, ван дер Меер побежал, крича во все горло:
– Эй, сюда! Сюда же, скорее! Я упал, сильно ударился и потерял сознание!
Развернув кар, служитель помчался навстречу Матарейзену. Они встретились как раз посреди ровной полоски газона – посреди взлетно-посадочной полосы! Ван дер Меер схватил служащего за волосы и с силой ударил головой о передний брус, затем вырвал у него из руки фонарик и принялся неистово крутить им над головой. В самое последнее мгновение приближающийся самолет заложил резкий вираж влево, заходя на следующий разворот. Вытащив служащего с окровавленной головой из кара, Матарейзен вскочил за руль и погнал к канаве. Выключив двигатель и зашвырнув ключ в траву, он бегом вернулся на полосу стриженого газона и снова принялся размахивать фонариком, теперь уже вверх-вниз, разрешая посадку. Летчик увидел сигнал, маленький самолет коснулся земли и подкатил к Матарейзену.
– Вы захватили смену одежды, как я просил? – резким тоном спросил ван дер Меер, забираясь на тесное заднее сиденье.
– Да, сэр, но, умоляю, подождите немного. Я хочу взлететь до того, как трава промокнет, иначе колеса потеряют сцепление.
– Тогда взлетайте!
– И еще все поле заполнено разъезжающими карами. Мне бы не хотелось столкнуться с одним из них.
– Я сказал, взлетайте!
Когда самолет поднялся в воздух и направился в сторону границы с Шотландией, Матарейзен вернулся к тому вопросу, который терзал его с самого захвата в плен. У него ни на мгновение не возникало сомнений в том, что ему каким-либо образом удастся бежать – тут не было никаких вопросов. Главная проблема заключалась в том, где ему предстоит устроить новую штаб-квартиру Матарезе. Резиденций у него было много, с соответствующим оборудованием, хотя и не таким совершенным, как в особняке на Кайзерсграхт, но достаточным для обеспечения связи со всем миром. Однако времени оставалось в обрез! Всего через несколько дней должны вспыхнуть пожары на Средиземном море, первая катастрофа в череде множества, которые охватят весь земной шар и приведут к экономическому хаосу!
Внезапно Ян ван дер Меер Матарейзен ощутил прилив спокойствия. Он понял, куда ему надо лететь, куда он должен лететь.
В Филадельфии времени было уже 15.38, а Бенджамин Вальберг до сих пор не предпринял попытки связаться с Прайсом. Решив, что мяч на его половине поля, Камерон позвонил приспешнику Матарезе на работу.
– Прошу прощения, сэр, но мистер Вальберг сегодня не появлялся в офисе.
– У вас есть номер его домашнего телефона?
– Опять же прошу меня извинить, сэр, но мы не имеем права предоставлять такие сведения.
Помог Фрэнк Шилдс из Вашингтона. Он дал телефон и адрес Бенджамина Вальберга. На звонок домой тоже никто не ответил, и тогда Камерон вызвал Скотта Уокера. Вдвоем они подъехали к изящному особняку финансиста. Они долго звонили в дверь, но безрезультатно. Наконец Камерон сказал:
– Кажется, это называется незаконным проникновением в частное жилище, да еще со взломом, но, полагаю, в данных обстоятельствах нам не остается ничего другого, как пойти на это. Ты не согласен?
– Считайте, дело сделано, – ответил сотрудник ЦРУ. – У меня с собой есть ордер превентивных процедур, выданный Министерством внутренней безопасности.
