«Мне остаться, чтобы помогать вам? Сейчас я позвоню мужу и предупрежу его…»
Ну конечно, милая девочка, позвони мужу и скажи, что остаешься до полуночи вдвоем с владельцем компании! И что будет дальше? Изнасилование? Шантаж?
С трудом поднявшись с кресла, Уайтхэд убрал последнюю дискету в большой белый шкаф. Вернувшись в свой кабинет, он позвонил в агентство проката машин, вызывая лимузин.
– Madre di Dio! Il mare Mediterraneo! Mare nostra!
[112]
– эти крики разорвали ночную тишину аэродрома в Сенетозе на Корсике.
– В чем дело, черт побери? – воскликнул Скофилд, вскакивая с койки. Они с Прайсом спали в домике у конца взлетно-посадочной полосы.
– Будь я проклят, если хоть что-нибудь понимаю, – сказал Камерон, усаживаясь на кушетке.
Дверь домика с грохотом распахнулась настежь, и внутрь вбежал Лютер Консидайн.
– Ради всего святого, переведите же, хоть кто-нибудь! Этот макаронник просто сошел с ума!
– Что случилось? – спросил Скофилд.
– Это я у вас хочу спросить, – ответил Консидайн. – Он бежит сюда.
В дверь ворвался диспетчер.
– La radio! Mare nostra. Fuoco, incendio!
[113]
– Lentemente, lentemente
[114]
, – попросил Скофилд. – Piacere, говорите по-английски.
– По радио, – на ломаном английском заговорил диспетчер. – По всему il Mediterraneo – везде пожар! От Маската до Африка, Израиль, fuochi, inferno, maledetto! Il diavolo
[115]
овладел миром!
– «Повсюду пожары», – запинаясь, произнес Брэндон. – «Дьявол овладел миром». От Омана до Израиля и Северной Африки.
– Пожары на Средиземноморье! – воскликнул Камерон. – Матарейзен передал сигнал. Это условный знак!
– Пошли! – взревел Скофилд.
– Я иду с вами, – сказал Лютер Консидайн. – Мои предки – выходцы из Африки, и никто не смеет поджигать наше море!
Глава 36
Было уже несколько минут двенадцатого ночи. Светила яркая луна, оживляя небо. Скофилд, Прайс и Консидайн проползли под оградой из колючей проволоки и очутились на землях Матарезе.
– Лютер, ты будешь нашим арьергардом, – прошептал Брэндон. – Если на дороге кто-нибудь появится или ты увидишь свет фар, хватай рацию и сообщай нам.
– Понял, шпион-патриарх. А вам, ребята, приходится проделывать такое постоянно?
– Нет, – ответил Камерон. – Обычно мы предупреждаем о своем появлении по телефону.
– Очень смешно.
– Сейчас не до шуток.
Прайс последовал за Скофилдом по крутому заросшему склону. Они вышли на опушку; в особняке было темно, если не считать одинокого освещенного окна на последнем этаже. Внезапно за стеклом мелькнула тень.
– Ты хотел получить подтверждение? – спросил Брэндон.
– Уже получил. Это он, я сам, своими собственными глазами видел.
– «Сам, своими собственными глазами» – масло масляное.
– Всё, тема Гарварда закрыта. Назад! Он смотрит в нашу сторону.
– Так лежи тихо, опустив лицо! – Скофилд положил руку Прайсу на затылок, заставляя его пригнуться. – Он уходит.
– Предлагаю добежать к самой стене дома.
– Нет, он вернулся! Говорит по телефону.
Лицо Матарейзена в окне исказилось в ярости; судя по всему, он кричал. Отойдя от окна, он тотчас же вернулся, на этот раз держа в руках длинную компьютерную распечатку. У него на лице оставалась отвратительная гримаса. И снова разъяренный Матарейзен отошел от окна.
– Живо! – воскликнул Брэндон. Поднявшись с земли, он быстро перебежал через лужайку и оказался рядом со стеной. Камерон не отставал от него ни на шаг.
– Он чем-то взбешен, – продолжал Скофилд. – У нас есть пара минут.
– Что дальше?
– Я хочу оглядеться, изучить систему сигнализации, если удастся ее отыскать.
– Если ты тронешь сигнализацию, поднимется тревога!
– Может быть, поднимется, а может быть, и нет. Держи оружие наготове, как сказал бы Джефф, и проверь глушитель.
– Уже проверил.
– Держи под прицелом входную дверь. Если я все же задену сигнализацию, я вернусь как можно быстрее, но ты будь готов. Стреляй в каждого, кто выйдет из…
– Эй, шпионы! – зазвучал в рациях шепот Лютера. – К средневековым чугунным воротам направляется машина с включенными фарами.
– Спрячемся за домом, – предложил Скофилд.
– Нет, – решительно возразил Прайс. – Быть может, это будет нашим шансом войти в дом, спокойно, без шума, без сигналов тревоги.
– И с остановившимся сердцем!
– Ну же, Брэй, мы ведь с тобой знаем, что к чему, разве не так?
– Объясни, что ты придумал.
– Мы скроемся из виду, но не за домом. Ты обратил внимание на крыльцо?
– Три каменные ступеньки, массивная дверь, фонари слева и справа, – ответил наблюдательный Скофилд.
– И?
– Что и?.. Ну конечно, кусты, густые высокие кусты по обе стороны! Прибывшие отключат сигнализацию, и мы…
– Мы теряем время. Я прячусь с противоположной стороны, ты – с этой.
– Шпионы! – снова послышался голос Консидайна. – Ворота открыли, они въехали.
– Кто «они»?
– Я бы сказал, две гориллы.
– Выключай рацию, – приказал Камерон, обращаясь к Брэндону. – Живее. Беги в кусты и прячься!
– Легко тебе говорить.
Большой черный седан, сверкая фарами, проехал по дорожке и остановился перед широким крыльцом. Из него вышли двое: водитель, среднего роста, с длинными русыми волосами, и второй, рослый широкоплечий верзила с коротким «ежиком» на голове. Вместо того чтобы подниматься на крыльцо, они открыли задние двери и стали разгружать сумки с продуктами и картонные коробки, судя по этикеткам и наклейкам, купленные в портовом городе Бонифачо. Перенося все это на крыльцо, прибывшие переговаривались между собой на корсиканском наречии, странной смеси французского и итальянского.
– Клянусь богом, такие деликатесы! – заметил водитель. – Наверное, padrone собирается устроить торжественный ужин.
– Для кого? Для нас и троих слуг? Сомневаюсь.
– Определенно, шлюху он пригласит. Сам знаешь, он к ней неравнодушен.
