– Кто?
– Силы быстрого реагирования, – ответил за нее Скофилд. – Даже я это знаю, юноша.
– Твоя эрудиция меня радует, старик. Где Антония?
– Она захватила с собой одного из ребят из Управления и отправилась на охоту.
– И на кого она собирается охотиться? – встревожилась Монтроз.
– Понятия не имею. Моя жена – женщина независимая.
– Как и я, мистер Скофилд! Все перемещения по территории лагеря возможны только в сопровождении одного из наших людей!
– Очевидно, у этого правила есть исключения, мисс… прошу прощения, подполковник. Моя жена самым тщательнейшим образом изучила местность. Ей уже приходилось заниматься подобными вещами.
– Мне известны ваши былые заслуги, сэр, и я отношусь к ним с уважением, и все же это я отвечаю за вашу безопасность.
– Ну же, подполковник, не кипятитесь, – вмешался Камерон. – Пусть наши ребята из Управления не носят форму, но дело свое они тоже знают. Я говорю так, потому что сам один из них.
– Ваша самоуверенность меня не впечатляет, мистер Прайс. Передвигаться только в сопровождении военных – это непреложное требование.
– Вот склочная баба, ты не находишь? – проворчал Брэндон.
– Стерва, если вам так угодно, мистер Скофилд. Я и это стерплю.
– Леди, я этого не говорил.
– Довольно! – воскликнул Камерон. – Ради всего святого, нам надлежит сотрудничать, а не соперничать.
– Я просто хотела напомнить о том, что мы прошли специальное обучение и, что немаловажно, умеем обращаться с оружием.
– А я бы на вашем месте, подполковник Монтроз, не стал бы заострять на этом внимание, – заметил Прайс, аккуратно кивнув на окровавленный труп, распростертый на земле.
– Но я по-прежнему ничего не понимаю! – воскликнул полковник СБР. – Как ему это удалось?
– Ну, сынок, – сказал Скофилд, – нам известно, что этот человек не боялся высоты, из чего, как правило, следует, что он не боялся и глубины.
– Черт побери, что это значит? – спросил Прайс.
– Точно не могу сказать, но именно так утверждают многие психологи. Тот, кто прыгает с парашютом, обычно чувствует себя в своей тарелке под водой. Что-то связанное с обратным эффектом гравитации. Я где-то читал об этом.
– Огромное спасибо, Брэй. Так на что же ты намекаешь?
– Быть может, проверить береговую линию?
– Постоянно проверяется, перепроверяется и переперепроверяется, – твердо заявила Монтроз. – Это первое соображение, которое мы приняли во внимание. Мы не только патрулируем зону почти в тысячу ярдов по обе стороны от причала, но и установили вдоль берега лазерные лучи. Этим путем пройти невозможно.
– И убийца должен был об этом догадываться, не так ли? – спросил Скофилд. – Я имею в виду, это же совершенно естественное предположение.
– Возможно, – согласилась подполковник.
– Были ли в течение последних нескольких часов сигналы о попытке проникновения на территорию лагеря?
– Вообще-то были, но все они оказались ложными. Местная детвора, гулявшая в поле, несколько заблудившихся пьяных, пара рыбаков, неумышленно заплывших в частные владения. Все эти люди были остановлены и выдворены за пределы лагеря.
– Вы сообщали о случившемся остальным часовым?
– Естественно. Нам ведь могла потребоваться помощь.
– Значит, на какое-то время внимание было отвлечено, не так ли? Неумышленно, а может быть – умышленно.
– Это слишком общее утверждение и, по правде сказать, весьма маловероятное.
– Вы сказали, маловероятное, подполковник Монтроз? – уточнил Брэндон Скофилд. – Но ведь возможное.
– Что вы хотите сказать?
– Ничего не хочу, мадам, я просто рассуждаю.
Внезапно из-за стены ослепительного света прожекторов послышался голос Антонии.
– Мы их нашли, дорогой, мы их нашли! – В рассеянном свете прожекторов, пробивающихся сквозь туман, показались силуэты жены Скофилда и ее сопровождающего из ЦРУ. Вбежав в круг часовых, они бросили на землю то, что принесли с собой: тяжелый кислородный баллон, маску для глубоководного плавания, подводный фонарик с голубым лучом, рацию в водонепроницаемом корпусе и ласты. – Все это лежало в грязи на берегу болота, чуть ниже главных ворот, – продолжала Антония. – Только так неизвестный мог проникнуть на территорию лагеря.
– Почему вы так решили? – спросила подполковник Монтроз. – Почему вы утверждаете это с такой уверенностью?
– Береговая линия надежно охраняется, эту часть периметра можно считать непреодолимой. А болота, хотя и патрулируются часовыми, остаются открытыми. Достаточно только отвлечь внимание где-нибудь в другом месте.
– Что?
– Все случилось в точности так же, как нам рассказывал Талейников, помнишь про то, как он тайно уходил из Севастополя, правильно, любимая? – ласково вмешался Скофилд.
– Память у тебя превосходная, милый.
– «Милый»? Чем я опять провинился?
– Ты об этом не подумал. Что предпринял Василий, чтобы пройти через Дарданеллы?
– Разумеется, совершил отвлекающий маневр. Использовал лодку с фальшивым днищем, которую должны были обнаружить. И действительно, советские пограничники ее обнаружили, а потом чуть не сошли с ума, потому что она оказалась пустой!
– Совершенно верно, Брэй. А теперь перенеси все это на сушу.
– Ну конечно же! Отвлечь внимание, увести поиски по ложному следу в противоположную сторону, а затем в считаные секунды сделать дело!
– Вот для чего нашему приятелю была нужна рация, милый.
– Браво, любимая!
– О чем это вы? – раздраженным тоном спросила подполковник Монтроз.
– Я бы посоветовал вам выяснить, что это были за пьяные, которые забрели на территорию лагеря, – сказал Камерон Прайс. – А также скорее всего и те двое рыбаков.
– Зачем?
– Потому что или у одних, или у других, а может быть, у тех и других сразу были портативные рации, настроенные на ту же частоту, что и вот эта, которая сейчас валяется на земле. Рядом с трупом убийцы.
Ее звали Лесли Монтроз. Подполковник армии Соединенных Штатов, дочь генерала, выпускница военной академии Вест-Пойнт, а под суровой внешностью кадрового офицера скрывалась приятная женщина. По крайней мере, так размышлял Камерон, когда он, Монтроз и ее непосредственный начальник полковник Эверетт Брэкет сидели за столиком на кухне и, попивая кофе, анализировали события минувшей ночи. О прошлом Монтроз ему рассказал Брэкет, который, не вызывало сомнения, крайне неохотно согласился взять ее своим заместителем.
– Не поймите меня превратно, Прайс, дело не в том, что она женщина, – сказал Брэкет, когда Монтроз отлучилась на улицу, чтобы поставить задачу своим подчиненным. – Лесли мне очень нравится – черт побери, она нравится моей жене, но просто я считаю, что женщины не должны служить в Силах быстрого реагирования.
