– Гости номер три и четыре! Гость номер один пытается дозвониться вам по телефону.
– Боже, я оставила сумочку дома!
– А я забыл свой телефон на столе.
– Ребята, он зол как сто чертей, – задыхаясь, вымолвил солдат в камуфляжной форме, приближаясь к ним. – Он сказал, вы должны немедленно вернуться… как он выразился, в базовый лагерь.
– Термин из далекого прошлого, – уточнил Камерон.
– Я знаю, что это такое, сэр, однако мы находимся не на поле боя.
– Для него это поле боя.
– Пошли! – сказала Лесли.
Скофилд расхаживал взад и вперед перед холодным камином. Антония, устроившись в кресле, внимательно читала скрученный листок факса.
– Телефоны нам нужны, – заявил Брэндон, резко останавливаясь при появлении Прайса и Монтроз, – для того, чтобы иметь возможность немедленно связываться друг с другом, или я неправ?
– Ты совершенно прав, и мы признаём себя виновными по всем пунктам обвинения, – ответил Камерон. – А теперь предлагаю отбросить весь остальной мусор в духе Савонаролы
[39]
и объяснить нам, почему мы были вынуждены прервать такую милую прогулку.
– Извините, Брэндон, мы просто проявили полную беспечность, – добавила Монтроз.
– Надеюсь, не во всем…
– А это уже оскорбление! – возразила Лесли.
– Заткнись, милый, – сверкнула глазами на мужа Антония. – И давай перейдем к делу.
– Ну хорошо, хорошо!.. На прошлой неделе, еще в лагере, я говорил вам забыть обо всех связях за границей и сосредоточиться на том, что мы имеем здесь, правильно?
– Да, ты так говорил, но из этого еще не следует, что я с тобой согласился. Я лишь пошел на временную уступку, вместе с Фрэнком Шилдсом.
– Ну, а теперь я забираю свои слова назад, или, как выразилась бы наша подполковник, отменяю свой приказ.
– Почему?
– Ребята из лондонской МИ-5 обнаружили кое-какие бумаги, хранившиеся в запертом ящике стола в доме мужа той англичанки, который и убил ее. Они отказались переслать нам их по факсу из соображений безопасности, но и то, что они прислали, мне кажется страшно интересным. По крайней мере, у меня уже текут слюнки… Тони, дай им факс.
Антония протянула Камерону тонкий скрученный листок, и он прочитал:
Бумаги, обнаруженные в запертом ящике стола, указывают на то, что Джеральд Хеншоу, исчезнувший муж убитой леди Алисии Брюстер, вел зашифрованные записи о своих делах. Согласно словам детей леди Алисии, сыну и дочери, подростков, которые остались одни и находятся в состоянии стресса, Хеншоу много пил и, находясь в состоянии опьянения, делал сбивчивые и противоречивые высказывания. Предлагаем направить к нам в помощь опытного оперативного работника, а также американского психолога, специалиста по поведению подростков. По возможности надо постараться не допустить утечки информации о происходящем в лондонские круги.
Прайс протянул факс Лесли. Та, прочитав его, сказала:
– Детям нужен не психолог, а мать. И я как раз и есть мать.
Глава 14
Дипломатический лайнер Соединенных Штатов приземлился в аэропорту «Хитроу» и подкатил к закрытому терминалу, где Прайса и Монтроз встретил сэр Джеффри Уэйтерс, глава Службы внутренней безопасности МИ-5. Британский разведчик оказался плотным, широкоплечим мужчиной среднего роста лет пятидесяти с небольшим. У него на голове оставалась копна густых волос, лишь чуть тронутых сединой на висках. Уэйтерс источал вокруг себя ауру ненавязчивого веселья, а его голубые глаза, хитро искрясь, словно спрашивали: «Побывали там, посмотрели, ну и что?» Экипаж самолета разгрузил багаж пассажиров – минимальный, по одному чемодану на человека, и глава МИ-5 распорядился наземному персоналу отнести вещи в открытый багажник своей машины, большого «Остина».
– Смею предположить, сэр Джеффри Уэйтерс? – сказала Лесли, первая выходя из самолета.
– Миссис Монтроз, добро пожаловать в Соединенное Королевство! Ваш багаж уже отнесли в машину.
– Благодарю вас.
– Сэр Джеффри? – Вышедший следом за Монтроз Камерон протянул руку. – Моя фамилия Прайс, Камерон Прайс.
Они тепло поздоровались.
– Вот как, старина? – изобразил удивление сэр Джеффри. – Ни за что бы не догадался! Разумеется, у нас есть на вас досье толщиной в целый фут, но кто считает дюймы, правда?
– Не осталось ничего святого… Разумеется, наше досье на вас толщиной не меньше двух футов. Мы предпочитаем не мелочиться.
– Ах уж эти колониальные преувеличения, именно за них я и обожаю американцев! Однако одно правило все-таки является святым: пожалуйста, забудьте о «сэре». Этот титул совершенно неоправдан и дается только для того, чтобы изобразить человека более значимым.
– Вы говорите как один мой знакомый – как один наш общий знакомый.
– Да-да, кстати, как поживает Беовульф Агата?
– Как всегда, остается поджарым волком.
– Хорошо, это будет очень кстати… Ну, пошли, нас ждет уйма работы, но сначала вам надо будет выспаться после перелета. У нас сейчас уже почти шесть вечера, по-вашему еще полдень; вам потребуется какое-то время, чтобы привыкнуть. Завтра за вами заедут в восемь утра.
– Где нас разместят? – вежливо поинтересовалась Монтроз.
– Должен признать, незаслуженное «сэр» обладает своими преимуществами. Мне удалось снять для вас номер-люкс в гостинице «Коннот» на Гросвенор-сквер. На мой взгляд, высший класс.
– А по какой статье списываются расходы? – спросил Прайс.
– Один номер-люкс?.. – многозначительно посмотрела на Уэйтерса Лесли.
– О, дорогая, не беспокойтесь. Естественно, комнаты отдельные. Номер забронирован на мистера Джона Брукса и мисс Джоан Брукс, брата и сестру. Если кто-то начнет задавать вопросы, что крайне маловероятно, вы прибыли в Лондон для того, чтобы получить наследство, оставшееся от британского дядюшки.
– А кто адвокат? – спросил Камерон. – Я хотел сказать, поверенный, – поправился он.
– Контора «Брейнтри и Ридж» с Оксфорд-стрит. В прошлом мы уже не раз прибегали к ее услугам.
– Должен сказать, Джеффри, вы позаботились обо всем.
– Хотелось бы надеяться, что за столько лет мы хоть чему-то научились… Ну а теперь садимся в машину.
– Можно мне сказать одно слово? – Монтроз не тронулась с места, и двое мужчин, увидев это, также остановились.
