– Да, сэр.
– Кажется, то, что мы пытались предотвратить, началось. Никуда не уезжайте. Как только освобожусь, сразу приеду.
Расположившись в кожаном кресле, Сент-Клер откинулся назад и несколько раз глубоко вздохнул. Когда он попадал в кризисную ситуацию, то, прежде чем принять какое-либо решение, всегда старался успокоиться.
– В Вашингтоне всеобщее потрясение. За последние двадцать четыре часа совершенно неожиданно один за другим вышли в отставку генерал-лейтенант Брюс Макэндрю, занимавший большой пост в Пентагоне, и Пол Бромли из управления общих служб. Вы знаете кого-нибудь из них?
– Да, Макэндрю. Кто такой Бромли, мне неизвестно.
– Ваше мнение о генерале?
– Самое лучшее. Нередко он высказывает суждения, которые у нас в верхах многие не разделяют.
– Вот именно! Он оказывает благотворное сдерживающее влияние, пользуется уважением и вдруг, достигнув вершины карьеры, бросает все и подает в отставку.
– Почему вы думаете, что его уход каким-то образом связан с пропажей досье?
– Потому что с ними связана отставка Бромли. Я только что встречался с ним. Пол Бромли – шестидесятипятилетний чиновник управления общих служб, весьма серьезно относящийся к своим обязанностям.
– Минутку, – перебил Варак, – кажется, я знаю его или, по крайней мере, слышал о нем. Год назад или что-то около того он давал показания перед сенатом, заслушивавшим дело о перерасходовании государственных средств.
– Правильно, тогда ему здорово влетело за это выступление. В наказание Бромли поручили провести ревизию не то кафетериев конгресса, не то каких-то других служб такого же уровня. Но месяц назад руководители его ведомства допустили серьезную ошибку. Они представили на него отрицательную характеристику, из-за которой он не получил очередной прибавки к зарплате. Бромли возбудил против них судебное дело. Для обоснования своего иска он использовал материалы, которыми выступал в сенате…
– …И этим окончательно загубил свою карьеру. Ему пришлось немедленно подать в отставку.
– Он объяснил вам причину?
– Да, кто-то позвонил ему по телефону.– Браво закрыл глаза и немного помолчал. – У Бромли есть дочь Сейчас ей уже больше тридцати, она замужем и живет в окрестностях Милуоки. Это ее второе замужество, и, по-видимому, удачное. А первый брак окончился трагедией. Ей еще не было двадцати, когда она вышла замуж за молодого человека чуть старше себя. Вскоре оба стали наркоманами, начали бродяжничать. Чтобы расплачиваться за наркотики, ей пришлось торговать собой. Бромли не видел дочь почти три года. Потом к нему подошел какой-то человек и сказал, что она арестована за убийство своего мужа. Конец истории Вараку был ясен. Защитник потребовал признать у девушки временное помешательство. Ее приговорили всего лишь к нескольким годам принудительного лечения. Но уголовное дело, в котором имелись весьма неприглядные подробности, было все-таки на нее заведено. Потом жена Бромли отвезла дочь к своим родителям в штат Висконсин. Там ее жизнь постепенно нормализовалась. Она взялась за ум, встретила инженера, работавшего в одном из концернов на Среднем Западе, вышла за него замуж, родила нескольких детей. Телефонный звонок означал, что теперь, десять лет спустя, ее прошлое может снопа всплыть на поверхность. Отцу пригрозили громким скандалом, который не только испортит жизнь дочери, но и обесчестит всю семью. Чтобы этого не случилось, Пол Бромли должен был отказаться от иска и уйти в отставку.
– Нынешний муж дочери Бромли знает о ее прошлом?-спросил, подавшись вперед, Варак.
– Основное он знает. Может быть, ему неизвестны некоторые детали. Однако дело, конечно, не только в муже. Им придется сменить место жительства и начать все сначала. Но и это не поможет. Их все равно найдут.
– Разумеется,-согласился Варак.-А каким голосом говорили с Бромли по телефону?
– Шепотом…
– Это чтобы произвести большее впечатление,– заметил Варак.-Простой прием, который, однако, действует безотказно.
– Или ради маскировки. Бромли не смог определить, кто с ним говорил – женщина или мужчина.
– Понятно. А не запомнил ли он что-нибудь характерное в манере речи?
– Нет, хотя и старался уловить какие-нибудь особенности. Он по профессии бухгалтер и поэтому всегда очень внимателен. Но в данном случае он заметил, пожалуй, единственную странность – ему показалось, что голос звучал как-то механически.
– А может, речь была записана на магнитофон и просто прокручивали пленку?
– Нет, абонент реагировал на то, что говорил ему Бромли, а предвидеть ответы заранее было невозможно. Варак снова откинулся на спинку дивана:
– Зачем он обратился к вам? Браво долго молчал, а когда снова заговорил, в его голосе звучала какая-то грусть, как будто по непонятным даже ему самому причинам он чувствовал себя виновным в том, что случилось с Бромли:
– После выступления Бромли в сенате мне захотелось уяснить, что за человек этот чиновник средней руки, который не побоялся замахнуться на сам Пентагон. Я пригласил его пообедать.
– Здесь?
– Нет, конечно. Мы встретились в загородной гостинице в штате Мэриленд.– Браво снова задумался.
– Вы все еще не ответили, почему он вошел с вами в контакт.
– Потому что я просил его об этом. Я был уверен, что он не оставит Пентагон в покое, и сказал ему, чтобы он дал мне знать, если его начнут преследовать.
– Почему вы так уверены, что неизвестный, позвонивший Бромли, располагает досье Гувера? Ведь все, что произошло с его дочерью, отражено в судебном деле.
– Потому что он заявил, что у него все "сырое мясо" на самого Бромли и членов его семьи. Вам известно значение выражения "сырое мясо"?
– Известно,-с явным отвращением ответил Варак,– это было любимое выражение Гувера. И все-таки концы с концами не сходятся, ведь фамилия Бромли начинается с буквы В.
– Бромли сам объяснил, в чем тут дело, хотя я, конечно, ничего не говорил ему о досье. Оказывается, как в Пентагоне, так и в ФБР он значился как Гадюка (viper).
– Как странно! Обычно клички с отрицательным оттенком присваиваются вражеским агентам.
– Вот именно!
– А что известно о Макэндрю?
– Кое-что известно. Мы следили за ним в течение ряда лет. Он один из немногих военных, кто полностью поддерживает концепцию гражданского контроля над армией. Откровенно говоря, он мог бы стать кандидатом в Инвер Брасс. Мы рассматривали его кандидатуру и обнаружили, что в личном деле Макэндрю имеется непонятный пробел: отсутствуют какие-либо данные за восемь месяцев 1950 года. Специальные пометки указывают на то, что вся документация за данный период передана в ССП разведывательного управления.
– Служба системного психоанализа,– расшифровал Варак.-На таком уровне обычно занимаются перебежчиками.
