– Возможно, на всю ночь,-заявил Ченселор, снимая пальто и вешая его на стул.
– Это было бы нежелательно,-сказал О'Брайен, наблюдая за ним.
– Вы решите это после моего рассказа, хорошо?
– Предупреждаю, мистер Ченселор, я – адвокат и люблю во всем ясность… Питер взглянул на О'Брайена:
– Адвокат? А мне показалось, что вы назвали себя агентом, старшим агентом.
– Да, но большинство из нас юристы или финансовые работники.
– Об этом я совсем забыл.
– Вот я вам и напомнил. Впрочем, не представляю, какое это имеет отношение к нашей беседе.
– Никакого, – ответил Ченселор, стараясь настроиться на деловой лад. – Я должен рассказать вам кое-что, мистер О'Брайен. Когда я кончу, то готов последовать за вами к любому человеку, которого, по вашему мнению, может заинтересовать мой рассказ, и изложить ему все снова. Начну сначала, иначе вы ничего не поймете. Но прежде я попрошу вас позвонить по телефону.
– Минутку,-прервал его агент. – Вы явились сюда по собственной инициативе, отказались принять наш совет вернуться утром на официальный прием, и я не согласен ни па какие предварительные условия. Звонить я никуда не буду.
– У меня есть веские основания просить вас об этом.
– Если это предварительное условие, то меня ваше дело не интересует. Приходите утром.
– Не могу по многим причинам. А главное, из Индианаполиса сюда летит самолетом человек, заявивший, что убьет меня.
– Обратитесь в полицию.
– Это все, что вы можете мне сказать? И еще "приходите утром"? Агент откинулся в кресле. В глазах у него мелькнул огонек растущего подозрения.
– Это вы написали роман "Контрудар!"?
– Да, но…
– Теперь я припоминаю,-перебил его О'Брайен.– Он вышел в прошлом году. Многие считали, что все описанное там – правда. Других же ваша книга расстроила. В своем романе вы утверждали, что ЦРУ проводит операции и на территории США.
– Мне кажется, так оно и есть.
– Понятно,-продолжал агент скептически.-В прошлом году это было ЦРУ, а теперь ФБР? И вот среди ночи вы являетесь к нам и пытаетесь спровоцировать нас на какие-то действия, о которых вы смогли бы потом написать. Питер схватился за спинку стула:
– Не отрицаю, все началось с книги. Вернее, с идеи написать ее. Но теперь дело зашло слишком далеко. Гибнут люди. Сегодня чуть не убили меня, чуть не убили человека, который был вместе со мной. Все это взаимосвязано.
– Повторяю: обратитесь в полицию.
– Мне хотелось, чтобы полицию вызвали вы.
– Почему?
– Это означало бы, что вы поверили мне. Ведь дело касается тех, кто служит в ФБР. И только вы можете прекратить все это. О'Брайен подался вперед и все еще скептически, но не без доли любопытства спросил:
– Что прекратить? Ченселор помедлил с ответом. Ему нужно было доказать этому испытывающему подозрения человеку, что он рассуждает вполне разумно. Если бы агент решил, что перед ним сумасшедший или просто человек с отклонениями, то передал бы его в руки полиции. Питер был не против полиции, ведь она бы защитила его. Но полиция не решила бы проблемы в целом. Это могло сделать только ФБР. И он заговорил как можно спокойнее:
– Прекратить убийства, во-первых. Воспрепятствовать тактике террора, вымогательств и шантажа, во-вторых. Ведь уничтожают людей.
– Кто?
– Те, кто считает, что они, эти люди, располагают информацией, способной нанести непоправимый ущерб ФБР. О'Брайен сидел не шевелясь. – Каков характер этого "непоправимого ущерба"?
– В его основе мысль о том, что Гувер был убит. О'Брайен весь напрягся:
– Понятно. А этот звонок в полицию, в чем тут дело?
– Старинный дом на 35-й улице, у пересечения с Висконсин-авеню, за Думбартон-Окс… Он горел, когда я ушел оттуда. Я поджег его. Зрачки у агента расширились, а в голосе зазвучали требовательные нотки:
– Это немаловажное признание. Как юрист, я должен предупредить вас…
– Если полиция поищет,-продолжал Питер, не обращая внимания на слова О'Брайена, – то найдет стреляные гильзы на газоне перед домом, отверстия от пуль в стенах и деревянных панелях, а также в мебели. Верхняя часть кухонной двери разбита. Кроме того, перерезан телефонный кабель. Агент ФБР пристально посмотрел на Ченселора:
– О чем вы, черт возьми, говорите?
– Это была засада.
– Велась стрельба в жилом квартале?
– Они пользовались глушителями, и никто ничего не слышал. Иногда они делали паузы – очевидно, выжидали, пока проедут машины. Поэтому мне и пришла в голову мысль о пожаре – пламя кто-нибудь да заметил бы.
– А потом вы скрылись?
– Да, скрылся и теперь жалею об этом.
– Почему же вы бежали? Питер задумался:
– Очень растерялся и испугался…
– А кто был с вами?
– Из-за этого я и не дождался прибытия полиции… – Ченселор сделал паузу, заметив вопрос, застывший в глазах агента. По сотне причин он уже не мог умолчать о Филлис. И потом, она сама писала, что, каковы бы ни были ее проступки, они не столь тяжелы, чтобы платить за них жизнью.– Ее зовут Филлис, Филлис Максвелл.
– Журналистка?
– Она скрылась первой. Я попытался разыскать ее, но не смог. – Вы сказали, что все это произошло совсем недавно. Так где же она сейчас? Вы знаете?
– Да. Она куда-то летит самолетом.-Питер сунул руку в карман, достал письмо Филлис и, понимая, что сделать это необходимо, нехотя протянул его О'Брайену. Пока агент читал письмо, Ченселор, наблюдая за ним, заметил, что произошло что-то неладное. На какое-то мгновение лицо О'Брайена побледнело, потом он оторвал взгляд от письма и уставился на Питера. То, что выражал этот взгляд, было хорошо знакомо Ченселору, непонятно было только одно: почему так реагировал на письмо этот человек? Ведь в его взгляде сквозил страх. Кончив читать, О'Брайен положил письмо текстом вниз, взял блокнот, лежавший на столе, открыл его и протянул руку к телефону. Нажав клавишу, он набрал нужный номер;
– Говорят из ФБР, один из ночных дежурных, код "Воробей-75". В доме на 35– й улице, у пересечения с Висконсин-авеню, произошел пожар. Кто-нибудь из ваших там есть? Можете соединить меня со старшим? Спасибо.-О'Брайен взглянул на Питера и отрывисто проговорил:– Садитесь!-И слово это прозвучало как приказ. Ченселор повиновался, смутно осознавая, что, несмотря на повелительный тон О'Брайена, тот странный страх, который он прежде уловил в его взгляде, теперь сквозил в голосе агента.
– Сержант, говорят из ФБР.– О'Брайен переложил трубку в правую руку, и Питер с удивлением заметил, что левая ладонь у агента сильно вспотела.-О моих полномочиях вам известно. Мне бы хотелось задать вам пару вопросов. Можете ли вы сказать мне, как начался пожар? Обнаружены ли следы перестрелки? Патронные гильзы около дома и пулевые отверстия внутри? О'Брайен слушал, и взгляд его, устремленный на стол, казался и блуждающим, и сосредоточенным одновременно. Ченселор, как завороженный, наблюдал за ним. Вот на лбу агента выступили капельки пота. Вот он затаил дыхание, непроизвольно поднял левую руку и вытер пот. Когда же наконец он заговорил, его слова можно было различить с огромным трудом:
