– Послушайте, то, что случилось с вами, происходило и с другими людьми. Позвольте спросить вас; они звонили вам по телефону? Зловещим, пронзительным шепотом? Связь прервалась. Ченселор посмотрел на аппарат и затем повернулся к Элисон. Ее лицо все еще было влажно от слез.
– Он сошел с ума.
– Сейчас это как раз кстати.
– Не хочу больше слышать об этом,– сказал он, доставая из кармана листок, на котором был записан, номер телефона О'Брайена, и набирая нужный номер.– Говорит Ченселор. Мне звонил Бромли. Он в ярости. Убежден, что моя книга выйдет в апреле. Как и Филлис Масквелл, он считает, что в ней содержится какая-то компрометирующая его информация.
– И он прав?
– Нет, я никогда в жизни даже не слышал о нем.
– Странно. Он служил чиновником в управлении общих служб, ревизовал документы министерства обороны по транспортным самолетам С-40. У него какие-то суммарные данные не балансировались.
– Кажется, что-то припоминаю.– В памяти Ченселора действительно всплыло газетное сообщение.– Его дело слушалось в сенате. Если не ошибаюсь, Бромли никто тогда не поддержал. Ура-патриоты даже назвали его розовым, а потом загнали в угол.
– Правильно. У нас он проходил под кличкой Гадюка.
– Что же с ним случилось?
– Его отстранили от ревизий, чреватых разоблачениями. Потом какой-то дурак в управлении общих служб попытался лишить его очередной прибавки к жалованью. Бромли возбудил гражданский иск. – Ну и что дальше?
– А дальше никто не знает. Дело было прекращено, и Бромли исчез.
– Но ведь мы-то знаем, не так ли?-уточнил Ченселор.-Ему позвонили зловещим шепотом и чем-то пригрозили. А потом был еще один звонок… Ему сообщили достаточное количество достоверной информации, чтобы убедить в том, что говорят правду…
– Успокойтесь. Он не сможет добраться до вас. Что бы он ни думал о вашей роли в его судьбе…
– Не в его,-прервал О'Брайена Питер,-а в ее. Он говорил о ней, о ее детях… О'Брайен молчал. И Ченселор догадался, над чем размышляет сейчас агент: у него тоже были жена и дети. Как у Александра Мередита.
– Я попробую все выяснить,-сказал наконец агент.– Бромли остановился в отеле в деловой части города. Я приставил человека наблюдать за ним.
– А ваш человек знает почему? Не может он…
– Конечно нет,-прервал Ченселора Куин.-Ему назвали лишь кличку-Гадюка. В Индианаполисе при досмотре у Бромли было найдено оружие, и этого больше чем достаточно. За ним присмотрят. Спите спокойно.
– О'Брайен?
– Что?
– Скажите мне вот что. Почему выбрали именно его? Почему выбрали этого старого, больного человека? Агент ответил не сразу, а когда ответил, Питер почему-то ощутил тупую боль в животе.
– Старика мудрено заподозрить. На стариков обычно не обращают внимания. А потом, больного, отчаявшегося человека легче навести на мысль об убийстве…
– Поскольку терять ему уже нечего?
– Отчасти по этой причине. Но не беспокойтесь, до вас ему не добраться. Ченселор повесил трубку. Его клонило в сон. Хотелось многое обдумать, однако он был не в состоянии размышлять. Сказывалось напряжение, да и действие таблетки прошло. Питер почувствовал, что Элисон смотрит на него, ждет, когда он ей что– нибудь скажет. Он повернулся, и взгляды их встретились. Ченселор решительно направился к ней, с каждым шагом обретая все большую уверенность. И заговорил он почти спокойно:
– Я приму любые твои условия, только бы мы были вместе. Я не хочу потерять тебя. Но и у меня есть одно условие, на соблюдении которого я настаиваю. Я не позволю тебе терзаться несуществующими тайнами. Думаю, с твоей матерью все-таки случилось что-то, оттого она и потеряла рассудок. Я никогда не слышал, чтобы здоровый человек ни с того ни с сего, без видимого потрясения заболел психически. Я хочу выяснить, что же произошло. Возможно, это будет мучительно, но мне кажется, ты должна знать все. Согласна? Питер задержал дыхание. Элисон кивнула. На ее лице появилась слабая улыбка.
– Возможно, мы оба должны знать все.
– Хорошо,-облегченно вздохнул Питер,-решение принято. Больше на эту тему я не хочу разговаривать, да и не нужно. Между прочим, я не желаю упоминать ни о чем неприятном еще много-много дней. Эдисон, по-прежнему сидя в кресле, бросила взгляд на Питера и спросила:
– А твой роман – вещь неприятная?
– Неприятная. Почему ты спрашиваешь?
– И ты больше не будешь писать? Питер задумался. Странно, однако после того, как он принял решение, побывал в ФБР, рассказал там все, стресс прошел и на душе стало легче. И теперь в нем снова проснулся писатель,
– Это будет совсем другая книга. Я заменю ряд персонажей, изменю фон, на котором разворачиваются события. Но, конечно, и сохраню многое.
– А ты сможешь это сделать? – Надеюсь, что найду выход из положения. Какое– то время придется придвигаться вперед потихоньку, но мой час настанет. Элисон улыбнулась:
– Я рада за тебя.
– На сегодня это последнее решение. А теперь я хочу вернуться к тому, с чего мы начали. – То есть? Он улыбнулся:
– Приди ко мне и будь моей любимой…
Сквозь сон Питер услышал поспешный стук в дверь. Элисон, лежавшая рядом с ним, повернулась и поглубже уткнулась в подушку, а он вскочил с постели, схватил со стула брюки и вышел в гостиную, плотно закрыв за собой дверь. Неловко натянув брюки, он прошел в прихожую.
– Кто там?-спросил он.
– Восемь часов,-ответил из-за двери агент ЦРУ. Питер вспомнил, что в восемь часов должна поменяться охрана. Ему надо было познакомиться с новым охранником. Ченселор открыл дверь и даже зажмурился от неожиданности. Потом, чтобы скрыть свое изумление, он зевнул и стал тереть глаза. Новый охранник был агентом внутренней службы ЦРУ-это он дал Питеру материал для его романа "Контрудар!". Дал по собственной инициативе, будучи обеспокоенным тем, что ЦРУ занимается делами, не предусмотренными законом.
– Представлять вас друг другу не обязательно,– сказал агент, сдающий дежурство.-Теперь он будет охранять вас. Питер понимающе кивнул:
– Хорошо, обойдемся без представлений и рукопожатий. Не то, чего доброго, заразитесь от меня.
– Что же, это вполне возможно,– сказал тихо, но столь же агрессивным тоном второй агент и повернулся к первому:-Он остается в отеле, не так ли?
– Да, мы договорились, что на улицу он выходить не будет. Оба повернулись и, не обращая внимания на Ченселора, направились к лифтам. Питер вошел в номер, закрыл дверь и прислушался к слабым звукам движущегося лифта. Услышав, что лифт остановился, он немного подождал, а потом открыл дверь. Человек из ЦРУ проскользнул мимо него в прихожую. Питер закрыл за ним дверь.
– Боже! – воскликнул агент.– У меня чуть сердце не остановилось, когда мне позвонили ночью. – У вас? Это я чуть не упал, когда увидел вас здесь.
