– Да.
– Но теперь ты должна узнать правду. Понимаешь? Об этом говорится в досье Гувера. Твоя мать работала на китайцев. Она несет ответственность за резню под Часоном.
– О боже!
– Она действовала вопреки своему желанию, а может, даже не сознавая, что делает. Когда я был у твоего отца, она спустилась вниз, увидела меня и начала кричать. Я было попятился назад, в кабинет, но генерал прикрикнул на меня и приказал подойти к лампе. Он хотел, чтобы она увидела мое лицо. Мать уставилась на меня, потом затихла и только тихонько плакала. Наверное, отец хотел, чтобы она убедилась, что я не с Востока. С моей точки зрения, в то воскресенье с твоей матерью произошел не несчастный случай, а нечто другое. Ее схватили и подвергли пытке люди, которые заставили ее работать на них. Возможно, твоя мать была более смелой женщиной, чем кто-либо предполагал. Может, она в конце концов взбунтовалась, пренебрегая последствиями. У твоей матери не было врожденного психического заболевания, Эдисон. Ее сделали безумной. Ченселор просидел с Элисон около часа, пока она не заснула тяжелым сном. На улице становилось все светлее, наступало утро. Через несколько часов Куин О'Брайен должен был переправить их в другое, более безопасное место. Питера клонило в сон. Но прежде чем лечь спать, он должен был разобраться в собственных выводах. Необходимо было убедиться в их правильности, а подтвердить это мог только один человек – Рамирес. Питер вышел из спальни и направился к телефону. Он долго рылся в карманах, пока не нашел клочок бумаги, на котором был записан номер Рамиреса. Он не сомневался, что человек О'Брайена на коммутаторе станет подслушивать разговор, но это не имело значения. Важнее всего было узнать правду. Он набрал номер. Ему ответили почти сразу.
– Слушаю. В чем дело? – Голос звучал так, будто человек только что проснулся или хорошо выпил.
– Рамирес?
– Кто говорит?
– Ченселор. Я нашел ответ, и вы должны подтвердить, что я прав. Если вы попытаетесь отмалчиваться или солжете, я обращусь к своему издателю. Он знает, что следует предпринять.
– Я же предупреждал, чтобы вы не вмешивались а это дело.-Язык у Рамиреса заплетался-он был пьян.
– Речь идет о жене Макэндрю. Она была связана с китайцами, не так ли? Двадцать два года назад она передавала им информацию и несет ответственность за Часон.
– Нет, впрочем, да. Вы так ничего и не поняли. Бросьте это дело. – Я хочу знать правду. Рамирес умолк и после паузы сказал:
– Они оба мертвы.
– Рамирес!..
– Они приучили ее к наркотикам. Она полностью зависела от них, так как не могла прожить и двух дней без укола. Мы узнали об этом и помогли ей – во всяком случае, сделали все от нас зависящее. Дела обстояли плохо, и в сложившейся ситуации наши действия казались целесообразными. Все с этим согласились. Зрачки у Питера сузились. Ему опять послышались фальшивые нотки, на этот раз более откровенные.
– Вы помогли ей, потому что это казалось вам целесообразным? Дела обстояли плохо и вы приняли решение осуществить дьявольский замысел?
– Все с этим согласились…-Голос Рамиреса был едва слышен.
– О боже! Вы не помогли ей, вы снабжали ее наркотиками, чтобы она передавала противнику информацию, которую, по вашему мнению, ему необходимо было подсунуть.
– Дела обстояли плохо. На реке Ялу…
– Подождите. Вы хотите сказать, что и Макэндрю в этом участвовал?
– Макэндрю ничего не знал. У Ченселора помутилось в глазах.
– Несмотря на то что вы сделали с ней, трагедия под Часоном все-таки произошла,-сказал он. И все эти годы Макэндрю считал, что виновата его жена. Но ведь се пичкали наркотиками, пытали, чуть на забили до смерти, заставили стать предательницей враги, державшие в плену ее родителей. Вы-ублюдки!
– Он тоже был ублюдком, не забывайте этого! Он был убийцей!..-крикнул Рамирес.
Глава 32
"Он тоже был ублюдком, не забывайте этого! Он был убийцей!.. Он тоже был ублюдком… Он был убийцей!.." Слова пьяного Рамиреса еще долго звучали в ушах Ченселора. Сидя вместе с Элисон на заднем сиденье правительственного автомобиля, он следил за проносившимся мимо сельским пейзажем, пытаясь разобраться в собственных мыслях. "Он тоже был ублюдком…" Эти слова казались совершенно бессмысленными, ведь Макэндрю и его жена были жертвами. Их просто использовали обе воюющие стороны, в результате чего женщина погибла, а генерал доживал жизнь в смертельном страхе перед разоблачением. "Он тоже был ублюдком… Он был убийцей!.." Если Рамирес имел в виду, что Макэндрю стал действовать безрассудно и превратился в военачальника, готового любой ценой покарать врагов, которые искалечили его жену, то за это вряд можно назвать генерала "ублюдком". Макнайф послал на смерть сотни людей в тщетной попытке отомстить. Он утратил способность логически мыслить-все заслонила жажда мести. Если Рамирес считает Макэндрю ублюдком именно по этим причинам, это его дело. Но перед Питером маячил неясный образ "нового" Макэндрю, "ублюдка и убийцы", который никак не походил на того человека, с которым встречался Питер, солдата, искренне ненавидевшего войну, потому что он слишком хорошо знал ее ужасы. Или же отец Эдисон в течение каких-то нескольких месяцев нравственно опустился, что привело и его к безумию? Итак, теперь он знал тайну Часона. Но к чему это привело? Каким образом история с женой Макэндрю, которую предали и бесстыдно использовали в грязной игре, могла привести его к одному из четырех людей, указанных в списке Варака? Агент Совета национальной безопасности был убежден, что тайна Часона приведет их к человеку, который завладел досье Гувера. Но каким образом? Или Варак ошибался? Тайна была раскрыта, но это ни к чему не привело. Правительственная машина подкатила к перекрестку, Справа находилась заправочная станция, у бензоколонки стоял какой-то автомобиль. Водитель, рядом с которым сидел О'Брайен, повернул направо и подъехал к бензоколонке. Кивнув агенту, он вышел из машины, а тот занял его место. Затем водитель направился к стоявшему у бензоколонки автомобилю, поздоровался с сидевшим в нем человеком и устроился на переднем сиденье.
– Они будут сопровождать нас до самого Сент-Майкелса,-сказал Куин О'Брайен. Через минуту они снова катили по дороге. Вторая машина следовала за ними на почтительном расстоянии.
– А где это-Сент-Майкелс?-спросила Элисон.
– Южнее Аннаполиса, на берегу Чесапикского залива. Там у нас есть одно безопасное место. Теперь вы можете поболтать: радиоприемник выключен, никаких магнитофонов нет, мы одни. Питер понял, что имеет в виду О'Брайен.
– Вы записали на пленку мой разговор с Рамиресом?
– Нет, только стенограмму. Один экземпляр, и лежит он у меня в кармане.
– Не было времени объяснять все подробно, но кое-что Элисон известно.– Питер повернулся к ней: – Китайцы приучили твою мать к наркотикам, вероятно к героину. Тогда-то ее сознание и начало "ускользать", как ты описала это состояние. Ее использовали для сбора всякого рода разрозненной информации. Передвижения войск, их численность, пути подвоза снабжения – словом, сотни вещей, которые она могла услышать от офицеров, принимая их у себя дома. Но это еще не все. Китайцы держали в тюрьме ее родителей. Она была просто не а силах все это вынести.
